возвращалась домой после ночного свидания со своим избранным. Все еще находясь под впечатлением минувшего, она не смогла должным образом сосредоточиться и при телепортировании промахнулась почти на пять километров. Будучи в лирическом настроении, она решила пройти это расстояние пешком. Это спасло и ее, и нашу цивилизацию.

Поднявшись на холм, она увидела, что село оцеплено большой массой людей. Первую цепь составляли люди в серо-коричневых балахонах. Лица их были скрыты под глубоко надвинутыми капюшонами. За первой цепью следовали другие, состоящие из местных жителей. Девушка насторожилась. Она уже знала о загадочных происшествиях в других поселках. Девушка осталась на холме и стала наблюдать, как кольцо людей в балахонах медленно сжималось вокруг поселка. При этом она лихорадочно соображала, как поступить в этих обстоятельствах. Что-то подсказало ей, что сейчас ни в коем случае не следует входить с кем-либо в телепатическую связь.

Внезапно ее охватил необъяснимый страх. Страх быстро нарастал и перешел в неописуемый ужас. Что творилось в поселке, она уже не видела. Схватившись за голову, девушка в панике бросилась бежать. Бежать все равно куда, лишь бы подальше от этого места. Страх гнал ее, и она мчалась, не разбирая дороги. Только когда она пробежала около трех километров, страх оставил ее, и она, обессиленная, упала на землю. Успокоившись и сосредоточившись, девушка послала телепатему в региональный Совет Обороны.

В район поселка тут же телепортировался отряд быстрого реагирования. Но он ничего не смог сделать. Более того, бойцы отряда в панике бежали. Бежали, как и перепуганная девушка. Страх овладел взрослыми мужчинами, как младенцами, и гнал их несколько километров. И они ничего не могли с собой поделать.

Стало ясно, что враг борется с нами нашим же оружием. И мощность этого оружия настолько высока, что ей не могут противостоять даже взрослые, хорошо подготовленные мужчины и женщины. А поселки опустошались один за другим. Было очевидно, что враг копит силы для атаки на один из региональных центров. Что последует за этим, можно было только гадать.

Вывод напрашивался сам собой. Силе следовало противопоставить такую же силу, только большую. Со всей планеты срочно были собраны самые искусные, самые мощные парапсихологи. Вы знаете, что все жители нашего Мира владеют парапсихологическими методами. Представьте теперь, кого собрали в особый отряд. Лучших из лучших, сильнейших из сильнейших. Отряд насчитывал до десяти тысяч человек и находился в состоянии повышенной боевой готовности. А возле каждого без исключения поселка и хутора постоянно несли боевое дежурство дозоры. Эти люди знали, на что шли. Они должны были пасть первыми жертвами атаки агрессоров. Но перед этим они успели бы передать телепатему о начале атаки.

Агрессоры не заставили себя долго ждать. Очень скоро прозвучал сигнал тревоги и сводный отряд пси-мастеров мгновенно телепортировался к месту очередной атаки. Агрессоры в балахонах тут же прекратили атаку на поселок. Они перестроились и начали наступление против нашего отряда. Разыгралась битва, не имеющая аналогов в историях многочисленных человеческих цивилизаций, обитающих на нашей планете. По имени клана, жившего тогда в этом поселке, мы называем ее сражением при Ворустах.

Странное это было сражение. Ни выстрелов, ни взрывов, ни рева моторов. Только стоны, крики, вопли и хрипы поверженных. Два отряда противоборствующих сторон практически неподвижно стояли друг против друга. Энергия лютой ненависти и нечеловеческой злобы исходила от армии агрессоров. И поначалу они добились успеха. Более трети наших бойцов не выдержали яростного натиска. Они пали, сраженные насмерть волнами пси-энергии невиданной мощности, модулированными злобой и ненавистью.

Именно в этот момент судьба нашей цивилизации повисла на призрачном волоске, готовом оборваться в любую минуту.

Сейчас уже невозможно узнать, кто сумел расшифровать частоту и модуляцию пси-излучения агрессоров. Этот человек пал в битве, как и многие другие. Но он успел передать эти данные другим. Сначала был поставлен пси-заслон, и на какое-то время установилось равновесие. Но затем наши пси- мастера перешли в атаку. Они разлагали излучение агрессоров на гармоники, преобразовывали их и возвращали на резонансной частоте. Все решилось в течение двух часов.

Агрессоры в серо-коричневых балахонах падали целыми рядами. Не помогли им и подкрепления, появлявшиеся время от времени. Победа была полной и окончательной. Потеряв больше половины своих людей, агрессоры обратились в паническое бегство. Они просто исчезали целыми группами. Нескольких из них удалось захватить в плен, отключив их сознание и парализовав волю к сопротивлению.

Несколько лет мы жили в ожидании нового вторжения. Формировались отряды пси-мастеров. Постоянно несли боевое дежурство дозоры. Наконец стало ясно, что силы „федерации“ оставили нас в покое и отказались от попыток завоевать наш Мир. Но память о Великом Нашествии жива до сих пор. И мы постоянно готовы к отражению любой агрессии. Слишком уж дорого обошлась нам эта последняя война».

Ор Гелаэн замолкает и наливает всем коньяк. Монитор «гаснет». То есть объемное изображение над столом пропадает, и на его месте мы вновь видим прозрачный сосуд в виде чечевицы, заполненный опаловой флюоресцирующей жидкостью.

— А теперь задавайте свои вопросы, — приглашает ор Гелаэн.

— Ор Гелаэн, — спрашиваю я, — вы сказали, что вам удалось захватить в плен несколько агрессоров. Сумели вы выяснить, кто они такие? Откуда явились? Каковы их конечные цели?

— Увы! — вздыхает ученый. — Нам практически не удалось выяснить ничего конкретного. В результате мощного удара пси-энергии их психика почти полностью разрушилась. Они были не в состоянии ответить даже на элементарные вопросы. Одно можно сказать точно. Хотя они внешне и похожи на людей, они — не люди. Во всяком случае, Земля не является их родиной. Было даже высказано предположение, что эти существа могут принимать любую внешнюю оболочку, наиболее соответствующую тем условиям, в которые они попадают. Ну, как скафандр, к примеру.

— Почему вы пришли к такому выводу?

— Видите ли, в области человеческой психики мы умеем очень многое. Мы можем, произведя глубокий анализ, полностью или почти полностью восстановить личность человека. Здесь нам это не удалось. Когда мы пытались проникнуть в глубину их подсознания, нас отбросил заряд злобы и ненависти небывалой силы и концентрации. Те, кто пытался это проделать, потом долго лечились. Эта злоба и ненависть были явно не человеческими. Ни один человек на такое не способен.

— Звериная злоба, — подсказывает Лена.

— Нет, — возражает ор Гелаэн. — Сказать так, значит оскорбить наших зверей. У ядовитой змеи, атакующей жертву, с нами больше общего, чем у этих существ. Назвать их людьми, после того, что нам открылось, никто не решался.

— Даже так? — удивляюсь я и задумываюсь.

Когда ор Гелаэн сказал, что у ядовитых змей больше общего с нами, чем у этих существ, у меня возникла странная ассоциация. Мне почему-то вдруг вспоминается битва у Голубой Звезды, когда мы с Андреем Злобиным отражали атаку неизвестных пришельцев. Мне живо вспоминаются эти пришельцы: их змееобразные тела, плавающие в воздухе (в воздухе ли?) и трепещущие позади голов не то крылышки, не то мантии. Те «змеи» тоже обладали недюжинными пси-возможностями. Мне до сих пор становится не по себе, когда я вспоминаю эпизодически накатывающие на нас волны такой же злобы и ненависти. А ведь тогда расстояние между нашим крейсером и передовыми кораблями пришельцев было весьма приличным. Пока я предаюсь этим «приятным» воспоминаниям и размышлениям, в разговор вступает Лена:

— Скажите, ор Гелаэн, неужели вы не смогли зафиксировать у них никаких других эмоций, кроме злобы и ненависти?

— Вы правильно сомневаетесь. Такие же сомнения одолели и нас в то время. При более детальном анализе спектра эмоций мы обнаружили еще две составляющие. Они были очень сложными и не поддавались точному определению. Но у нас сложилось впечатление, что эти существа испытывают постоянную потребность в чем-то очень для них необходимом. Что-то вроде острого голода, жажды или удушья. Вторая составляющая, это тоже ненависть. Но не ненависть вообще, как та, что постоянно доминировала, а ненависть, имеющая конкретное направление. И направлена она была против женщин. Причем выражалась она настолько ярко, так была насыщена, что ора Зелтон, обследовавшая одного из пленных, находилась в коме почти две недели.