Медленно тянется утро. Очереди увеличиваются. Ат­мосфера под серо-стальными трубами и балками становится более душной; постепенно нарастают неуверенность и тревога; пассажиры, шаркающие в длинной, медленно ползущей к стойке паспортного контроля очереди, поглядывают на часы и прикиды­ вают, не опоздают ли они на свой рейс. Пассажир Р.Дж. Шелдрейк, в бежевом костюме в стиле «сафари» и с практичным жестким чемоданом на колесиках, предъявляет свой бесплатный билет и отпускает мрачное замечание насчет очереди. У него крупная, куполообразная голова, преждевременно полысев­шая, и большая бульдожья челюсть; остальные черты лица как бы втиснуты между этими двумя выступаю­щими деталями.

— Не волнуйтесь, сэр, — говорит Лесли и заговор­щицки подмигивает. — Пройдем те со мной, я устрою, чтобы вас зарегистрировали через бизнес-класс.

— Нет-нет, мне не нужны никакие поблажки, — возражает доктор Шелдрейк (таково его звание со­ гласно билету). — Это входит в полевую работу, — за­гадочно добавляет он и, отклонив помощь Тревора, исчезает в толчее вместе с чемоданом на колесиках.

— Это был тот журналист? — интересуется Тревор.

— Не знаю, — пожимает плечами Лесли. — В билете написано, что он доктор.

— Перхоти у него еще больше, чем у меня, — заме­чает Тревор. — Да и волос-то почти нет.

— Только не поворачивайся сразу, — предупрежда­ет Лесли, — тебя сейчас снимают.

Дородный мужчина с пышными короткими бакен­бардами, одетый в двухцветный блузон и тщательно отутюженные брюки, направляет на них с расстояния в десять ярдов ручную видеокамеру. Рядом с ним тол­чется увешанная бижутерией женщина в желтом хлопчатобумажном платье с узором из красных пляж­ ных зонтов, она рассеянно поглядывает вокруг с ви­дом хозяйки пса, который остановился пометить де­ рево.

— Ни фига себе, — выпаливает Тревор.

— Тихо, — урезонивает его Лесли. — Это тоже наши.

Мистер и миссис Эверторп только что прилетели местным рейсом, с востока Центральной Англии.

— Не возражаете, если мы заснимем вас для нашего домашнего фильма? — спрашивает, приближаясь, мис­тер Эверторп. — Я заметил вашу униформу, как только мы вошли в зал.

— Нисколько, сэр, — отвечает Лесли. — Могу я взглянуть на ваши билеты?

— На Гавайи летим, а?! Жду не дождусь, когда пой­маю в видоискатель этих танцорок хулы[4].

— Даже и не думай, пока я рядом. — Миссис Эвер­торп шлепает мужа по толстому запястью. — Мне каза­лось, что это наш второй медовый месяц.

— Тогда тебе, любимая, самой придется надеть тра­вяную юбочку, — говорит мистер Эверторп, подмиги­вая Лесли и Тревору. — Волнует воображение.

Миссис Эверторп снова шлепает мужа, и Тревор бросает на него понимающий взгляд — такой юмор в его вкусе.

А вот семейство Бэст, по-видимому, вообще лишено чувства юмора. Мистер Бэст в высшей степени озабо­чен ваучерами, которые предоставляют скидки на раз­нообразные развлечения, включенные в «Тревелкомплект»: Райская бухта Луау, Музей тихоокеанских китов, Парк водопада Ваймеа и так далее, и так далее. В его пластиковой сумочке, похоже, всего лишь три ком­плекта ваучеров, а Бэстов четверо. Они плечом к плечу стоят перед Лесли — отец, мать, сын и дочь, строго по росту, светлоглазые, с рыжеватыми волосами, тонкогу­бые, — пока он пытается заверить их, что эта ошибка будет исправлена конторой «Тревелуайз» в Гонолулу.

— Почему вы не можете дать их нам сейчас? — спрашивает мистер Бэст.

Лесли объясняет, что служба контроля в Хитроу не держит у себя ваучеры.

— Это непорядок, — заявляет мистер Бэст, высокий, сухопарый, с узкими рыжими усиками.

— Ты должен пожаловаться, Гарольд, — настаивает миссис Бэст.

— А я и жалуюсь, — отвечает мистер Бэст. — Имен­но это я и делаю. Чем я, по-твоему, занимаюсь?

— Я имею в виду, написать.

— О, я напишу, — мрачно обещает мистер Бэст, за­стегивая темно-синий блейзер. — На этот счет не вол­нуйся. Напишу. — Он отходит маршевым шагом, за ним гуськом следуют остальные члены семейства.

— Он, между прочим, адвокат! — обернувшись че­рез плечо, выпускает последнюю стрелу миссис Бэст.

— Еще один удовлетворенный клиент, — иронизи­рует Тревор.

— Некоторые клиенты никогда не бывают доволь­ны, — замечает Лесли. — Знаю я этот тип. Чую их за милю.

Но к какому типу принадлежат их следующие кли­енты, Лесли определить не удается. На молодоженов они совсем не похожи. Видимо, отец и сын, потому что фамилия у них одна — Уолш. У старика морщинистое узкое лицо, крючковатый нос и клок седых волос, как хохолок у какаду, на вид ему по меньшей мере семьде­сят, а тому, что помоложе, вероятно, за сорок, хотя из- за его бороды — этой неопрятной, пегой растительно­сти — точно сказать трудно. Оба они облачены в тем­ную, довольно теплую одежду немодного покроя. Мужчина помоложе, сообразуясь с целью их путешест­вия и климатом пункта назначения, пошел на одну ус­тупку: расстегнутый ворот рубашки он аккуратно вы­ложил на лацканы пиджака — такого Лесли не видел, пожалуй, с пятидесятых годов. Старик — в коричневом в полоску шерстяном костюме, при воротничке и гал­стуке. Он часто вздыхает про себя и озирает встрево­женным взглядом слезящихся глаз неспокойную шар­кающую толпу.

— Как видите, небольшой затор па паспортном контроле, — говорит Лесли, проверяя документы. — Но не волнуйтесь... мы постараемся, чтобы вы не опоз­дали на свой рейс.

— Не очень-то я расстроюсь, если и опоздаю, — от­кликается на его слова старик.

— Мой отец никогда не летал, — объясняет мужчи­на помоложе. — Он немного нервничает.

— Вполне понятно, — снова вступает Лесли. — Но как только вы взлетите, вам понравится, мистер Уолш, — не так ли, Тревор?

— А? А, да, — подтверждает Тревор. — В этих огром­ных самолетах, в этих аэробусах вы и не заметите, что летите. Как в поезде, вот как.

Старик скептически хмыкает. Его сын аккуратно убирает «Тревелкомплект» во внутренний карман тви­дового пиджака и, словно вьючное животное, стано­вится между двух чемоданов.

— Ты, папа, бери мой «дипломат», — говорит он.

— Тревор... помоги мистеру Уолшу с багажом, — подсказывает Лесли.

— Как это любезно с вашей стороны, — благодарит мужчина помоложе. — Я не смог найти свободную те­лежку.

Тревор, неодобрительно разглядывающий два де­шевых потертых и поцарапанных чемодана, неохотно повинуется Лесли. Через несколько минут он возвра­щается со словами:

— Странная парочка для поездки на Гавайи, а?

— Хотел бы я, чтобы ты, Тревор, повез своего старо­го отца отдохнуть, когда сможешь себе это позволить.

— Ты, наверно, шутишь, — возмущается Тревор. — Да я его даже в киношку не поведу, разве что если пове­зет его там потерять.

— Тревор, ты не знаешь, кто такой теолог?

— Не-а, вроде это что-то связанное с религией, нет? А что?

— Да просто сын того старика как раз теолог. Так написано у него в паспорте.