национал-патриотов находили значительно большее сочувствие и понимание у идеологов и политиков КПСС, нежели отстаивание общечеловеческих ценностей и стремление к соединению социализма с демократией' (в духе авторитетного для Твардовского академика А. Сахарова, кстати, инициатора расчленения России на семьдесят государств). Логика этой казуистики такова: поскольку русских шовинистов, национал-патриотов поддерживали ЦК КПСС и КГБ, то, следовательно, и эти высшие органы власти были шовинистическими, фашистскими, антисемитскими, вся советская власть была таковой, и эту власть надо было свергать, заменить 'демократией'. Русский фашизм не прошел, но опасность, дескать, остается. Так, с 'фашизацией' моей давней статьи, сугубо национально-оборонительной, нынешние 'демократы' больше характеризуют себя, чем обличаемого ими автора. Казалось бы, все в их руках, наслаждайтесь своей демократией, 'раем на земле'. Но нет чего-то, все не так. Давно известно, что именно либералы торят дорогу к фашизму своей духовной энтропией, аморальным плюрализмом, мертвящим космополитизмом, но винят в 'фашистской опасности' других. И какие приемы, какая злоба! Вот и в данном случае: не просто 'полемика', 'дискуссия', а готовность подвести 'оппонента' - как фашиста - под статью о разжигании национальной розни. Тридцать с лишним лет тому назад А. Яковлев в своей 'критике' молодогвардейцев еще осаживал себя в выборе эпитета, выражения, ставя, например, мне в вину 'идеализацию мужика', 'славянофильство', прочее. Теперь ('Омут памяти', 2000) он зачисляет меня в ряд 'апологетов охотнорядчества'.

Да, поистине, какова нынешняя власть, такова ее идеология, таковы кадры ее. Злобные, мстительные, человеконенавистнические. Но я доволен, что проявилось это отчасти через нападки на мою давнюю статью.

Только что прочитал книгу Ю. А. Жданова 'Взгляд в прошлое' ('Феникс', 2004 г.). Автор - сын известного государственного деятеля А. А. Жданова, зять И. В. Сталина, в конце сороковых - начале пятидесятых годов зав. отделом науки ЦК партии. В отличие от А. Яковлева он не отрекся от своих партийных убеждений, от социализма, не принимает лжи и насилия либералов-'демократов', разрушителей великого государства, ублюдочных идеологов 'золотого тельца', торговцев Россией. С достоинством защищает он честь своего отца, стойкого государственника А. А. Жданова, имя которого с 'перестройкой' стало объектом ненависти и оголтелой клеветы 'демократов', поддерживаемой Горбачевым (о чем с любопытными подробностями рассказывает автор).

И вместе с тем Ю. Жданов счел нужным включить в свою книгу статью, написанную им в 60-е годы, ныне звучащую уж совсем архаично, в духе упрощенного социологизма. Ну что могут сказать современному читателю рассуждения вроде: 'И не возьмут в толк наши товарищи, что волюнтаризм, бонапартизм, цезаризм, против которых они ополчаются, есть прямое порождение условий, психологии мелкого производителя - крестьянина, в первую очередь'. В своей статье Ю. Жданов полемизирует со мной в связи с моими печатными выступлениями о 'Войне и мире'. (Тогда, в 1969 году, исполнилось сто лет со времени выхода толстовского романа в свет.) Вот некоторые пункты этой полемики: 'Поиски народной правды, поиски путей к народу, свойственные Пьеру, М. Лобанов пытается интерпретировать весьма своеобразно: 'Жизнь простых людей, - пишет он, - дала русским философам богатый материал для того вывода, который, в отличие от рационалистической рассудочности, утверждает целесообразность человеческого бытия в цельности его духа и поведения...'. После этой цитаты автор заключает, что такая философия 'отнюдь не линия Радищева, Герцена, Чернышевского, Плеханова, а нечто другое, недосказанное и уводящее мысль куда-то в сторону славянофилов...'. Вот уж поистине магия слов, имен. Но ведь главное-то у меня - 'жизнь простых людей', народный характер - именно в цельности его, целесообразности его бытия, и это было 'актуально' не только во времена Толстого, но и тогда, в шестидесятые годы теперь уже прошлого столетия ('деревенская' литература). Да и сейчас: если как-то удерживается от окончательного 'расползания' общественная ткань, то во многом благодаря уравновешивающему, стабилизирующему фактору 'жизни простых людей' с их здоровой моралью, трудовыми, семейными заботами, если хотите, инстинктом государственности. Я думаю, что это реальное содержание куда важнее для нашего времени, чем перечисление фамилий философов-революционеров.

Второй пункт. Видя высшее достижение русской философии в рационализме, признавая исключительно только рационализм, более того - только сугубо рационалистический путь России, Ю. Жданов бичует меня за недооценку заслуг русского просветителя, последователя Вольтера В. Попугаева с его изречениями вроде 'просвещение есть солнцев луч во мраке'. В качестве неуместного противопоставления критик приводит мои слова, что когда над Родиной нависла опасность, то 'решали дело не умствующие теории, не отвлеченный 'солнцев луч', а дух армии, народное чувство'. Я говорю о реальности - что происходило в России в 1812 году и что ее спасало: не вольтерьянство, наводнившее страну в XVIII веке, накануне наполеоновского нашествия, а именно дух армии, народное чувство (что и показано в 'Войне и мире'), а мой оппонент токует свое: ах, рационализм! ах, просветители! 'Откуда это озлобление против 'умствований', французского и русского просвещения? М. Лобанов писал и так: 'Теоретики могут рассуждать о 'концепциях', 'системах' и т. д., но им не дано прикоснуться к тому первородному, где зарождаются нервные узлы нравственного бытия и откуда исходит мощь творческого духа'. Все это, по словам моего критика, заставляет вспомнить 'Вехи', Достоевского.

Третий пункт. 'Наконец, что за тенденция в сторону обскурантизма?! М. Лобанов пишет о нравственной силе русского народа, непонятной 'для привычного европейского представления'... Не вариация ли это на давно забытый мотив: умом Россию не понять?..'. В отличие от Ю. Жданова, я полагаю, что этот 'мотив' еще не забыт. Недаром нынешние погромщики России злобствуют, дивятся, почему 'эта страна', ее народ не хотят принять 'рыночного рая', вбежать в царство демократии и мировой цивилизации.

Четвертый пункт. 'Далее М. Лобанов возвещает, что предчувствуемый Достоевским 'разгул бесов ждал своего исторического часа'. Не совращайте малых сих! Молодежь не знает, что 'Бесы' были знаменем реакции в борьбе против русского революционного движения'. А разгул нынешних 'демократических' бесов, терзающих Россию, люто ненавидящих ее народ, самого Достоевского (в чем признается бес Чубайс, готовый, по собственным словам, 'разорвать его на части') - разве это не связано с историческим предчувствием автора 'Бесов'?

Но довольно. Мысль моя ясна: нельзя закрываться от действительности словами. Этим страдала официальная пропаганда в советские времена, когда жизнь, реальные события подменялись лозунгами, партийной фразеологией. Выходило так, что создавался мир фиктивный, имевший мало чего общего с реальным, и это не могло не привести к кризису. Но насколько этот отрыв от реального, гипноз стереотипов, расхожей фразеологии может войти в сознание, психологию людей, показывает в данном случае и сам факт публикации Ю. Ждановым статьи, написанной почти сорок лет тому назад: ныне совсем другое время, за тысячелетие своей истории Россия никогда не была в таком чудовищном положении, надо собирать все живые, реальные силы для сопротивления, и уместно ли здесь поддаваться словесным иллюзиям?

А какой вред они, эти словесные иллюзии, могут принести - вот вам пример с Крымом, за необратимость принадлежности которого Украине в Госдуме голосовала фракция коммунистов (то есть почти все русские). Логика куриная: какая разница, чей сейчас Крым - России или Украины, когда там и сям к власти придут коммунисты, наступит прежнее братство народов и Крым будет общим, пролетарский интернационализм победит. Но надо быть уже совсем дитятей, чтобы не понять: если бы даже коммунисты и пришли к власти на Украине, Крымом их 'незалежная' и не подумала бы поделиться. Посмотрите, вот даже цыганистая Молдавия с коммунистами во главе пялит глаза на Запад.

Журн. 'Наш современник', № 11, 2005

Автор : Лобанов Михаил Петрович

Название : Оболганная империя

ISBN 978-5-9265-0535-8