— Пусть так.

— Во всяком случае, что-то на дороге было, — сказал Уайти.

— Что-то было, — согласился Шон.

— Она резко сворачивает, попадает в кювет, нога соскакивает с тормоза, и мотор вырубается.

— И вот тут и появляется злоумышленник.

— Которого она знает. И что, он просто подходит и набрасывается на нее?

— Она ударяет его дверцей и затем…

— Тебя когда-нибудь ударяли автомобильной дверцей? — Подняв воротник, Уайти накинул на него галстук и стал завязывать узел.

— Бог миловал.

— Это легкий толчок. Если ты стоишь вплотную, а миниатюрная женщина ударяет тебя дверцей от какой-то вшивой «тойоты», такой удар ничего, кроме досады, у тебя вызвать не может. Карен Хьюз показала, что преступник находился в шести дюймах, когда выстрелил в первый раз. В шести дюймах.

Шон понял его.

— Ладно. Но может быть, она упала назад и ногой пнула дверцу? И дверца его ударила.

— Дверцу надо было открыть. Закрытую дверцу она могла пинать сколько угодно, и ничего бы не произошло. Она должна была вручную открыть ее и толкнуть рукой. Так что убийца либо отступил назад и получил удар, когда не ожидал его, либо…

— Либо очень мало весил.

Уайти оправил воротничок.

— И тогда опять всплывает вопрос о следах.

— Эти чертовы следы… — проговорил Шон.

— Да! — рявкнул Уайти. — Именно чертовы! — Он застегнул верхнюю пуговицу и подтянул узел повыше. — Представь, Шон, преступник преследует женщину по парку. Она бежит что есть мочи. Он вот-вот настигнет ее, эта разъяренная обезьяна. Он мчится по парку. И ты хочешь сказать, что нога его ни разу не впечаталась в землю?

— Всю ночь шел дождь.

— Но ее-то следы мы нашли, целых три. Загадка природы!

Опершись о стоявший сзади буфет и откинув голову, Шон старался представить себе всю картину: Кейти Маркус балансирует, сбегая вниз по темному склону возле кинотеатра, кусты царапают ее, волосы мокры от дождя и пота, по рукам и груди струится кровь. И вот темный, без лица силуэт преступника появляется на кромке. Он всего в нескольких шагах, бежит, подгоняемый жаждой убийства. Шону он виделся крупным, рослым, этот выродок. И по-своему хитрым: догадался подложить что-то на дорогу и заполучить Кейти Маркус, отправив в кювет ее машину. И ему хватило хитрости выбрать Сидней-стрит, где его вряд ли кто-нибудь мог увидеть и услышать. То, что его услыхала старушка Прайор, — факт удивительный, этого преступник представить себе никак не мог, потому что даже для Шона оказалось неожиданным открытие, что в этом выгоревшем квартале еще кто-то живет. Все остальное хитрый преступник предусмотрел.

— Думаешь, он схитрил, заметая следы?

— А? — спросил Шон.

— Преступник мог убить ее, а потом вернуться и набросать земли на собственные следы.

— Возможно, но как ему упомнить, куда он ступал? И к тому же в темноте? Даже если допустить, что у него был фонарик. Такое огромное пространство покрыть, отыскать следы, идентифицировать их и уничтожить…

— Но ведь был дождь, старина.

— Да, — вздохнул Уайти. — Я бы мог списать все на дождь, если б парень этот весил фунтов сто пятьдесят, а то и меньше. В противном же случае…

— Брендан Харрис весит что-нибудь вроде этого.

Уайти даже застонал:

— Положа руку на сердце, неужели ты считаешь этого парня способным на такое преступление?

— Нет.

— Ну и я не считаю.

— Ну а вот что твой дружок? Он довольно худенький.

— Кто?

— Бойл.

Шон подался вперед.

— Мы о нем в этом смысле не говорили.

— Ну а сейчас поговорим.

— Погоди-ка…

Уайти предостерегающе поднял руку:

— Он сказал, что покинул бар около часа. Чушь собачья. Ключами от машины в часы саданули без десяти. Кэтрин Маркус ушла из бара в двенадцать сорок пять. Это точные факты, Шон. В алиби этого парня существует временная прореха минимум в пятнадцать минут, о которых нам известно. Откуда мы знаем, когда он явился домой? Я имею в виду, явился на самом деле.

Шон рассмеялся:

— Уайти, он всего лишь человек, оказавшийся в баре.

— В последнем месте, где ее видели. В последнем, Шон. А ты сам сказал…

— Что я сказал?

— Что стоит поискать парня, чье время ушло.

— Я не…

— И я не утверждаю, что это сделал он. Даже близко не утверждаю. И все же. Есть в этом парне нечто подозрительное. Слышал, какую муру он городил насчет того, что городу полезна была бы хорошая волна преступлений. И ведь это он всерьез!

Шон поставил на стол пустую банку из-под кока-колы.

— Ты их сдаешь?

Уайти нахмурился:

— Нет.

— Даже по пять центов за банку?

— Шон…

Шон швырнул банку в мусорное ведро.

— Ты хочешь сказать, что такой парень, как Дейв Бойл, может убить свою… кто она ему? — двоюродную племянницу своей жены из-за каких-то застарелых комплексов? Глупее мне ничего не приходилось слышать.

— Однажды мне пришлось арестовывать парня, убившего жену за то, что она дурно отозвалась о его кулинарных способностях.

— Ну, в браке чего не бывает, старина. Там обиды накапливаются годами. А ты заподозрил человека, сказавшего: «Меня бесит, что арендная плата взлетает до небес. Прямо хочется кокнуть парочку-другую окрестных жителей, чтобы жилье подешевело!»

Уайти рассмеялся.

— Что, не так? — сказал Шон.

— Ну, ты так это повернул, — сказал Уайти. — Ладно. Это глупо. Согласен. И все-таки что-то с ним не так. Не будь в его алиби этого временного зазора, я бы слова не сказал. Не встреться он с Кейти в баре в вечер ее гибели, я бы тоже не сказал. Но алиби у него с изъянцем, и Кейти он в тот вечер видел, почему я и говорю: что-то с ним не так. Он утверждает, что отправился потом прямо домой? Хорошо бы это подтвердила его жена. Хорошо бы жилец на первом этаже вспомнил, что слышал его шаги на лестнице в пять минут второго. Ясно? И тогда я вычеркну из памяти эту мысль. Ты на его руку обратил внимание?

Шон промолчал.

— Его правая кисть чуть не вдвое толще левой. Видно, попал совсем недавно в какую-то переделку.