Тогда его левая нога начала медленно ползти в сторону камня. Подчиняясь и сопротивляясь одновременно, он продвинулся вперед и в сторону.

— ПРЕКРАСНО. ТЫ ПРИДЕШЬ КО МНЕ НЕ ПО ПРЯМОЙ — НО ВСЕ РАВНО ПРИДЕШЬ.

Шаг за шагом, Джек продолжал бороться, на лбу выступил пот. Но шаг за шагом он по спирали против часовой стрелки приближался к тому, что требовало его. Он не знал, как долго сражается, он позабыл все: ненависть, голод, жажду, любовь. Во вселенной остались только он, да розовый валун. Напряжение, возникшее между ними, заполнило атмосферу подобно надоевшей мелодии, которая звучит постоянно — привыкая к ней, перестаешь ее замечать. Похоже было, что Джеку придется бороться со своим противником вечно.

Затем в маленькую вселенную их конфликта вошло что-то еще.

Сорок или пятьдесят шагов, давшихся с трудом… Он сбился со счета. Джек оказался в таком положении, что стала видна дальняя часть валуна. Тут его сосредоточенность чуть не поддалась минутному всплеску эмоций, и он почти подчинился чужой воле.

Джек споткнулся, увидев перед светящимся камнем груду костей.

— ДА. МНЕ ПРИШЛОСЬ ПОМЕСТИТЬ ИХ ЗДЕСЬ, ЧТОБЫ ВНОВЬ ПРИБЫВШИЕ НЕ ПУГАЛИСЬ И МОГЛИ ПОПАСТЬ В РАДИУС МОЕГО ВЛИЯНИЯ. И ТЫ, ТЕПЛОКРОВНЫЙ, БУДЕШЬ ТУТ ЛЕЖАТЬ.

Восстановив контроль над собой, Джек продолжил поединок. Груда костей сильно подвинула его на это. Он медленно, кругами прошел мимо валуна, миновал кости и двинулся дальше, но теперь был футов на десять ближе. Движение по спирали продолжалось, и он обнаружил, что снова приближается к тыльной стороне камня.

— ДОЛЖЕН СКАЗАТЬ, ЧТО ТЫ ПРОДЕРЖАЛСЯ ДОЛЬШЕ, ЧЕМ ВСЕ ПРОЧИЕ. НО В ТАКОМ СЛУЧАЕ ТЫ — ПЕРВЫЙ, КТО ТАК МНЕ СОПРОТИВЛЯЕТСЯ.

Джек не ответил, но, совершая очередной круг, еще раз наткнулся на ужасающие останки. Теперь он заметил, что мечи, кинжалы, уздечки, металлические пряжки лежат нетронутыми, а одежда и прочее тряпье наполовину сгнили. На земле валялась разная мелочь, вывалившаяся из сумок и мешков, но что именно — он не мог разобрать в слабом свете звезд. Если он и вправду увидел то, что, как ему показалось, лежало среди костей, то можно было позволить себе капельку надежды.

— ЕЩЕ КРУЖОК — И ТЫ ПРИДЕШЬ КО МНЕ, МАЛЫШ. ТОГДА ТЫ КОСНЕШЬСЯ МЕНЯ.

По мере своего движения Джек все больше и больше приближался к скользкой розовой поверхности этого существа. Оно, казалось, вырастало с каждым шагом, а бледный свет, испускаемый им, становился все более рассеянным. Он шел не из одной определенной точки, а со всей поверхности сразу.

Снова вперед. Уже можно доплюнуть…

Двигаясь теперь сбоку от камня, он мог уже дотронуться до него, вытянув руку.

Джек перекинул меч в левую руку и нанес удар, обдирая мшистую поверхность. Из царапины потекла жидкость.

— ТЫ МНЕ НИЧЕГО НЕ СДЕЛАЕШЬ. ТЫ ВООБЩЕ НЕ МОЖЕШЬ МНЕ НИЧЕГО СДЕЛАТЬ.

Снова стали видны скелеты. Джек был совсем рядом от напоминающей раковую опухоль поверхности. Он чувствовал, как она голодна, и пинками расшвыривал кости в стороны, слыша, как они хрустят под сапогами, когда он идет к центру круга. Он увидел то, что хотел увидеть, и заставил себя сделать три шага, чтобы до него дотянуться, хотя это напоминало движение навстречу урагану. Теперь от смертоносной поверхности его отделяли только дюймы.

Джек бросился к сумкам. Он подтащил их к себе, пользуясь и мечом, и рукой. Заодно он прихватил и лежавшие возле него сгнившие куртки и плащи.

Затем он почувствовал, что под действием непреодолимой силы движется назад — и плечо Джека коснулось покрытого лишайником камня.

Какое-то время Джек ничего не чувствовал. Потом в том месте, где он касался камня, он ощутил леденящий холод. Это быстро прошло. Боли не было. А потом он понял, что плечо полностью онемело.

— ЭТО НЕ ТАК СТРАШНО, КАК ТЫ ДУМАЛ, ПРАВДА?

Потом в глазах потемнело и волной нахлынуло головокружение — словно, просидев много часов кряду, он резко встал. Это прошло, но возникло новое ощущение. В его плечо словно вонзили что-то. Джек чувствовал, как силы покидают его. С каждым ударом сердца становилось все труднее сохранять ясность мысли. Онемение начало распространяться на спину и руку. Было очень трудно поднять правую руку и схватить сумку, висевшую у пояса. Время, пока он шарил в ней, показалось вечностью.

Сопротивляясь сильному желанию закрыть глаза и опустить голову на грудь, Джек швырнул на землю собранную им кучу тряпья. Ноющей левой рукой он дотянулся до кремня возле нее и ударил мечом. По сухим тряпкам заплясали искры, но Джек продолжал высекать их и после того, как закурился дымок.

Когда появились первые языки пламени, Джек с их помощью зажег свечу, которую держал один из мертвецов.

Джек держал ее перед собой, и появились тени.

Поставив свечу на землю, он понял, что его тень упала на валун.

— ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ, ЕДА?

Джек отдыхал в своем сером царстве, голова его вновь прояснилась, в кончиках пальцев возникло знакомое покалывание.

— Я — КАМЕНЬ, ПЬЮЩИЙ ЧЕЛОВЕЧЕСКУЮ КРОВЬ! ОТВЕЧАЙ! ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ?

Свеча горела, тени ласкали его. Джек положил правую руку на левое плечо. Покалывание перешло в него, и онемение исчезло. Затем, укутавшись тенью, он поднялся.

— Что я делаю? — сказал он. — Нет. Сделал. Ты погостил в моем сознании, и я думаю, что будет только справедливо, если я отплачу тебе тем же.

Он отошел от валуна и повернулся к нему лицом. Тот попытался снова завладеть им, но на сей раз Джек шевельнул рукой, и на поверхность камня упали тени. Он вложил в возникший калейдоскоп теней все силы.

— ГДЕ ТЫ?

— Везде, — сказал он. — И нигде.

Он вытер меч и вернулся к валуну. Когда от свечи остался огарок, Джек понял, что действовать надо быстро. Он положил руки на губчатую поверхность.

— Я здесь, — сказал он.

Не в пример прочим власть имущим в царстве тьмы, области влияния который были географически фиксированы, владения Джека были разбросаны в разных местах, и их можно было перегруппировывать, но возникали они только, если можно было создать хоть малейшую тень.

Джек начал подчинять валун своей воле.

Они поменялись ролями и, конечно, возникло сопротивление. Сила, вынудившая его сражаться, сама превратилась в жертву. Джек наращивал в себе голод, открывая свое существо во внешнее пространство, вакуум. Поток, струйка… объем был заполнен.

А Джек кормился.

— ТЫ НЕ ИМЕЕШЬ ПРАВА НИЧЕГО МНЕ СДЕЛАТЬ. ТЫ — ВЕЩЬ.

Но Джек рассмеялся. Он становился все сильнее, а сопротивление валуна ослабевало.

Вскоре тот был не в состоянии даже протестовать.

Мох стал коричневым раньше, чем, ярко вспыхнув, догорела свеча, а сияние исчезло. Что бы ни обитало там прежде, оно было мертво.

Прежде, чем покинуть ложбину, Джек много раз вытер руки о плащ.

Сила, перешедшая в Джека, поддерживала его долго, и он начал надеяться, что вскоре выберется из вонючего царства. Холоднее не становилось, а когда он собрался спать, пошел небольшой дождик. Джек свернулся калачиком возле скалы и натянул на голову плащ. Плащ защищал его очень слабо, но Джек смеялся даже, когда вода добралась до его тела. Это был первый дождь с тех пор, как он ушел из