Произошло это, когда Джек, чье имя произносят в тени, отправился в Иглес, в Сумеречные Земли, показаться на Адских Играх. Там-то, пока он прикидывал, как расположен Пламень Ада, его и заметили.

Пламень Ада представлял собой узкий сосуд из изящно перевитых язычков пламени, которые на самых кончиках удерживали рубин величиной с кулак. Они держали мертвой хваткой холодно сверкавший драгоценный камень.

На сей раз Пламень Ада был выставлен на всеобщее обозрение. Видели, что Джек рассматривал его — и это стало причиной для серьезного беспокойства. Не успел он прибыть в Иглес, как его увидали проходящим под фонарями в толпе зевак, которая двигалась через открытый с боков павильон. В нем демонстрировался Пламень Ада. Джека опознали Смейдж и Квазер, которые покинули места, где были сильны, чтобы вступить в спор за этот приз. Они тут же отправились к Распорядителю Игр.

Смейдж переминался с ноги на ногу и дергал себя за усы до тех пор, пока в его квадратных глазах не появились слезы, и он не заморгал. Он уставился на своего огромного спутника, Квазера, волосы, глаза и тело которого были одинакового серого цвета, вместо того, чтобы рассматривать живописную персону Бенони, Распорядителя Игр.

— Что вам нужно? — спросил тот.

Смейдж продолжал таращить глаза и моргать, пока Квазер не заговорил, наконец, голосом, похожим на флейту:

— Мы хотим кое-что сообщить.

— Я слушаю. Говорите, — ответил Бенони.

— Мы кое-кого узнали. Он здесь, и это может причинить некоторое беспокойство.

— Кто же это?

— Прежде, чем я смогу ответить, подойдем ближе к свету.

Распорядитель игр покрутил головой на толстой шее. Когда он по очереди посмотрел на них, его янтарные глаза блеснули.

— Если вы решили пошутить… — начал он.

— Нет, — не дрогнув, ответил Квазер.

— Ну, ладно. Следуйте за мной. — Он вздохнул, и, взмахнув оранжево-зеленым плащом, повернулся, направляясь к ярко освещенному навесу.

Тогда он вновь обернулся к ним.

— Здесь вам довольно света?

Квазер огляделся.

— Да, — сказал он. — Здесь нас ему не подслушать.

— О ком вы говорите? — спросил Распорядитель Игр.

— Известен ли вам некий Джек, который всегда слышит свое имя, если его произнесли в тени?

— Джек-из-Тени? Вор?.. Да, я слыхал о нем.

— Потому-то мы и хотели поговорить с вами на ярком свету. Он здесь. Мы со Смейджем видели его всего несколько минут назад. Он разглядывал Пламень Ада.

— Господи! — Распорядитель Игр вытаращил глаза и забыл закрыть рот. — Он украдет его! — сказал Бенони.

Смейдж перестал теребить усы ровно на столько времени, чтобы несколько раз кивнуть.

— А мы явились, чтобы попытаться выиграть его, — засопел он. — Если его украдут, мы не сможем этого сделать!

— Надо его остановить, — сказал Распорядитель Игр. — Как вы думаете, что делать?

— Ваша воля тут закон, — сказал Квазер.

— Верно… Возможно, следует засадить его в тюрьму до окончания Игр.

— Тогда, — сказал Квазер, — нужно убедиться, что там, где его схватят, или там, где его запрут, не будет никакой тени. Говорят, его чрезвычайно трудно удержать где-либо — особенно, если там есть тень.

— Но тут везде тень!

— Да. В том-то главная сложность, когда сажаешь его под замок.

— Ну, тогда решение проблемы — яркий свет или полная тьма!

— Но если вы не установите все светильники под нужными углами и вне пределов его досягаемости, — сказал Квазер, — он сможет создать тени и воспользоваться ими. А если ему удастся зажечь хоть крошечный огонек, тени тоже появятся.

— Какую силу черпает он из теней?

— Не знаю никого, кто знал бы точно.

— Значит он человек тьмы? Не простой смертный?

— Поговаривают, что он — порождение сумерек, тех, что предшествуют тьме. Там всегда множество теней.

— Ну, тогда в нашей программе — Навозные Ямы Глива.

— Жестоко, — сказал Смейдж и хихикнул.

— Пошли, покажите мне его, — сказал Распорядитель Игр.

Они вышли из-под навеса. Серый цвет неба у них над головой переходил в серебряный на востоке и в черный на западе. Небо было чистым. Тьма над вздымавшейся горной грядой была усеяна звездами.

Они шли по освещенной факелами дорожке через территорию лагеря, направляясь к павильону, в котором находился Пламень Ада. На западе трепетали огоньки — казалось, у той черты, за которой находились храмы беспомощных богов.

Когда они подошли к открытому с боков павильону, Квазер тронул Бенони за руку и мотнул головой. Распорядитель Игр проследил направление его жеста. Там, прислонясь к подпирающему навес столбу, стоял высокий худой человек. Он был темноволосым, смуглым, а в чертах его лица было что-то орлиное. Он был в сером, через правое плечо был переброшен черный плащ. Человек курил какую-то травку из тех, что растут в царстве тьмы, и дым в свете факелов казался голубым.

Некоторое время Бенони рассматривал его. Он испытывал чувство, знакомое человеку, столкнувшемуся с существом, рожденным не женщиной, а чем-то темным и загадочным. Люди в таких случаях держатся подальше.

Он сглотнул, потом сказал:

— Можете идти.

— Мы бы хотели помочь… — начал Квазер.

— Можете идти!

Бенони посмотрел им вслед, потом пробормотал: «Бьюсь об заклад, один продаст другого».

Он отправился за яркими факелами и стражей.

Во время ареста Джек не пытался ни спорить, ни сопротивляться. Пойманный в центр светового круга, окруженный вооруженными мужчинами, он медленно кивнул и подчинился их приказаниям, не сказав за все это время ни слова.

Его отвели в ярко освещенный шатер Распорядителя Игр. Джека вытолкнули к столу, за которым сидел Бенони. Стражники задвигались, чтобы снова окружить его фонарями и зеркалами, уничтожающими тень.

— Тебя зовут Джек, — сказал Распорядитель Игр.

— Я этого не отрицаю.

— А иногда — Джек-из-Тени.

Молчание.