— Вах! — Хасан моментально вскочил, забыв о блондинке; ее белье и нежном кустике. — Чего же ты сидишь, ишак? Пошли скорее!

Расталкивая зрителей, они бросились вниз по проходу.

Когда они подбежали к Буцаеву, рядом с ним уже стоял «серый кардинал» — Реваз.

— Я хочу забрать его прямо из раздевалки, — втолковывал ему Роман Остапович.

— Везде охрана, босс, ничего не получится, — рассудительно возразил Реваз.

— Черт! Я же сказал — «хочу», а как это сделать, придумай сам!

— Хорошо, босс. Я постараюсь.

— Вы, два остолопа! — накинулся Буцаев на подоспевших Гогу и Хасана. — Надо будет затолкать его в багажник и вывезти за город! Я все понятно объясняю?

Гога развел руками.

— Как это сделать, босс? Кругом полно народу!

— Как, как! — вскричал Буцаев. — Спроси вон у него! — и ткнул пальцем в Реваза.

Тот кивнул: мол, успокойся. Что-нибудь придумаем.

— И, кстати, — продолжал Буцаев, обращаясь к Ревазу. — Ты видел человека, который сидел рядом со мной?

— Который сидел на вашей шляпе, босс? — уточнил Реваз.

Буцаев стал пунцовым.

— Да, он самый. Узнай, кто это.

— Я и так знаю. Это Белов, босс, — сказал Реваз и саркастически улыбнулся.

— Белов? — Роману Остаповичу это имя было смутно знакомо: — Что, тот самый Белов?

— Тот самый, — подтвердил Реваз, и выражение его лица недвусмысленно намекало на то, что взыскать с обидчика стоимость шляпы вряд ли удастся.

— Хорошо, — повелительно сказал Буцаев. — С Беловым мы разберемся потом. А пока я хочу заняться боксером.

Голос ведущего, льющийся из мощных колонок, возвестил, что победу одержал Норман Хьюитт.

Через несколько минут показался Степанцов. Он возвращался в раздевалку.

— Ну что стоишь? — набросился Буцаев на Рева-за. — Пора действовать!

— Окей, босс! Я только прикидываю, где здесь… — Реваз внимательно огляделся. Он что-то искал.

— Что?

— Да так, ничего. Сейчас увидите.

Он достал из кармана табличку сотрудника казино «Тадж-Махал» и повесил ее на лацкан пиджака. Подобные штучки имелись у него на все случаи жизни, и поэтому Реваз был незаменим.

— Ждите меня здесь, босс, и что бы ни случилось, никуда не уходите. Я скоро вернусь.

Лысый коротышка юркнул в толпу…

Возгласы ликования постепенно сходили на нет. Все понимали, что от такой неубедительной победы у обеих сторон осталось очень дурное послевкусие.

Даже болельщики Хьюитта выглядели разочарованными, а уж немногочисленные поклонники Степанцова и вовсе чувствовали себя обманутыми. Лайза взяла Белова под руку, и они медленно пошли в плотном людском потоке, направлявшемся к выходу из зала.

— По-моему, что-то здесь не так, — сказал Саша.

— Ну что же может быть не так? — удивилась Лайза. — Мне кажется, все правильно. Ведь ему разбили лицо, дальше могло быть только хуже! Нет, я полностью согласна с тренером! Он поступил правильно! А если бы этот Хьюитт его убил?

Белову стало смешно и грустно одновременно. Лайза замечательная женщина, но она ничего, совершенно ничего не понимает в боксе. Она видит только внешнюю сторону событий и не замечает подводных течений, скрытых камней, словом, всех тех тонкостей, которые понятны только специалисту или фанату этого вида спорта. Его, например, в свое время просветил Фил, с которым они не раз обсуждали видеозаписи боев, знаменитых боксеров. Как ей втолковать, что бокс не просто драка, а интеллектуальный и психологический поединок вроде покера или шахмат? Здесь тоже важны и умение просчитывать ходы, и сила духа, и уверенность в себе. Разница в том, что бокс ничьих не признает!

А Лайза… Что Лайза? Объясняй не объясняй, все равно она ничего не поймет.

— Да, наверное, ты права, — примирительным тоном сказал он. — Тренер поступил разумно…

Только сам он, конечно, так не думал! Все крутилось, как карусель, но крутилось вокруг одной и той же оси. Полотенце, тренер, белошляпый.

Белошляпый, тренер, полотенце… Но больше всего Белова задевало то, что Степанцов решил, будто он с Буцаевым заодно.

«Конечно, завелся парень. Проиграл. Я бы на его месте…» — здесь в рассуждениях Белова наступала остановка. Он анализировал ситуацию и приходил к выводу, что он бы на месте боксера прежде всего попробовал бы разобраться.

Белов оглянулся на двери ведущие в служебные коридоры. Где-то там должна быть раздевалка Сергея. На пятачке перед дверью он увидел своего помешанного на белом цвете знакомца и рядом с ним — двух небритых чернявых молодцев, недобро посматривающих по сторонам.

— Пойдем в номер, дорогая! — Белов подхватил Лайзу под локоть и ускорил шаг.

— Куда ты так торопишься? Мы не заглянем в казино?

— Милая, ты же знаешь: я не люблю азартные игры, — ответил Белов.

— Ни за что бы не поверила, — усмехнулась Лайза. — Я не встречала человека, более азартного, чем ты. Одни твои вулканы чего стоят…

— Ну, как ты можешь сравнивать, лучик? — с мягким укором сказал Белов. — Вулканы — это одно. Там экстрим настоящий, а здесь дурацкий.

Подумаешь, шарик прыгает, и фишки на столе лежат. В чем азарт? Отдать деньги за то, чтобы посмотреть, Как прыгает шарик?.

— Конечно, тебя этим не проймешь, — подхватила Лайза. — Тебе надо, чтобы все вокруг горело, извергалось и взрывалось. И чем опаснее — тем лучше.

— Точно! — охотно согласился Белов. — На том стоим…

Они вышли из «Тадж-Махала». До «Кристалла» было совсем недалеко. Они прошли два квартала по ярко освещенной улице и оказались на пороге своего отеля.

— Вот растяпа! — воскликнул Белов. — Я же совсем забыл спросить у него…

— Что забыл? — насторожилась Лайза.

— Да так, ничего существенного, — Саша пожал плечами, будто речь шла о каком-то пустяке. — Ничего особенного, но спросить надо. Поднимайся в номер, я скоро приду. Ладно?

Лайза пробовала возразить, но Белов запечатал ее рот нежным поцелуем. А потом попросил:

— Закажи в номер ужин и, пожалуйста, побольше шампанского.

— Шампанского? Что ты собрался отмечать?

Белов обезоруживающе улыбнулся.

— Еще один день, прожитый вместе, моя прелесть!

Этот маленький бар размещался неподалеку от зала игровых автоматов, и публика здесь была соответствующая. Не миллионеры, просаживающие за рулеткой и блэк-джеком целые состояния, а мелкие чиновники, школьные учителя и водители, выбиравшиеся в Лас-Вегас два-три раза в жизни, — в основном для того, чтобы сделать фотографии на память и проиграть пару сотен баксов на «одноруких бандитах».

— Шампанского? — переспросил бармен. -

— Да-да, мне нужна бутылка шампанского, — нетерпеливо ответил лысый коротышка.

На груди у него красовалась табличка сотрудника казино. Бармен согнулся под стойкой, долго там копался, потом извлек на свет Божий бутылку дешевого шампанского.

— Только оно не очень холодное, — нерешительно начал бармен.

На человеческом языке это означало, что шампанское попросту теплое. Холодильник был забит более ходовыми напитками; теми, что разбирали в первую очередь — джин, недорогой виски, ром, «Кока-кола» и