Восстановив дыхание, он влез через похожий на коробку люк и упал на дно катера, потрепанный, избитый, почти бездыханный, но чертовски довольный оттого, что остался в живых.

Дуги Кеннеди бежал по открытой палубе последней оставшейся на плаву баржи, за ним тянулся шлейф искр от попаданий по палубе.

Когда он увидел, что Рейс ушел под нос «Пиббера», то открыл огонь по четырем нацистам в рубке. Они ответили на его огонь, а он побежал к гидросамолету, который буксировала баржа.

Он добрался до кормы и быстро отвязал трос, удерживавший «Гуся» рядом с баржей.

Затем зеленый берет перепрыгнул на нос самолета и рывком открыл входной люк на его носу. Нырнув в люк головой вперед, он спустя несколько секунд оказался в кабине самолета.

Дуги нажал на кнопку зажигания, и два пропеллера на крыльях сразу же начали медленно вращаться, чуть позже превратившись в быстрые расплывшиеся круги.

Гидросамолет отошел от баржи, по его фюзеляжу звенели пули.

В ответ на стрельбу Дуги так развернул «Гуся», что своим носом он был обращен на палубу недавно покинутого им 'Пиббера, и нажал на спусковой крючок на рукоятке управления.

Двадцатимиллиметровая автоматическая пушка Гэтлинга на боку самолета выдала оглушительную очередь.

Три нациста на палубе катера сразу упали, мощные выстрелы попали им прямо в грудь.

Четвертый упал самостоятельно, быстро уйдя с линии огня.

— Боже, мне нравятся эти двадцатимиллиметровые пушки, — сказал зеленый берет.

Рейс стоял прямо за маленькой металлической дверью, которая вела в рубку, когда по катеру прошлась очередь из пушки гидросамолета.

Когда огонь наконец прекратился, профессор выглянул из-за двери и увидел, что из четверых нацистов в живых остался лишь один. Он лежал на палубе и перезаряжал свою «беретту».

Это был его шанс.

Рейс сделал паузу чтобы совладать со своими нервами. Затем он рывком открыл дверь, прицелился в удивленного нациста и нажал на спусковой крючок «зиг-зауэра».

Осечка.

В автомате кончились патроны.

Он с отвращением отбросил автомат и, заметив, что нацист вставляет новую обойму в рукоятку своего пистолета, сделал то, что пришло ему в голову.

Сделав три шага вперед, он бросился на нациста.

Профессор нанес сильный удар, и оба человека покатились к корме катера.

Они сумели встать на ноги, и нацист ударил Рейса наотмашь, но тот пригнулся, и кулак прошел у него над головой.

Рейс добрался до лица коммандо и зло ударил его правой. Удар попал в цель, и нацист отпрянул, его голова откинулась назад.

Рейс снова и снова бил нациста, с каждым ударом нацист отшатывался назад.

— Убирайся...

Удар.

—... с...

Удар.

—... моего...

Удар.

—... катера!

От последнего удара нацист впечатался в кормовое ограждение «Пиббера» и перелетел через него, упав с кормы катера в кильватер.

Грудь Рейса вздымалась, костяшки пальцев кровоточили, а он внимательно смотрел на нациста и тяжело сглатывал. Чуть позже он увидел, как к солдату устремилась знакомая рябь, и отвернулся, когда нацист начал кричать.

Рене осторожно шла по узкому коридору катамарана с автоматом наизготовку и услышала голоса из комнаты справа.

Она шагнула вперед и заглянула в дверной проем.

В центре сверхсовременной лаборатории стоял знакомый мужчина. Это был огромный, тучный старик с толстой бычьей шеей и неохватной талией, на его громадном брюхе натянулась белая рубашка.

Затаив дыхание, Рене смотрела на старика.

Это был Одило Эрхардт, предводитель Штурмовиков.

Один из самых страшных нацистов времен Второй Мировой Войны.

Ему было лет семьдесят пять, но больше пятидесяти дать было нельзя. Его лицо все еще сохраняло классические арийские черты, они разве что размылись со временем. Светлые волосы поредели на макушке, открыв несколько уродливых коричневых пятен. Когда он выкрикивал приказы своим людям, его глаза блестели и сверкали безумием.

—... тогда найди генератор и выключи его, дурак! — проревел он в передатчик. Затем ткнул пухлым пальцем в одного из коммандос. — Гауптштурмфюрер! Анистазе сюда, быстро!

Лаборатория вокруг генерала представляла собой мешанину из стекла и хрома. Вдоль стен стояли суперкомпьютеры «Крей», на рабочих столах находились запечатанные вакуумные камеры. Во все стороны бегали лабораторные техники. Коммандос с пистолетами толкались в больших стеклянных дверях, которые вели на заднюю посадочную площадку.

Взгляд Рене был прикован к завернутому в драную пурпурную ткань предмету в левой руке Эрхардта.

Это был идол.

В этот момент с посадочной площадки вошел Генрих Анистазе и встал перед Эрхардтом по стойке смирно.

— Вы посылали за мной, сэр.

— Что происходит?

— Они повсюду, герр оберстгруппенфюрер. Их несколько дюжин, а может и больше. Они появляются и исчезают, уничтожая различные части флота и нанося заметный урон.

— Тогда мы уходим, — сказал Эрхардт, протягивая идола Анистазе и ведя его назад к посадочной площадке. — Быстро. Мы возьмем идола в вертолет и доберемся до рудника таким способом. Если главы правительств не ответят на наши требования к тому времени, когда мы вставим тирий в «Сверхновую», то мы взорвем ее.

Рейс осматривал поле боя из рубки заново отвоеванного «Пиббера».

Остатки флота все еще двигались вниз по реке, но это была лишь тень того, что было раньше.

Три «Пиббера» все еще плавали, но один из них принадлежал Рейсу. Осталась лишь одна баржа и три из пяти «Риджид Рейдеров», правда на одном из них был Шредер.

«Скарабей» Ван Левена несся впереди флота, и, кроме этого, оставался последний вертолет «Москит», сеявший панику сверху.

Ярдах в сорока за ним Рейс увидел гидросамолет Дуги, который выбирался из кильватера баржи перед собой. Он выбрался на середину реки в поисках свободного участка, откуда ему удалось бы взлететь.

Рейс быстро двигался вперед.

В тридцати ярдах впереди и левее он увидел движущееся по реке огромный катамаран нацистов.

Затем профессор неожиданно увидел, как два человека выскочили на заднюю посадочную площадку и рванулись к вертолету «Белл Джет Рейдер» у него на корме.

Одного он сразу же узнал — это был Анистазе.

Другой был намного старше — толстый, с массивной шеей и наполовину лысой головой. Рейс не знал, кто это был, но догадался, что именно о нем до этого говорил Шредер — предводитель «Штурмовиков» Одило Эрхардт или что-то вроде него.

Анистазе и Эрхардт забрались в задний отсек «Белл Джет Рейнджера», и сразу же начали вращаться лопасти винта.

И тут Рейса осенило.