показалось, что это какое-то строение, что-то небольшое, вроде будки или времянки строителей, стоящее прямо посередине тьмы. Йааш вошел внутрь, и они, не задавая вопросов, последовали за ним. Пропустив их в помещение, оказавшееся довольно большим, гроссмейстер закрыл за ними дверь и сделал приглашающий жест в сторону нескольких кресел, расставленных вокруг низкого столика. Собственно, кроме стола и кресел, сделанных из грубо обработанного дерева, в комнате без окон ничего больше не было. Только деревянные стены, дощатые пол и потолок, и все.

– Я думаю, – сказал Йааш, подходя к ним и садясь в одно из кресел, – нам не надо подниматься наверх. Поговорим здесь, и я постараюсь еще раз открыть Тропу. Не возражаете?

– Ни в коем случае. – Макс помог Лике сесть и сел сам, предварительно сняв со спины десантный ранец. – Выпить хотите?

– Хочу, – просто ответил гроссмейстер и улыбнулся. Он вообще, как заметила Лика, улыбался часто и с видимым удовольствием. Этим он сильно отличался от совершенно лишенного человеческих эмоций герцога Рекеши, каким она его запомнила и каким описывали его Макс и Виктор. Впрочем, она не сомневалась, что граф Йааш настоятелем Черной Горы стал не случайно, и никаких иллюзий на его счет не питала.

«Та еще тварюга», – решила она, рассматривая графа теперь, когда слабость немного прошла и к ней начала возвращаться ясность мысли.

– Не хотите, чтобы нас видели ваши люди? – Макс поставил ранец на стол, открыл клапан и достал термос с бренди.

– Вы меня поняли совершенно правильно, господин Ё, – кивнул граф. – Что это?

– Яблочная водка, – пояснил Макс, развинчивая защитную крышку термоса и выставляя на стол три плоские металлические чашечки. – Вас устроит?

– Вполне. – Йааш достал из кармана трубку и закурил. – Видите ли, господин Ё, с тех пор, как мы виделись с вами в последний раз, произошли некоторые изменения. – Голос его звучал сейчас ровно и не содержал даже легкого намека на какие-либо чувства. – Положение дел крайне осложнилось.

Он принял от Макса чашечку с бренди, понюхал и, снова не выказав никаких эмоций, выпил.

– Собственно, поэтому я и послал к вам Ньяаяна. Вы говорили с ним?

– Нет. – Макс отпил из своей чашечки и, достав сигареты, протянул их Лике. – Не успел. Обстоятельства, граф, сложились так, что мы с ее величеством, – вежливый поклон в сторону Лики, – вынуждены были спешно покинуть планету.

Лика в разговор не вмешивалась, предоставив Максу отдуваться за двоих. Сама она решила последовать его совету и держать низкий профиль. Взяв сигарету и стараясь вести себя так, как если бы все с ней обстояло совершенно нормально, она закурила и, откинувшись на жесткую спинку кресла, молча слушала разговор, оставив свою чашечку с бренди стоять нетронутой на столе.

– Как давно это случилось? – спросил Йааш.

– Три дня назад. – Макс допил бренди, вернул чашечку на стол и тоже закурил. – Итак?

– Стаййс короновался три месяца назад. – Презрение, ирония, осуждение. – Естественно, это было сделано во благо народа и священных институтов империи. Адмирал Тчуёш – он сейчас глава правительства – объявил в сенате, что в условиях тотальной войны с ратай империя не может себе позволить затянувшегося без всякой меры кризиса власти. Само собой, кризис, по его словам, был вызван поисками наследника престола, но такового найти не удалось. К сожалению.

– Сенат проголосовал за Стаййса? – спросил Макс, никак не проявляя своего отношения к услышанному.

– Естественно. Вы позволите? – Йааш указал на термос.

– Вы не гость, граф, – улыбнулся Макс. – Вы хозяин. Прошу вас. Сенат новый?

– Да, на две трети. – Граф коротко взглянул на чашечку Лики, налил Максу и себе и вернул термос на место.

– Репрессии продолжаются? – продолжал спрашивать Макс. Впрочем, с такой интонацией и таким выражением лица можно было говорить о чем угодно.

– Формально нет. – Йааш снова понюхал свою чашечку. – Откуда это?

– Какая разница? – улыбнулся Макс.

– И то правда, – не стал упорствовать гроссмейстер и выпил. – Формально оставшихся в живых аристократов больше не трогают, но люди продолжают исчезать.

– Плохие времена, – сказал Макс нейтральным тоном.

– Это вы верно заметили, – усмехнулся Йааш. – Флот терпит поражение за поражением. Мы потеряли уже одиннадцать систем, во всяком случае, так мне сказал сам Стаййс. Полагаю, что на самом деле гораздо больше. Конечно, это еще не военное поражение, но дела империи обстоят скверно, хотя о потерях неизвестно ничего.

– Война – чудовище, мучимое вечным голодом, – задумчиво процитировал Макс.

– Да, господин Ё, я тоже часто вспоминаю слова герцога Иёю-Яна. – Йааш поднял руку и коснулся пальцами, сжатыми в щепоть, своей правой щеки. – Он был мудрецом… Однако (Печаль, граничащая с горечью, признание необратимости случившегося) и этот род пресекся.

– Ни в коем случае, – улыбнулся Макс. – Герцог Йёю жив и здоров, счастливо женат и ожидает прибавления в семействе.

– Первая хорошая новость за последние полгода, – ответно улыбнулся гроссмейстер. – Возможно, кто-то еще?

– Княгиня Яагш и ее дочь, – начал перечислять Макс. – Первая Э… Она, к слову, тоже в положении,