идея с озером, в котором можно спрятаться от ищущих «глаз» инструментальной разведки, пришла ей в голову несколько позже, скорее всего, уже тогда, когда Лика начала узнавать местность, которую неоднократно видела на проекциях. Но, если так, ее положение было не таким уж безнадежным. Напротив, выходило, что себе она угадала места в партере, ведь к Сиршам Лика свободно могла обратиться хоть от имени Виктора и Вики, хоть от лица Меша и наверняка получить от них помощь. Да и в пещере Карла,[137] если память ей не изменяла, должно было остаться и кое-какое оборудование Четырехглазого, и НЗ, которое, уходя с планеты пять месяцев назад, Меш, по всей видимости, не забыл заложить тоже. И, кроме того, если всего перечисленного мало, где-то поблизости должны были находиться бойцы лесной стражи княжества Нош,[138] которых Меш оставил в помощь своему сводному брату. Так что просто парниковые условия, а не приключение на всю голову, как она начала уже было думать.

Положение Меша и Риан в этом случае представлялось куда как более сложным. По очень приблизительным прикидкам Лики, они должны были находиться километрах в восьмистах-девятистах на восток, и добираться сюда им придется на своих двоих. Впрочем, если на крейсере не заметили ее маневра на что Лика очень надеялась, то Меш выпутается. Он великолепный боец, Риан – ведьма Сой Джи, у них есть все необходимое снаряжение – даже деньги, наверное, есть, – и они у себя дома. О судьбе остальных членов экипажа можно было только молиться. Лика не знала даже, уцелели ли при высадке на планету сброшенные ею шаттлы. Однако размышлять над всем этим было не время. Конечно, хорошо, что к Лике вернулась память – спасибо десантному рациону и аптечке, – и она вспомнила теперь, что с ней произошло, но, пока она не добралась до Сиршей, заботиться о своем выживании ей предстояло самой. Холод терзал Лику все сильнее. Самым лучшим было бы, конечно, разжечь костер. Впрочем, с тем же успехом можно было вызвать имперцев на их собственной рабочей волне: поди узнай, кто сейчас смотрит с небес на грешную землю и как он на нее смотрит. Лика подняла голову к холодному небу, как будто надеялась увидеть там чудовищную тень «Атра», но крейсера, естественно, не нашла. Зато, возвращая взгляд обратно вниз, она уперлась им в горный склон и вспомнила вдруг, что склоны окружавших озеро гор усеяны пещерами, через одну из которых ей и предстояло добираться до крепости Сирш.

«Пещера…»

Идея ей понравилась. Однако чтобы провести ее в жизнь, Лике предстояло выполнить сначала несколько отнюдь не простых в ее положении дел. Но глаза боятся, а руки делают, ведь так?

«Так». Она перебралась поближе к своим мертвым доспехам и внимательно осмотрела их в слабом лунном свете, вспоминая, что здесь, где и как.

На самом деле вещей, которые могли ей пригодиться и которые она смогла бы с собой унести, было не так уж и много: офицерский бластер, по-прежнему остававшийся в специальных зажимах на животе, два пенала с «пайком» и аптечкой, УРИ,[139] мобильный вычислитель с встроенным прибором связи – вот, собственно, и все. Остальное было или слишком тяжелым, или не обязательным, как, например, почти полная обойма гранат, которые она все равно не смогла бы сейчас не только бросать, но и просто нести. Тем не менее одну гранату – ребристый цилиндр из керамита – Лика на всякий случай все-таки сунула себе в карман. Теперь надо было решить, что делать со скафандром и окурком пахитосы. То ли камнями забросать, то ли в озере утопить? Оставлять все это на виду, даже если вчера ее так и не обнаружили, было опасно. Могли найти завтра.

Пока она раздумывала над этой проблемой, сама собой раскрылась одна из двух мрачных тайн, о которых она пока старалась не думать, полагая – и не без причин, – что на данный момент у нее имеются несколько более важные, и уж в любом случае первоочередные, дела. Однако думала Лика или нет, но подсознанию не прикажешь, держала где-то «за душой» и эти два вопроса тоже. И вот один из них, неожиданно, без всякого на то усилия с ее стороны, обрел ответ. Случайно в общем-то, ведь Лика вполне могла ничего и не заметить: ночь темная, усталость, да и в голове все еще «сумбур вместо музыки». Но что-то зацепило ее взгляд на заплечном горбе скафандра, в правой его части, чуть ниже того места, где крепился пенал с НЗ. Заинтересовавшись, Лика посветила туда выставленным на минимальную мощность лучом УРИ и в общем-то не удивилась, обнаружив большую, размером с ее кулак, дыру с оплавленными краями. Надо сказать, попадание оказалось весьма удачным. Во всех смыслах. Чей-то выстрел – и что же это такое было? – разнес главный энергоблок Ликиной брони, после чего все ее энергоемкое хозяйство функционировало уже только за счет резервных аккумуляторов, емкости которых, естественно, надолго хватить не могло. В пылу боя, занятая совсем другими делами – множеством дел, – Лика этот момент как-то пропустила. Но даже если бы и нет? Что она могла сделать там и тогда, где и когда получила это повреждение? Однако, с другой стороны… Да, у этой печальной истории, чуть не завершившейся для Лики летальным исходом, была, как водится, и другая сторона. Не будучи экспертом в вопросах вооружения, Лика не могла, естественно, сказать определенно, чем это таким ее приложили, но и невооруженным глазом было видно, что спасло ее тогда только чудо. Почему выстрел не пробил подкладочную – довольно тонкую в этом месте – броню? Об этом можно было только гадать. Впрочем, вопрос был не из актуальных. Не пробил, и слава богу, в противном случае и горевать о сдохшей броне было бы некому. Оставалось «плюнуть и растереть» и вернуться к злобе дня. А в реестре неотложных дел по-прежнему стояли все те же пункты: спрятать броню, найти пещеру, развести костер… и все связанные с ними подпункты.

После некоторых колебаний Лика решила притопить скафандр, чтобы не бросался в глаза. На большее у нее все равно не было сил. Но и это сделать оказалось не просто. Работая одной рукой, большой камень не возьмешь, поэтому Лика набросала внутрь боевого комплекса много мелких камней – «Заодно и согрелась!» – и, зажав один из башмаков «трупа» под правой рукой, потащила еще более отяжелевшую броню в воду. Хорошо еще, что надетый на ней офицерский комбинезон «в воде не мок и в огне не горел». В остальном для того чтобы притопить «улики» на глубине полутора-двух метров, ей пришлось основательно попотеть и в прямом и в переносном смысле. В результате Лика так устала, что еле выбралась из воды, а ей ведь еще предстояло идти, искать пещеру и топливо, перетаскивать «хворост» к месту ночлега, в общем, много всего ей еще предстояло сделать. Слегка поколебавшись, она решила, что экономить запасы нечего, и съела еще два кубика из рациона, запила их холодной водой и сделала себе дополнительную пару уколов с помощью аптечки, ценность которой росла в ее глазах прямо-таки в геометрической прогрессии. Решение оказалось верным. Минут через пять Лика почувствовала, что в силах идти. Боль поутихла, энергии прибавилось, и голова, начавшая было снова заплывать туманом, вроде как прояснилась. Тогда Лика с трудом встала с камней и, подволакивая правую ногу, пошла в сторону темной громады ближайшего горного склона.

Остаток ночи Лика, как и планировала, провела у горящего костра. Холод отступил, согревшееся тело оттаяло, и даже боль, приглушенная действием лекарств, утихла и таилась теперь лишь где-то в самой глубине костей. Впрочем, уснуть Лика, к сожалению, так и не смогла, хотя очень на это рассчитывала и тогда, когда искала пещеру, и потом, перетаскивая в нее – с охами и матюгами на двенадцати известных ей языках – собранный среди деревьев валежник. Вроде бы устала как собака и должна была свалиться как бревно, но в ее крови оказалось сейчас слишком много стимуляторов, которые щедро натолкала туда безмозглая, в сущности, аптечка, имевшая в виду совсем другие обстоятельства и другие цели. И вот Лика сидела в глубине пещеры, привалившись натруженной спиной к большому камню, смотрела на огонь, слушала успокоительное потрескивание сгоравших веток и, раз уж не шел сон, размышляла о главном. Если честно, то с того момента, когда она себя снова осознала, мысль о том, что с ней случилось, не оставляла Лику ни на мгновение, даже если думала о другом или была занята делом, отнимавшим, казалось, все силы души и тела. И мысли эти рано или поздно – и отнюдь не случайно – приходили к одному и тому же пункту: к