«239».

– Огневой контакт, – передали с Центрального поста.

Залп!

«Чуу» окутался шлейфами маскирующих и защитных полей, раскрывая наконец перед противником свои маленькие тайны, и одновременно открыл ответный огонь.

«Интересно, на сколько нас хватит?» – Вопрос был важный, можно сказать, критический, но ответа на него Лика не знала. Она знала только, что легкий крейсер по определению не может продержаться сколько-нибудь долго против такого противника, как «Атр», однако, не будучи офицером Флота, представить, как это происходит в реальности, не могла. Впрочем, возможности ее «Чуу» были изначально ограничены стоявшей перед ним задачей, и рассматривать его, как полноценного бойца в настоящем сражении было нельзя. Ситуация вообще была полна противоречий.

Они не маневрировали под огнем, как предписывали флотские наставления – да и здравый смысл, – но и имперцы, судя по всему, убивать их не собирались. «Чуу» продолжал идти прежним курсом, достигнув уже практического максимума своей скорости. Весь прирост энергии уходил теперь на активную оборону – единственное, что им оставалось делать в создавшихся обстоятельствах, а атмосфера планеты по- прежнему оставалась далекой и практически недостижимой.

«240».

Жаль, что у них не было «Вулкана» – уж Лика бы его наверняка выдержала – вот только конструкция «Чуу» на «Вулкан» рассчитана не была. Увы.

«В который раз ты повторяешь… – корабль тряхнуло, завыли сирены аварийной сигнализации, – это слово? Увы…»

Новый удар, на этот раз сдвоенный, но и несколько их ракет разорвались в опасной близости от имперского убийцы. Толчок, волна мелкой вибрации, прокатившаяся через корпус корабля, злобное шипение помех, на мгновение ворвавшихся в канал внутренней связи…

Четыре попадания. Впрочем, судя по тому, что видела оказавшаяся сейчас головой вниз Лика на вспомогательной проекции, ни одного по-настоящему серьезного. Яхта все еще была на ходу, летела, вращаясь в продольной плоскости, чтобы обеспечить максимальную плотность огня по заходящему с левого борта «Атру». Фрегат, получивший в первом залпе два прямых попадания, отстал и в бою уже не участвовал, но для «Чуу» и одного линейного крейсера было слишком много. Четыре дырки в шкуре за шестьдесят секунд, куда уж больше-то?

«241».

«Двенадцать минут… Пожалуй, я была излишне оптимистична…»

Мгновенное ощущение опасности, острое, как игла, пронзающая сердце, холодное и ясное, как солнце в морозный день, заставило ее действовать не рассуждая. Ничего не понимая, не успевая ничего понять, Лика практически инстинктивно крутанулась в своем кресле, совершенно точно – золото! – развернув его на сто десять градусов, и одновременно – как? – лобовая броня ее шлема стала непроницаемо черной, но только для того, чтобы в следующее мгновение плеснуть ей в лицо волной жидкого белого огня.

Чудовищной силы удар в спинку кресла сорвал его с креплений и вместе с Ликой бросил вперед на наковальню металкерамитовой переборки. Взвыли температурные и радиационные датчики. Лика почувствовала, что летит вместе с волной пламени, но в следующий момент выстрелила аварийная система кресла и губчатые амортизаторы приняли на себя и утилизировали чудовищный избыток кинетической энергии. Флотская броня выдержала локальный температурный и радиационный всплеск, иммобилизующая система не выпустила Лику из своих жестких захватов, а Маска позволила ей пережить этот мгновенный ужас. И все-таки тряхнуло ее от души, и ей потребовалось несколько секунд, чтобы понять и осознать случившееся. Впрочем, по-настоящему оценить то, что произошло в рубке «Чуу», Лика смогла только после того как, отстрелив – еще практически вслепую – страховочные «ремни», она вывернулась из развалин своего королевского кресла, оттолкнулась от переборки и всплыла к потолку, как раз в это время начавшему заваливаться набок в связи с очередным поворотом корпуса корабля. Перед ней открылась страшная картина. Рубка была разрушена и выжжена взрывом, произошедшим в смежном отсеке. Что именно там взорвалось, была ли это ракета или смертельный «взгляд» лазерного кластера, понять было трудно, однако бортовая броня наверняка разрушена, потому что в довершение всех бед именно сквозь пробоину в переборке стремительно уходил из рубки воздух, унося с собой всякий мелкий мусор.

«Вот же… Господи!»

В свете аварийных ламп она увидела обезглавленное тело капитана и поняла, что они проиграли.

«243».

Десять минут до Той'йт… и беззащитная, утратившая у правление яхта, несущаяся в никуда. Они проиграли. Проиграла она. Проиграла…

В душе поднялась волна жестокой ярости. Ярость и разочарование. Пламя и лед… На что она надеялась? Что собиралась предпринять? Чем и зачем обнадежила Меша и Риан?

«Десять минут».

Даже если сбросить сейчас все шаттлы – «А как их сбросить?» – они все равно не успеют уйти достаточно далеко. Они… И тут, глядя в неверном зеленоватом свете аварийного освещения на ужасающий разгром, царивший в рубке, Лика кое-что вспомнила. Она вспомнила свою мгновенную тревогу, выверенность угла, под которым подставила адскому пламени и ударной волне широкую и высокую спинку своего кресла, и светофильтры, среагировавшие на еще не существующую вспышку.

«Маска? Золото мое волшебное?»

Возможно, в то мгновение она не была способна мыслить рационально, и слава богу, что так, потому что, получив подсказку подсознания, действовала исключительно интуитивно, не подвергая свои действия анализу и критике. Это было похоже на мгновенное озарение или на то, как утопающий хватается за соломинку. Однако что бы это ни было, охваченная лютой яростью, которая была сродни бездумной ярости попавшего в западню дикого зверя, не ведающего поражения и сражающегося до конца, Лика сделала что-то такое, о чем вовсе не думала, просто потому что не знала даже, что такое возможно. Она «потянулась» мыслью, всем своим сплавленным с волшебным Золотом существом к системе управления «Чуу», и мир вокруг нее вздрогнул, распался на великое множество хаотично перемешанных деталей, как разбитый вдребезги многоцветный витраж, и возник снова в новой своей неправдоподобно сложной, но каким-то образом доступной ей, Лике, цельности.