просьбами вместе идти на Ригу. Начало похода было назначено на май 1216 года. Тщательная подготовка шла несколько месяцев. Наступать решено было по суше и по Двине. В день, назначенный началом похода, князь неожиданно умер. Скорее всего, он был отравлен. Спецслужбы меченосцев добились своего. Князь не жаловался на здоровье, поэтому никакого плана на этот случай не было предусмотрено. Воеводы разъехались, чтобы провести избирательную кампанию и снова собраться в поход на Ригу.

Полочане продолжали бороться за возвращение утраченных земель. Из-за часто вспыхивавших боевых действий на участке Двины Полоцк — Рига, купцы стали осваивать новые торговые пути, в частности через Литву, находившуюся в бассейне Немана. Объект притязаний сторон — река Двина, стала утрачивать своё значение как торговая артерия. Перенос торговых, а значит и финансовых потоков, с двинских берегов на неманские просторы, постепенно приводил к ослаблению Полоцка и Риги. Одновременно этот фактор усиливал рост нового государства — Великого Княжества Литовского. Постепенно, в летописных описаниях совместных походов на ливонцев, фраза «Полоцк и Литва» уступала место новой: «Литва и Полоцк».

Как это часто бывает в истории, чужой пример ничему не учит. Спустя десятилетие после смерти князя Володши, польский князь Конрад Мазовецкий разрешил рыцарскому ордену Святой Девы Марии «нести слово божье» язычникам — прусам. Орден, больше известный как Тевтонский, имел символ — самоотверженную птицу пеликан. Согласно существовавшей легенде, во время голода, пеликан разрывает свою грудь и кормит птенцов своими внутренностями. Тевтонскую «самоотверженность» прибалтийские народы прочувствовали на себе. После поголовного истребления полабских славян, их земля стала «исконно немецкой» и теперь на ней находится город Берлин. Истребив язычников-прусов, тевтоны начали свою экспансию на соседние земли.

Непрерывные войны ослабляли противников. Территориальные претензии меченосцев к Полоцку и Литве привели к войне на два фронта. В 1236 году в битве с литвинами под Шаулями (совр. Шауляй), погиб магистр ордена. В следующем году, обескровленные меченосцы вынуждены был заключить союз с Тевтонским орденом, обосновавшемся в Пруссии. С тех пор их орден назывался Ливонским. Борьба между Полоцком и крестоносцами за устье Двины продолжалась более ста пятидесяти лет и закончилась подписанием компромиссных соглашений, регулирующих торговлю и судоходство.

Методы тевтонских рыцарей имеют много общего с «понятиями» современных криминальных «крыш». Польские князья, участвовавшие в многочисленных междоусобных конфликтах, часто обращались за военной и финансовой помощью к рыцарям. Однажды став их «клиентами», князья до самой кончины не могли расплатиться с тевтонами. Например, польский король Владислав Локеток воевал с Бранденбургом за права на балтийское Поморье. Наняв тевтонов за деньги, он, казалось, решил проблему. Согласно заключенному с ним договору, тевтоны защищали Гданьск от бранденбуржцев в течение года. Получив деньги, рыцари не ушли, а остались ещё на год, потребовав дополнительную плату. Получив отказ, они перерезали польский гарнизон замка. Тем временем, бранденбуржцы отказались от своих притязаний на Гданьск. «Братки» — рыцари договорились с ними за 10 тысяч гривен. Так Гданьск на длительное время стал тевтонским Данцигом.

Вместе с тем, отношения меченосцев со своими учредителями — рижскими епископами тоже нельзя назвать тёплыми. Камнем преткновения был пункт устава ордена, согласно которому рыцарям доставалась только треть завоёванных богатств и земель, а остальное получало епископство. Меченосцы открыто конфликтовали с преемником Бертольда — Альбертом и постепенно вышли из-под контроля епископов. В 1330 году меченосцы проломали Рижскую стену и торжественно вошли в город, продемонстрировав, кто здесь хозяин. Внутри Риги они построили свой замок. Рижский епископ жаловался Папе Римскому на то, что меченосцы убивают не только язычников, но и христиан, добивают даже своих раненых сослуживцев. Несмотря на проклятие понтифика, меченосцы жили в рижском замке и продолжали заниматься тем же.

В представлении современного белорусского обывателя монголы, Чингиз-хан и Батый слились в единый образ врага нашего народа. Тем не менее, свои основные походы Чингиз-хан совершал в Китае, Средней Азии и на Кавказе. До территории Беларуси он никогда не доходил. Киевскую Русь затронул только поход нескольких отрядов Чингиз-хана: Джебэ и Субудая-богатыря, закончившийся битвой на реке Калке. Хотя походы Чингиз-хана не затрагивают Беларусь, изучение его стратегии представляет исторический интерес.

Обычно, походы монголов представляют как дикую скачку свирепых и немытых людей, которые, не считаясь с потерями, бросаются на противника, либо, словно саранча, лезут на крепостные стены. Диким наскоком можно выиграть одну битву. При исключительном везении можно выиграть даже в двух — трех сражениях, но не более. Чингиз-хан одержал победу в шестидесяти битвах.

Ни одно сражение Чингиз-хан не начинал спонтанно. Прежде чем напасть на государство, он проводил тщательную подготовку к походу. Разведка выясняла до мельчайших подробностей слабые и сильные стороны противника. Система дезинформации убеждала будущую жертву в слабости монголов. Чингиз-хан говорил: «прежде чем зарезать барана, его надо погладить, чтобы он расслабился». Чиновников противника подкупали ещё задолго до вторжения. Искались и находились недовольные несправедливостью внутри государства.

Интересным является также принцип выбора государства — жертвы. В дикой природе хищники поедают, как правило, больных и утративших бдительность животных. Нравится нам это или нет, но «санитары природы» выполняют свою функцию в системе естественного отбора. Точно также как и хищники, государства — волки преимущественно уничтожают народы, имеющие серьёзные внутренние проблемы. Попробуем проследить это на примере двух эпизодов средневековой истории: войну Чингиз-хана с Хорезмом и с Грузией.

Хорезм был огромным средневековым государством, находившимся в Средней Азии. Шах Хорезма — деспотичный и безжалостный человек, типичный представитель азиатских правителей. Государство жило, в общем-то, обычной для средневековья жизнью. Шахские чиновники грабили собственный народ. Недовольных отправляли на казнь коррумпированные судьи. Крупные проявления недовольства подавляла армия. Она была многочисленной и, для её содержания устанавливались непомерные налоги, разорявшие и без того небогатое население. Доведённые до отчаяния люди то и дело поднимали восстания. Из-за часто вспыхивающих восстаний, шах увеличивал армию.

Внимание Чингиз-хана, покорившего много государств и выбиравшего очередную жертву, привлекло донесение разведки о том, что шах Хорезма, для гарантии лояльности своих наместников провинций, держит при себе их сыновей. Построенное на ненависти и страхе государство держалось на одном человеке — хорезм-шахе.

После проведения тщательной подготовки, разложения коррумпированной властной элиты и разведывательных мероприятий, в дело вступили монгольские воины.

Грозная шахская армия стала проигрывать одну битву за другой. Государственная машина Хорезма, жестокая в отношении слабых соседних княжеств, перед лицом сильного противника дала сбой. Чиновники и командиры отдавали нелепые на первый взгляд приказы. После завоевания государства Чингиз-ханом, те же самые люди «случайно» окажутся в созданном монголами марионеточном правительстве. Духовный глава мусульман Хорезма тайно носил при себе знак власти Чингиз-хана — пайдзе.

Привыкшие к железной дисциплине, монголы воздерживались от грабежей местного населения. Повсюду их встречали как долгожданных освободителей. В занятых городах самым алчным шахским чиновникам монголы демонстративно заливали в глотку расплавленное серебро.

Монголы составляли костяк армии Чингиз-хана. Они выполняли функцию гвардии: подавляли мятежи в армии и участвовали в боях лишь в особых случаях. Первыми шли на стены крепостей и ставились на самые опасные участки воины, набираемые из покорённых народов.

Встречается описание того, как посланный на завоевание одной из крепостей Хорезма 4-х тысячный отряд монголов, пройдя несколько провинций, не уменьшился из-за боев с местным населением, а вырос до 80-ти тысяч человек. Люди ненавидели «своего» хорезм-шаха больше, чем боялись монгольского нашествия.

В государстве воцарился хаос и анархия. Дезертиры грабили мирное население. Соседние государства