Он так и сидел там, когда Ронин вернулся в изысканный сад. Глаза закрыты. Неподвижное изваяние. Рыбы лениво плавают в пруду. Гортанно журчит вода. Колокола молчат.

Приблизившись к каменной стене, Ронин вышел через деревянную дверь. Как только он закрыл ее за собой, на него тут же обрушился нестройный городской шум - налетел неистово и отчаянно, словно облако саранчи в летнюю жару.

Он пошел наугад, все еще ошарашенный, все еще под впечатлением от этого странного места. Он долго бродил по улицам, пока не понял - по угасающему свету, - что день уже почти на исходе. Ронин спросил у какого-то тучного, щербатого и потного торговца, скучавшего в дверях своей лавки в ожидании посетителей, как добраться до резиденции риккагина. Торговец внимательно посмотрел на него, на его одежду, на меч на бедре, на кошелек на поясе.

- Не желаете ли поужинать, господин?

Дыхание его было зловонным.

- Да, но...

- Может быть, гуся. Или отличного, только что зарезанного поросенка. Голос торговца сделался заискивающим. - Чудесный такой поросеночек, очень мясистый и по самой сходной цене. Всего двадцать медных монет.

- Прошу сказать мне, где...

Торговец нахмурился.

- Если же вы думаете пойти к Фарре, так вот что я вам скажу: его мясо моему и в подметки не годится. - Он заломил пухлые руки страдальческим жестом. - А уж какие он цены заламывает! Надо бы доложить зеленым.

- Улица Контрабаса недалеко отсюда?

- Надо бы, да... но я человек не мстительный, кого угодно спросите на улице Бурого Медведя. Я простой честный коммерсант. Я в чужие дела не лезу. Не спрашивайте меня, что делается за углом или... - он многозначительно закатил глаза, - наверху. Если я вам скажу...

- Прошу вас, - перебил его Ронин, - мне нужна улица Контрабаса. Как мне туда добраться?

- Если им нравится делать все эти подлости, то кто я такой, чтобы говорить...

Ронин оставил его и пошел прочь, не разбирая дороги.

- Вот и ступайте к Фарре, как вы, верно, и собирались с самого начала, - крикнул ему вслед толстяк визгливым голосом. - Вы друг друга стоите!

Он миновал магазин ковров на улице Трех Вершин. Здесь было полно покупателей и приказчиков, похожих друг на друга как две капли воды. Дальше располагалась аптека, над дверью которой на древних скрипучих цепях висел огромный каменный кувшин; пыльная витрина была забита маленькими разноцветными пакетиками, склянками с какими-то порошками, подозрительно похожими на песок, кувшинчиками с жидкими снадобьями. В центре этого изобилия стояла высокая ваза с крышкой, наполненная желтоватой жидкостью, в которой плавал корень, очертаниями напоминающий человеческую фигуру. Цвет он имел темно-коричневый, с оранжевым оттенком, и от него отходило множество нитеобразных отростков. Эта вещь почему-то заинтересовала Ронина, и он вошел в лавку.

Помещение было длинным и узким, ужасно пыльным и каким-то обшарпанным. По правой стене шли шкафы из дерева и стекла, в которых стояли пузырьки с жидкостями и коробочки с порошками - сотни лекарств на все случаи жизни: от головных болей и болей в животе, от судорог и отеков. За прилавком у противоположной стены стоял сам владелец аптеки, маленький, старый и весь согнувшийся, словно под бременем прожитых лет. Вид у него был печальный. Миндалевидные глаза. Желтая кожа, тонкая, как рисовая бумага, и почти прозрачная. С подбородка у него свисали длинные пряди усов; больше волос не наблюдалось. Он отмерял порции какого-то сапфирового порошка на чистые белые квадратики рисовой бумаги.

При появлении Ронина старик поднял голову.

- Чем могу служить?

- Далеко ли до улицы Контрабаса?

- Это как смотреть.

Узловатые желтые руки продолжали работу.

- На что? - не понял Ронин.

- Какой дорогой вы пойдете, естественно.

Закрыв коробочку с порошком, старик аккуратно поставил ее на одну из полок, тянувшихся до потолка у него за спиной. Потом опять повернулся к Ронину.

- Если вы пойдете напрямик по тому переулку, что ведет на дорогу Голубой Горы, то тогда вам идти всего пять минут.

Он принялся ссыпать кучки порошка в голубые стеклянные пузырьки.

- Но если вы пройдете чуть дальше по улице Трех Вершин, до пересечения с Нанкином, дорога будет гораздо безопасней.

Он наполнил уже два пузырька.

- Длиннее, но безопасней.

Он кивнул.

- Однако, как я понимаю, - он поднял глаза на Ронина, - вы зашли сюда не только для того, чтобы спросить у меня, как пройти до улицы Контрабаса.

Он ткнул в сторону витрины скрюченным пальцем.

- Это вам всякий скажет. Вы зашли, чтобы спросить насчет того корня.

Ронин не смог скрыть удивления.

- Как вы узнали?

И снова старик принялся наполнять пузырьки, закрывая их пробками.

- Как бы там ни было, вы не первый. Он там выставлен не для украшения, хотя большинство прохожих именно так и думают.

Ронину это уже надоело.

- Так вы мне скажете?

- Корень, - заговорил старик, выстраивая пузырьки на полке, - он очень древний. И, как и все древности, он имеет свою историю. О да! Но, боюсь, не особенно радостную.

Он пару раз шмыгнул носом.

- Подойдите поближе. - Старик кивнул. - Да. Значит, именно вы и были в храме.

Он на мгновение прикрыл глаза.

- Запах благовоний остался.

- Но что...

- Я ведь слышал звук рога.

- Рога?

- Он возвещает о пришельце. Пришельце.

- Глупость какая. Это всего лишь один из храмов Шаангсея.

Старик как-то странно улыбнулся, и Ронин увидел, что зубы у него покрыты черным лаком. Он вспомнил обезьяноликую женщину в таверне: какие тайны она продавала и по какой цене?

- О нет, - старик покачал головой. - Храм стоял здесь задолго до появления самого Шаангсея. Город вырос вокруг него. Это - храм другой расы. Его построили существа, ушедшие с этого континента еще до появления человека.

Он благоговейно пожал плечами.

- Во всяком случае, так говорят.

- Но в саду храма был человек.

Снова улыбка, уклончивая и многозначительная.

- Тогда, вероятно, это неправда - то, что говорят. Вы понимаете, люди часто обманывают и говорят только то, что, по их мнению, вам надо знать. А то, чего вам знать не надо... об этом просто умалчивают.

Старик приложил руку к голове, словно она у него болела.

- Например, о том доме на улице Контрабаса.