Некоторое время спустя заворочались в своих креслах Артемис и Элфи. Скант помог им прийти в себя парой разрядов электрической дубинки.

– Добро пожаловать в мир обречённых, – сказала Опал. – Как вам нравится мой шаттл?

Корабль производил впечатление, несмотря на тот факт, что вёз Артемиса и Элфи на верную смерть. Сиденья были обиты мехом (промысел которого был строго запрещён), и вообще убранство могло бы посоперничать с интерьерами дворца средней руки. С потолка свисали небольшие голографические кубы, на тот случай, если пассажирам захочется посмотреть кино.

Элфи, почувствовав, на чем сидит, начала извиваться.

– Мех! Какое ты животное!

– Нет, – возразила Опал. – Это ты сидишь на животном. Я уже говорила, что стала человеком. А люди занимаются именно этим – сдирают с животных шкуры, чтобы понежить собственные тела. Верно, господин Фаул?

– Некоторые занимаются, – холодно произнёс Артемис. – Лично я – нет.

– Перестань, Артемис, – насмешливо сказала Опал. – Тебя вряд ли можно причислить к лику святых. Судя по тому, что я о тебе слышала, ты сам был бы рад использовать волшебный народец в своих интересах.

– Возможно. Не помню.

Опал поднялась с сиденья и взяла себе лёгкий салат из буфета.

– Конечно, у тебя же стёрли память. Но теперь ты должен был все вспомнить. Даже подсознательно ты не можешь отрицать реальность происходящего.

Артемис сосредоточился. Он помнил что-то. Какие-то расплывчатые образы. Ничего определённого.

– Я что-то начинаю припоминать.

Опал оторвалась от поглощения салата и подняла голову.

– Да?

Артемис смотрел на неё ледяным взглядом.

– Я помню, что Жеребкинс победил тебя силой своего интеллекта. Уверен, так будет и на этот раз.

Артемис, конечно, не помнил этого, просто повторял то, что услышал от Элфи. Но слова возымели нужный эффект.

– Этот нелепый кентавр? – завопила Опал, швырнув тарелку в стену. – Ему просто повезло, а мне помешал этот идиот Дубин! На этот раз все будет не так! На этот раз я сама буду творцом своей судьбы. И вашей.

– И что ты задумала на этот раз? – насмешливо спросил Артемис – Очередной организованный мятеж? Может быть, ты изобрела механического динозавра?

Лицо Опал побелело от ярости. – Твоя наглость безгранична, вершок! Нет, больше никаких мелких бунтов! Мои планы грандиозны. Я приведу к волшебному народцу людей. Два мира столкнутся, разгорится война, и победу в ней одержит вид, к которому теперь принадлежу я!

– Ты – пикси, Кобой, – вмешалась в разговор Элфи. – Одна из нас. Круглые уши не могут этого изменить. Неужели ты думаешь, что люди не заметят, что ты не становишься выше?

Опал почти ласково потрепала Элфи по щеке.

– Мой бедный низкооплачиваемый офицер полиции, неужели ты думаешь, что я не подумала об этом, пока почти целый год валялась в коме? Неужели ты считаешь, что я не предусмотрела буквально все? Я всегда знала, что люди в конце концов обнаружат нас, поэтому подготовилась заранее. – Опал наклонилась и раздвинула чёрные как смоль волосы, обнажив бледнеющий под воздействием магии семисантиметровый шрам. – Я не только закруглила уши, но и сделала ещё одну хирургическую операцию. Вставила кое-что в череп.

– Гипофиз, – предположил Артемис.

– Молодец, вершок. Крошечный искусственный человеческий гипофиз. Один из семи гормонов, выделяемых гипофизом, это ГРЧ.

– ГРЧ? – переспросила Элфи.

– Гормон роста человека, – объяснил Артемис.