столовой, чтобы поучить их карточной игре «Богач, нищий, герцог, солдат». Смысл игры заключался в том, чтобы при помощи различных уловок выманить у соседа все деньги до последней монетки. Стоит ли говорить, что юные мошенники быстро освоились с правилами и вошли во вкус.
— Двойка, тройка и пятерка пик, — объявил Кало. — А еще «Двенадцать» сверху.
— Ха, умри от зависти, недоумок, — самодовольно ухмыльнулся Гальдо. — У меня полный комплект червей и к нему «Солнце»!
— Как бы не так! Сам недоумок! Давай гони денежку.
— На самом деле его карты сильнее, Кало, — вмешался отец Цепп. — Подвижная карта бьет неподвижную. Хотя…
— Никого не интересует, что на руках у
— Да не особо, — откликнулся священник, — поскольку у меня полный набор «Герцогов».
Он выложил карты и самодовольно постучал костяшками по столешнице.
— Это нечестно, — запротестовал Локки. — Мы играли всего шесть раз, и уже два раза у вас были «герцоги». Вы передергиваете!
— Конечно, передергиваю, — ухмыльнулся Цепп. — А какой смысл играть без обмана? Вот когда ты наконец просечешь,
— Напрасно вы сказали нам это, отец Цепп, — заявил Кало.
— Мы теперь будем упражняться всю неделю, — поддержал его брат.
— Вот увидите, в следующий День Бездельника обдерем вас до основания, — пообещал Локки.
— Не думаю, — снова усмехнулся священник. — Во всяком случае, не ты, Локки. Ибо ближайшие три месяца — до Дня Покаяния — тебе предстоит провести на стажировке.
— Где-где?
— Помнишь, в прошлом году я отсылал Кало в Лашен — изображать служку из ордена Гандоло? А Гальдо ездил в Ашмер, чтобы внедриться в орден Сендовани. Теперь настал твой черед. Отправишься на одну из ферм и несколько месяцев побудешь крестьянином.
— Крестьянином?!
— Ну да, есть такие люди — может, слышал? — Цепп собрал карты со стола и ловким движением перетасовал колоду, — Они еще привозят нам продукты.
— Я же ничего не знаю о крестьянском труде…
— Ясное дело, не знаешь. Но ты точно так же не знал, как готовить еду и прислуживать за столом, как одеваться подобно благородному господину и говорить по-вадрански. Затем ты попал к нам и всему научился. А сейчас тебе предстоит узнать кое-что еще.
— И где же это?
— Милях в семи-восьми по течению Анжевены есть местечко под названием Вилла Сенциано. Там живут крестьяне, которые арендуют землю у герцога или мелкой знати с Альсегранте. Я переоденусь священником Госпожи Эллизы, а ты будешь моим служкой. Якобы я отправил тебя поработать на земле — у них в храме это принято.
— А что мне известно об ордене Госпожи Эллизы?
— Тебе и не понадобится проявлять свои знания. Человек, к которому я тебя отсылаю, в курсе наших дел. А легенда придумана для посторонних.
— А чем нам заниматься, пока вас не будет? — спросил Кало.
— Да ничем особенным, присматривайте за храмом… Меня не будет всего-то пару дней. В конце концов, может Безглазый Священник заболеть и посидеть в своей комнате? Да, на ступени без меня не выходите, сделаем передышку. Это даже полезно — когда меня какое-то время нет, люди потом легче раскошеливаются, особенно если я по возвращении кашляю и чихаю. Так что можете развлекаться. Только смотрите не разнесите мне храм к чертям собачьим.
— К тому времени, как я вернусь, меня сможет обыграть в карты любой, — вздохнул Локки.
— Это уж точно, — довольно поддакнул Кало. — Счастливой дороги тебе, Локки.
— Наслаждайся сельским воздухом, — присоединился к нему Гальдо. — Отдыхай, пока не надоест.
Пять башен смутно маячили над Каморром, подобные простертой длани огромного незримого божества. Пять гигантских цилиндров из Древнего стекла парили в небе, радуя глаз всевозможными башенками, шпилями и крытыми переходами — все это досталось людям в наследство от иных существ, тех, что обитали здесь прежде, радовались жизни и строили в соответствии со своими вкусами, не всегда совпадающими с человеческими.
Ближе всех к востоку располагалась башня под названием Ловушка Зари, высотой в четыреста футов. Она была удивительного серебристо-красного цвета, словно кусок алеющего горизонта отразился в стоячей воде. Рядом с ней вырастала вторая башня, чуть повыше, из обсидиана, переливающегося всеми цветами радуги — будто луч солнца угодил на нефтяную пленку. Она называлась Черным Шпилем. На противоположном конце — так, что и взглядом не дотянешься, надо голову повернуть — стояла самая западная башня из фиолетового турмалина с жемчужно-белыми прожилками. Имя у нее было соответствующее — Западный Страж. Возле нее высился Янтарный Кубок с его многочисленными желобами и канавками — именно благодаря этой архитектурной особенности башня отзывалась на всякий порыв ветра жалобными зловещими мелодиями. И наконец, в самом центре стояла наиболее высокая и величественная постройка, служившая резиденцией герцогу Никованте. По какой-то причине ее называли Вороновым Насестом, хотя внешнее великолепие (башня нестерпимо блестела на солнце, будто расплавленное серебро) и венчавший ее Небесный сад с роскошными виноградными лозами, повисшими в воздухе на высоте шестисот футов над землей, — все это взыскало более возвышенного имени.
Между верхушками отдельных башен и их пристроек протянулась сложная сеть стекловидных тросов. Когда-то, столетия назад, под Каморром обнаружились огромные запасы — десятки миль — тонкого кабеля из Древнего стекла, который и был использован для постройки подвесных дорог. Грузовые клети перемещались вверх-вниз по кабелям при помощи мускульной силы слуг, вращающих огромные скрипящие кабестаны. В этих клетях перевозили как грузы, так и пассажиров. Простые горожане почитали эти подвесные дороги сущим безумием, но знатные каморрцы из числа Пяти семейств находили особый вкус в таком рискованном и волнующем способе путешествия над зияющими пропастями. Должно быть, они видели в этом подтверждение своей сословной доблести.
Локки с жадным любопытством смотрел на тяжелые клети, которые покидали выступающие платформы Башен и уплывали вверх или вниз, в зависимости от места назначения. Они напомнили ему «паучьи клетки», которые он видел во Дворце Терпения.
Мальчик сидел рядом со своим наставником на деревянной скамье в небольшой двуколке, за сиденьем священник припрятал под брезентом несколько мешков со всяким полезным добром. Цепп был одет в свободное многослойное одеяние коричневого цвета с серебристо-зеленой вышивкой, изобличавшей в нем члена ордена Госпожи Эллизы, Матери дождей и жатвы. На Локки были простые штаны и длинная рубаха навыпуск — обувь была сочтена излишней роскошью для будущего крестьянина.
Запряженные в повозку две лошадки — не Кроткие, поскольку Цепп предпочитал не использовать белоглазых тварей за пределами города, — мерно трусили по мощеной извилистой улице Семи колес, которая пролегала в самом центре района Мельничных водопадов. На самом деле колес было не семь, а гораздо больше — они бодро вспенивали воды Анжевены, куда ни посмотри.
Пять башен стояли на обширном плато, возвышавшемся примерно на шестьдесят футов над Нижним городом. Вниз по течению Анжевены располагались острова Альсегранте, на которых высились роскошные особняки каморрской знати. Сама река вытекала с восточной части плато и обрушивалась вниз шестиступенчатым водопадом около двухсот ярдов в поперечнике. Мельничные колеса были установлены на самом верху, в основании длинного моста из камня и стекла, щедро застроенного деревянными мельницами.
Однако ими дело не ограничивалось — понизу, там, куда падали пенистые струи водопада, тоже
