парни и девицы принадлежали к личной гвардии капы Разо. Он попытался подметить какие-то подробности, проливающие свет на происхождение этих людей, но без толку. Единственное, что бросилось ему в глаза, это обилие золотых украшений, по большей части серег. У одной из девиц ими были унизаны оба уха — по семь-восемь штук в каждом. Любопытно, подумал про себя Жеан, такое скорее можно увидеть среди моряков, чем в преступном мире. С другой стороны, это еще не основание делать какие-то выводы.
— Я пришел всего лишь помолиться за бедных чужеземцев, — сказал он, кивнув в сторону эмберлинского корабля. — Да дарует Всемилостивейшая Госпожа им свое заступничество! Прошу вас, не обращайте на меня внимания и занимайтесь своим благим делом.
Для пущей убедительности Жеан повернулся спиной к бандитам и устремил взор на отдаленный силуэт судна. Однако, хотя он и не смотрел, зато прислушивался весьма чутко. Его ухо различало тяжелые шаги грузчиков, скрип старых досок под их ногами, дыхание работающих людей. Он успел разглядеть, что телега наполнена небольшими одинаковыми мешочками, каждый размером с полугаллонный винный бурдюк. Грузчики молча поднимали свою ношу и тащили ее к лодке. Так продолжалось несколько минут, но затем…
— Мацци! Руки вырву, долбак! — даже раздраженный окрик надзирателя не сумел перекрыть металлический звон, раздавшийся при падении одного из мешочков на доски пристани. Молодой человек тут же осекся и испуганно оглянулся на Жеана. — О, простите мою несдержанность, святой отец. Но мы поклялись… мы обещали строго следить за доставкой грузов на борт корабля.
Прекрасно осознавая, какой эффект производит его безликая зловещая маска, Жеан медленно повернулся к бандиту и едва заметно кивнул.
— Негоже сквернословить, сын мой. Ты позоришь своего хозяина, который милосердно взял на себя труды, обычно выпадающие ордену Переландро.
— Ох, вы правы, святой отец. Мне нет прощения…
— Всемилостивейшая Госпожа зорко следит за своим садом, в котором смертным отведена всего лишь роль цветов, и по своему усмотрению обрывает лепестки жизни. Поэтому не гневайся на бедного работника. Понятно, что он напуган близостью… столь необычного явления.
— О, да… этот корабль смерти! У нас всех от него мурашки по спине бегают.
— Я ухожу, — милостиво кивнул Жеан. — Трудитесь спокойно, сын мой. И приходите в храм Азы Гуиллы, если тем несчастным на борту понадобится наша помощь.
— Э-э… конечно. Б-благодарю вас, святой отец.
Величавой поступью Жеан двинулся прочь, а команда вернулась к прерванной работе. Вскоре все мешки оказались в лодке, и охранники убрали с нее швартовы.
— Тяни! — крикнул один из них.
Веревка, соединяющая лодку с кораблем, натянулась. Лодка дернулась на месте и затем, когда темные фигурки на борту «Сатисфакции» поймали ритм, плавно пошла вперед, оставляя серебристый след на темных водах Каморрского залива.
Жеан не спеша, как и подобает священнику, шагал, направляясь в северную часть Отстойника. В голове его неотвязно крутился один и тот же вопрос: «Какого черта мертвецам на борту корабля понадобились мешки с деньгами?»
— Мешки с деньгами? Ты уверен?
— Брось, Локки, холодный звон металла я ни с чем не перепутаю. Да ты припомни наш тайник с деньгами. Уж кто-кто, а мы с тобой можем отличить звон золотых монет от грохота корнеплодов.
— М-да… — протянул Локки. — Если только господин герцог не начал в последнее время запекать золото в хлеб, получается, что Разо такой же благотворитель, как мы с тобой — эмберлинские виноделы.
— В ближайшие дни я постараюсь еще что-нибудь разведать, — пообещал Жеан.
— Хорошо, постарайся. Теперь осталось мне вылезти из этой постели и тоже заняться чем-нибудь полезным.
— Мастер Ламора, вам нельзя покидать постель! — всполошился Ибелиус. — Вы пока не в той форме, чтобы заниматься делами. Позвольте напомнить, что именно ваша неосмотрительность и привела вас в нынешнее плачевное состояние.
— Мастер Ибелиус, я очень уважаю вас и бесконечно благодарен за то, что вы привели меня в чувство, — с расстановкой произнес Локки. — Но теперь, когда я пришел в себя, я готов полгорода проползти на брюхе, лишь бы навредить капе Разо. Я начинаю свой поход против этого мерзавца. И начинаю его прямо отсюда!
Локки с трудом приподнялся со своего тюфяка и попытался встать. Голова у него снова закружилась, колени подогнулись, и он бесформенной кучей рухнул на пол.
— Прямо отсюда? — усмехнулся Жеан. — Выглядит не слишком впечатляюще.
— Это невыносимо, Ибелиус, — простонал Локки. — Сделайте же что-нибудь! Мне надо срочно вернуть силы, я должен действовать!
— Мой дорогой мастер Ламора, — промолвил лекарь, наклоняясь к больному. Жеан поддержал его с другой стороны, и таким образом двое мужчин уложили Локки обратно в постель. — Вы уже убедились, что наши желания не всегда совпадают с нашими возможностями. Если бы я получал по солону с каждого пациента, который говорит так же, как вы! «Ах, доктор Ибелиус, я двадцать лет курил джеремитский табак, и теперь у меня идет горлом кровь. Верните мне здоровье!» Или же: «Ибелиус, я пил и дебоширил всю ночь, а наутро недосчитался одного глаза. Черт побери, помогите мне видеть, как прежде!» Да что там по солону — бери я хотя бы по медному барону с каждого такого умника, уже мог бы удалиться на покой и жить припеваючи в благословенном Лашене!
— Но я ничем не могу помешать Разо, пока валяюсь, уткнувшись носом в пыльный тюфяк! — гнев Локки вспыхнул с прежней силой.
— Тогда отдыхайте, мой господин, отдыхайте! — раздраженно огрызнулся лекарь. — И, сделайте милость, не обвиняйте меня в том, что я не наделен силой богов! Отдыхайте и восстанавливайте силы. Завтра я смогу выйти и раздобыть вам еще немного еды. Восстановление аппетита — это добрый знак. Благодаря полноценному отдыху и пище вы сможете достичь приемлемого состояния уже через день-два. Подумайте сами — совсем недавно вы были так слабы, что без чувств свалились посреди улицы. Глупо надеяться, что нервное истощение удастся преодолеть так легко и просто. На все требуется время. Запаситесь терпением и отдыхайте.
— Очень хорошо, — вздохнул Локки. — Я просто… неимоверно хочу как можно скорее избавиться от капы Разо.
— Я мечтаю о том же самом, мастер Ламора, — ответил Ибелиус, снимая очки и протирая их краем рубахи. — И если бы я верил, что вы в своем нынешнем состоянии — а сил у вас не больше, чем у полузадушенного котенка — сумеете остановить подонка, то без колебаний упаковал бы вас в корзину и своими руками отнес в резиденцию капы Разо. Но я знаю, что из этого ничего не выйдет. Ни в одном учебнике не описано такое средство, чтобы мгновенно восстановить силы.
— Прислушайся к словам мудрого человека, Локки, и прекрати упрямиться, — посоветовал Жеан. — Давай посмотрим на дело с другой стороны: пусть ноги у тебя не ходят, но голова-то варит! Я стану твоими ногами и руками, буду бегать по городу и собирать сведения. А ты сиди и думай, как нам подкопаться под этого мерзавца и отправить его прямиком туда, где его встретят Кало, Гальдо и Жук.
К следующему вечеру Локки восстановил силы уже настолько, что мог самостоятельно прохаживаться по комнате. Правда, его мышцы были еще слабыми и плотностью напоминали фруктовое желе, а конечности двигались с такой задержкой, словно управляющие сигналы передавались им издалека с помощью гелиографа. Но по крайней мере, он больше не тыкался носом в пол при попытке подняться с
