тоном. Похоже, он и был здесь главным.

Я слегка оторопела. Все участники этой военно-исторической авантюры слишком увлечены своей игрой. Черт их знает, что они сделают с незнакомкой, случайно попавшей в их придуманный мир. Лучше подыграть им сейчас. Не может же игра длиться вечно… Главное – обойтись без лишних деталей, иначе эти сумасшедшие заподозрят меня во вранье. Чертовски странная съемочная площадка… Жалостливым голосом я начала:

– Я не уверена… То есть мы ехали… и вдруг раздались выстрелы… Я не успела понять, что происходит, и, наверное, потеряла сознание. Когда я очнулась, вокруг никого не было. А Эндрю… – Я вдруг всхлипнула по-настоящему.

На меня навалилась безумная усталость. Встреча и неожиданная разлука с Андреем, бессонная ночь, утомительный путь на Грэт-на-Дан, абсурд последних часов, неизвестность, глупые игры незнакомых и грубых людей… Судя по их виду и выражению лиц, они были очень и очень опасны. Я предпочла бы избежать встречи с ними даже днем на шумной городской улице – хотя в городе и не встретишь таких колоритных разбойников. Но сейчас у меня не было выбора. Я столкнулась с ними в чужой стране, в глухом лесу и должна была играть по их правилам.

Я громко зарыдала, не выдержав всего, что свалилось на меня сегодня. Видимо, мои рыдания их тронули или же у них были заботы поважнее, но меня оставили в покое. Я сидела на сыром холодном камне под кустом и оплакивала свою несчастную судьбину, украдкой осматриваясь на новом месте. Неподалеку от меня прохаживался Руперт с видом, не оставляющим сомнений относительно возможности сбежать. Да я и не собиралась бежать. Я была слишком измучена сегодняшними приключениями, часть из которых оставалась для меня непонятной. Образ капитана Рэндалла еще не изгладился из моей памяти, его поцелуй был груб и в то же время болезненно знаком мне. Я не стремилась нарваться на него еще раз. Руперт, Дугал и кто там еще могут не беспокоиться.

Не знаю, сколько времени я провела в ожидании. Может, полчаса, может, час. Послышался шум, и на поляну вышли еще двое шотландцев, тащившие третьего. Очевидно, он был тяжело ранен. Он приглушенно стонал, голова безвольно моталась из стороны в сторону.

– Господи милосердный, да это же Джейми! – воскликнул мой страж и подбежал к вновь прибывшим, оставив меня на произвол судьбы.

– Его ткнул штыком один из красных мундиров. Он упал с лошади и вывихнул плечо, – объяснял кто-то из темноты.

– Зато я жив, а этот парень уже не увидит рассвета, как и еще с десяток других, – на удивление бодро заметил сам раненый. – Но нужно поторопиться, иначе нас накроет большой отряд англичан. Сейчас они ищут нас как черти.

Все обитатели поляны собрались вокруг раненого, издавая разнообразные восклицания. Больше всего их беспокоило, впрочем, не самочувствие бедняги Джейми, а то, что он не может ехать верхом. Про меня забыли. Это был шанс незаметно ускользнуть от шайки Дугала. И попасть в руки большого отряда красных мундиров? Нет уж. И я осталась сидеть где сидела. Реальность происходящего становилась все более отчетливой. Это не розыгрыш и не киносъемки. Раненый настоящий. Кровь настоящая. Выстрелы не холостые. Может, я попала к шайке местных бандитов? Но почему они облачены в старинные костюмы и, насколько я могла судить, пользуются весьма несовременным оружием? А может, это еще один старинный обряд? Что-то вроде ритуального сбора клана. Я успела заметить, что почти все, кто был на поляне, носят цвета одного клана. Неожиданно ко мне подошел Дугал.

– Мы должны ехать немедленно. Если вы английская шпионка, вы донесете англичанам, которые будут здесь с минуты на минуту, в каком направлении мы отправились. Если же англичане ваши враги – было бы бесчестно оставить вас без защиты. Так или иначе, вы отправляетесь с нами, – сказал он тоном, не терпящим возражений. – У нас нет лишней лошади, поедете со мной.

Я поплелась за ним. Хорошенькое дело – делить одну лошадь с этим шотландским чудовищем. Еще неизвестно, что страшнее – лошадь или сам Дугал. Издали лошадь кажется красивым, изящным животным, но вблизи… Я с трудом представляла, как на нее можно забраться. Потом, они же кусаются, брыкаются и лягаются. Но перечить Дугалу было еще страшнее. При взгляде на него я припоминала фильмы из средневековой истории. Примерно так выглядели жестокие рыцари, мучители крестьян и невинных девушек. Придется смириться. Хотя бы ради того, чтобы потянуть время и узнать, где я.

– Вашу ногу! – Дугал неожиданно опустился на колено рядом со мной, я смотрела на него непонимающим взглядом. – Левую ногу, – добавил он с видимым отвращением.

Я торопливо сменила правую ногу на левую и не без усилий оказалась в седле, вернее сказать, взгромоздилась в седло. Все когда-нибудь приходится делать в первый раз… Дугал ловко вскочил в седло сам, и вот я сидела перед ним и с опаской поглядывала вниз. Повыше, чем на велосипеде. Больнее падать. Можно и шею сломать. Тем временем на другую лошадь без особых церемоний погрузили раненого Джейми, и вся компания отправилась в путь.

Трясясь на лошади и ощущая спиной крепкую фигуру Дугала, увешанную оружием, я думала, каково же сейчас несчастному Джейми с воспаленной раной и вывихнутым суставом. Каждое движение должно причинять ему нестерпимую боль. В рану могла попасть инфекция, ее нужно немедленно обработать, а вывих вправить.

Иначе будут серьезные осложнения. Но о медицинской помощи эти люди, похоже, и вовсе не думают. Они что, не слыхали о заражении крови? Моему возмущению не было предела.

Мы выехали на открытую местность, и я стала осматриваться вокруг, чтобы найти хоть какие-то ориентиры. Слева за перелеском высилась та самая скала, на которую мы несколько часов назад карабкались с Андреем. Я узнала ее характерные очертания. Итак, я все еще находилась не слишком далеко от местного Стоунхенджа. Но тогда справа вдалеке должны быть огни Инвернесса. Огней не было. Темнотища, хоть глаз выколи. Авария на электростанции? Может быть, может быть. Как говорят англичане, may be yes or may be no, may be rain or may be snow[1]…

С ума можно съехать. Похоже, что эти люди живут не в двадцатом веке. Пледы, кильты, старинное оружие, лошади, устаревшие обороты речи, вражда с англичанами… Другая эпоха. Это невозможно сыграть или подделать. Это чистая правда, не фальшивка. И в Инвернессе нет света, потому что нет электростанции. Господи, куда же я попала?!

Если встреченный мною в чаще Джонатан Рэндалл был действительно тем самым Рэндаллом, предком Андрея, то я нахожусь в восемнадцатом веке. Видимо, до тысяча семьсот сорок седьмого года. Поскольку после предок переехал в Россию, где и скончался от апоплексического удара. Какая нелепица: встретить предка Андрея! А где в таком случае сам Андрей? А он в таком случае еще не появился на свет. Отлично сказано: мой бывший муж еще не родился. Не попасть бы в психушку.

Этого не может быть. Я уверена, что всему происходящему найдется разумное объяснение. Не нужно ударяться в фантастику. В конце концов все закончится хорошо и мы с Андреем еще посмеемся над моими приключениями. Заблудилась в трех соснах, встретила экстравагантную съемочную группу и тут же решила, что путешествую во времени. Вот что значит начитаться научной фантастики и фэнтези. Но не слишком ли много случайностей?

Я застонала. Эти размышления причиняли мне почти физическую боль. Дугал обеспокоенно спросил:

– Мадам, с вами все в порядке? Вы не ранены?

– Я… нет-нет, я невредима… но вот мой муж… мой бывший муж… – пробормотала я бессвязно.

– Я сочувствую вашему горю, мадам, но вы уверены, что вашего мужа действительно нет в живых? Возможно, ему удалось спастись и он разыскивает вас?

– О нет, я абсолютно уверена, что его нет на этом свете… – Я снова искренне залилась слезами, но не стала уточнять, что моего мужа еще нет на этом свете.

Мы ехали довольно долго. Мои мышцы занемели, я не чувствовала своих ног. Несколько раз приходилось делать недолгие остановки, потому что раненому Джейми становилось плохо. Наконец, когда я почувствовала, что вот-вот потеряю сознание, мы добрались до небольшого домика, сложенного из серых камней. Избушка на курьих ножках по-шотландски… Всадники спешились, Дугал стащил меня с лошади и буквально внес внутрь. Следом вошел Руперт, тащивший Джейми. Джейми был бледен как полотно, однако находил силы криво улыбаться на какие-то шуточки Руперта.