– Я справлюсь с остальным, милочка, – сказала Алиса. – Отдохните.
– Нужно еще забинтовать ребра, – сказала я, чувствуя, что язык с трудом ворочается у меня во рту, и я забываю нужные слова. – Как можно туже. Там нет смещения костей, но нужно предотвратить его, постаравшись, чтобы сломанные ребра как можно меньше двигались. Я все-таки хочу сделать это сама. Позовите меня, хорошо?
– Ну конечно, моя дорогая. А пока пойдемте, вам лучше прилечь хотя бы на полчасика.
Она была права. Я отдала бы все на свете за двадцать четыре часа нормального сна. И еще я хотела бы проснуться и понять, что все приключившееся со мной в последний месяц было кошмарным сном.
Я не успела даже прилечь, как уже провалилась в глубокий тяжелый сон. Меня посетили какие-то бредовые сновидения, которых я не помню. Помню только, что в них был Андрей, был и капитан Рэндалл. Они то сливались в одного человека, то вдруг разделялись на двоих спорящих друг с другом субъектов. Проснувшись, я поняла, что уже и наяву не могу разобраться, где заканчивается Андрей и начинается капитан Рэндалл. Я не могла вспомнить лица Андрея, его жестов, его улыбки. Вместо этого я видела жестокую гримасу Рэндалла и его пальцы, ласкающие ствол пистолета. Стоп! Ведь Рэндалл мертв. А значит… Значит, нет на свете и его русского потомка. Ведь он умер в Шотландии, за три года до того, как он должен был бежать в Россию. Умер бездетным… Я изменила будущее. Теперь в нем нет Андрея. Теперь, даже если я и захочу вернуться к нему, это невозможно. Но я уже сделала свой выбор. Я выбрала Джейми. И надеюсь, никогда мне не придется раскаяться в этом.
Я решила спуститься в гостиную, посмотреть, как он там. На лестнице я замедлила шаг. Он разговаривал с сэром Барти. Я затаила дыхание и прислушалась.
– Он все-таки сделал это, – говорил сэр Барти, осторожно похлопывая Джейми по плечу.
Джейми только глухо пробормотал что-то неразборчивое. Он лежал на животе, уткнувшись лицом в подушку.
– Он мертв, парень. Я знаю, это слабое утешение. Но все раны заживают. Заживут и эти. Твоя жена тебя успокоит и утешит. Женщины это умеют, и почему-то им это нравится. Джейми хмыкнул.
– Моей жене лучше не знать об этом. Но я не смогу носить это в себе.
– Тебе повезло с женой, – сказал сэр Барти. – Она сможет тебя выслушать, когда придет время.
Тут я решила обнаружить свое присутствие и сделала несколько шагов вниз по лестнице, громко откашливаясь.
– А вот и она, – сэр Барти торопливо поднялся мне навстречу. – Оставлю вас вдвоем. Спокойной ночи.
Он ушел наверх, в свою комнату. Я подсела к Джейми. Леди Алиса потрудилась над его ранами и даже забинтовала ребра. Должно быть, не хотела меня будить. Я осторожно пригладила рукой его спутанные волосы.
– Тебе… тебе очень плохо? – спросила я осторожно.
В ответ он затрясся мелкой дрожью, и я услышала какое-то странное пыхтение. Я не видела его лица, и потому испугалась, не понимая, дрожит ли он от боли, шока или испуга.
– Эй! Что с тобой?
– Не смеши меня, англичанка. Мне очень больно смеяться, – ответил он прерывающимся голосом. – на моем теле не осталось и сантиметра, который бы не били, не прижигали, не резали ножом, меня выворачивало наизнанку столько раз, что я лишился половины внутренностей, и ты еще спрашиваешь, плохо ли мне.
– Похоже, ты в отличной форме, раз отпускаешь такие блестящие шутки, – раздраженно сказала я. – Я имела в виду вовсе не это…
– Я знаю, – тихо ответил он. – Я знаю, что ты имела в виду. Прости меня за этот дурацкий смех. Я не мог сдержаться. Мои нервы немного разболтались за последние сутки.
– Я понимаю. Я все понимаю. И все же ответь мне.
– Мне не очень плохо. Но я не хочу об этом говорить. Не сейчас. Лучше ляг рядом со мной. Я хочу обнять тебя, чего бы мне это ни стоило.
– Не лучшая идея, мой милый. Я вся в крови и еще черт знает в чем.
– Прекрати меня смешить. Это же моя кровь и мое черт знает что. Иди ко мне, – он поманил меня пальцем, и тут же сморщился от боли, которую причинило даже это маленькое движение.
– Поосторожнее со своими ребрами! Если они криво срастутся, мне придется сломать их снова. Без всякого наркоза.
– Ладно-ладно, я не доставлю тебе этого удовольствия. Боюсь, раньше я умру от недостатка воздуха. Меня так перебинтовали, что я с трудом могу дышать. Я осторожно улеглась с ним рядом, и он приобнял меня здоровой рукой. Он был еле жив, растерзан и унижен, но мы все-таки были вместе. Я заснула подле него, И мне больше не снились кошмары.
Мы покинули дом сэра Бартоломью Фэрбенкса ранним утром. За ночь намело огромные сугробы, и метель все еще продолжалась.
– Хорошо, – сказал Муртаг, потянув носом ветер. – Погода не переменится еще несколько часов. Наши следы очень скоро заметет.
Мы отправились в путь втроем. Люди Дугала Маккензи вернулись к нему еще накануне. А нам нужно было добраться до побережья, сесть на корабль и отправиться во Францию. Путешествие предстояло не из легких. В это время года над проливом бушевали шторма. От северных берегов Шотландии до французского побережья было далеко. На парусном судне плавание могло затянуться недели на две. Если, конечно, судно не будет разнесено в щепки особо сильным штормом. Интересно, я страдаю морской болезнью? Мне доводилось плавать на теплоходах, паромах и экскурсионных катерах, и это мне даже нравилось. Но вот в осенний шторм на непрочном корабле постройки восемнадцатого века – я с трудом представляла себе, что это может быть.
Больше всего я беспокоилась о своем муже. Утром у него был жар. В его состоянии нужно лежать в тепле, питаться бульоном и сухариками и принимать антибиотики, а вовсе не разъезжать верхом по горам и долам. Морские путешествия тоже ему противопоказаны на неопределенное время. И все же выхода не было. Мы одели Джейми в одежду сэра Барти. Она была бы ему почти как раз, только вот рубашка с трудом сошлась на забинтованной груди. Мы закутали его как могли и нахлобучили на него шляпу, чтобы скрыть избитое, синее и опухшее лицо. Он с трудом мог держаться в седле, и его пришлось привязать. Я не могла сдержать смеха, глядя на эту комическую фигуру, больше похожую на пугало, чем на человека. Джейми тоже усмехнулся в ответ.
– Представляю, на что я сейчас похож. Я распугаю всех волков в округе.
– И принесешь хоть какую-то пользу. – При мысли о волках я вздрогнула. Джейми не знал, о чем он говорит. – Боюсь только, что, распугав волков, ты привлечешь толпы любопытствующих, а может быть, и солдат.
– Тогда Муртаг убьет меня, – сказал он спокойно, как будто речь шла о мелкой услуге. – Я приказал ему.
– Что?! А обо мне ты подумал?
– Подумал, – невозмутимо продолжал Джейми, как будто не расслышав истерических ноток в моем голосе. – Он отвезет тебя на Грэт-на-Дан. Я не сказал ему зачем, но он выполнит мой приказ в любом случае. И ты вернешься домой. Так будет лучше.
– Ты очень предусмотрителен, мой милый. Но я не дам тебе умереть! Даже не надейся.
Про себя я подумала, что возвращаться домой мне уже незачем. Кто знает, что ждет меня там, в будущем. В одном из фантастических рассказов Брэдбери, которым я зачитывалась несколько лет назад, герои отправлялись в далекое прошлое на сафари. Им предстояло убить динозавра, но не какого попало, а того, чья смерть не повлекла бы серьезных изменений в будущем. Герои прибывали на место охоты за несколько часов до того, как намеченный динозавр все равно должен был погибнуть. Их заранее предупреждали, что они должны вести себя в прошлом очень осторожно, любой шаг может отозваться в будущем самыми невероятными последствиями.
Один из героев случайно раздавил бабочку. И когда охотники вернулись назад, они обнаружили, что вернулись в другую страну, потому что на выборах победил и стал президентом Америки настоящий диктатор, жестокий и ограниченный человек. Не самый приятный сюрприз.
