Я столько о нем читала…

– Вы говорите, Стоунхендж? Не думаю, что это возможно, ведь Стоунхендж находится на юго-востоке Англии, километров за шестьсот отсюда, – Гиббонс переглянулся с Андреем. Тот шел поодаль, но тут подошел поближе и кивнул.

– Я могу предложить вам кое-что не менее интересное, если вы сможете вынести несколько часов на автомобиле, бессонную ночь и после этого еще будете способны лазать по скалам.

Я была заинтригована. Что может сравниться со Стоунхенджем? Загадка Стоунхенджа до сих пор не разгадана. Его построили в каменном веке из мегалитов – огромных каменных плит – с неизвестной целью. То ли это храм, то ли астрономическая обсерватория – ученые сомневаются. Кто-то считает, что это следы пришельцев из космоса. И правда, как могли люди, единственным инструментом которых были каменные топоры, выстроить ровный круг из камней, вес которых измеряется десятками тонн? Им удалось разместить эти камни так, что четыре раза в год первый утренний луч солнца падает точно на определенную линию. И зачем им это понадобилось, ведь считается, что основным занятием первобытного человека было выживание. А может, мы недооцениваем умственные способности своих предков? Может, они знали что-то, чего не знаем мы?

– Стоунхендж действительно далеко и исхожен вдоль, и поперек, – голос Андрея вернул меня к реальности, – но в Шотландии еще есть уголки, куда не ступала нога туриста. Там сохранились нетронутыми сооружения, аналогичные Стоунхенджу, разве что меньших размеров. И что самое интересное, местные жители продолжают соблюдать обряды, история которых уходит в века. В один из таких уголков мы и собираемся. Если ты сможешь пропустить один день своего семинара – поедем с нами.

– А когда? Дело в том, что у меня как раз будет почти свободный день в четверг. Всю группу повезут в один из сохранившихся замков тринадцатого века. Я могу отказаться и поехать с вами.

– Прекрасно, именно в четверг мы и едем! Выезжаем с вечера в среду, к утру прибываем, оставляем машину в соседнем городке, а дальше – пешком. Сначала по лесу, потом по скалам. В предрассветном полумраке. Тебе не будут мерещиться чудовища за каждым кустом?

– Но ведь со мной будут сильные мужчины. Пусть они и выслеживают чудовищ. А я, слабая женщина, буду природой любоваться.

– Договорились. Можешь предвкушать встречу рассвета в дремучем лесу. Ну что, ловим такси?

Оказалось, что Гиббонсу никуда ехать не нужно, до его дома оставалось пройти несколько кварталов. Нам предстояло возвращаться в «Королеву Мэри» вдвоем. Впервые мы остались без нашего спутника. С его уходом исчезло и чувство непринужденности. Я избегала смотреть в глаза Андрею. Мне было немного страшно. Я чувствовала, как между нами возникает напряжение. В такси мы ехали молча, мне показалось, что Андрей тоже избегает смотреть на меня.

Он вышел из машины первым и подал мне руку. Меня как будто обожгло. Я вспомнила, как когда-то давно его пальцы прикасались ко мне. Гибкие, сухие и горячие, то легко ласкающие, то причиняющие боль… У меня перехватило дыхание – как всегда от его прикосновений. В гостиницу мы вошли, держась за руки. В лифте он неожиданно с силой притянул меня к себе, обнял, осыпая поцелуями глаза, лоб, губы, и уткнулся мне в шею.

– Пойдем… Пойдем ко мне в номер, – прошептал он почти беззвучно.

Определенно, я не узнавала этого человека. Раньше он избегал столь открыто проявлять свои эмоции. Неожиданно для себя я поддалась его порыву. Во мне вдруг проснулись старые чувства, к которым примешивалось нечто новое, еще не понятное мне самой. Я ощущала какое-то опьянение. Не столько от вина и усталости, сколько от избытка впечатлений. Сегодняшний день был ими переполнен. Немного кружилась голова, сердце билось учащенно. Я обняла его, не понимая, что делаю. И ответила почти против своей воли, против разума, возмущенного подобной глупостью:

– Пойдем.

После той ночи я перестала себя узнавать, задавала себе вопросы и не находила ответов. Что было между нами? Только физическая близость или нечто большее? Зов плоти или зов души? Похоже, я запуталась в своих чувствах. Я не хотела и не могла жить с этим человеком, и ушла от него два года назад и в мыслях не имела возврощаться. Никаких «я изменюсь, давай начнем все заново». И вот меня неудержимо влечет к нему таинственная сила, парализующая волю.

Я не видела его во вторник. У меня был напряженный день, и я решила лечь пораньше, чтобы выспаться накануне нелегкого путешествия. Мне приснился странный сон. Мы были с Андреем в средневековом замке. И я была его пленницей. Я боялась его. Во сне он носил шотландский национальный костюм, а я почему-то была облачена в шелковую пижаму и от этого чувствовала себя еще более беззащитной. Я проснулась среди ночи с колотящимся сердцем.

Немного поразмыслив, я решила, что сон совершенно обычный, навеянный дневными впечатлениями. Шелковую пижаму я видела в магазине недалеко от гостиницы, она меня сразу покорила – немудрено, что она мне снится. Замок и шотландский костюм – тоже объяснимые образы, насмотрелась я на них за последние дни. Ну а то, что я оказалась в плену у Андрея, и вовсе не удивительно. Это лишь метафора того, что происходит со мной наяву. Так я рассуждала про себя, пока не уснула вновь. Утром ощущение смутного беспокойства не покидало меня. Но я решила, что просто волнуюсь из-за предстоящей поездки.

Беспокойство все усиливалось и усиливалось. Я трудом заставляла себя слушать сегодняшние лекции. Если бы меня попросили рассказать в двух словах, о чем говорили преподаватели в течение нескольких часов, я бы не смогла. Я ни о чем определенном не думала, просто переживала свое взвинченное состояние. Примерно так я себя чувствовала однажды после бессонной ночи, выпив пять чашек очень крепкого кофе. Я ощущала болезненное возбуждение и не могла сконцентрироваться ни на одной мысли, а время то еле тащилось, то вдруг летело вперед со страшной скоростью.

Наконец наступил вечер. Я сидела в своем номере и тупо перебирала бахрому на светло-желтом гостиничном покрывале. Зазвонил телефон. Это был Андрей.

– Ты готова? Мы выезжаем через два часа. Я хочу прийти к тебе прямо сейчас. Ты не против?

– Пожалуй, нет. Ты поможешь мне собрать вещи. Я что-то ничего не соображаю – что пригодится, а что нет.

– Жди через десять минут.

Он был бодр и подтянут. Одет, как всегда, в нечто на вид непритязательное, но явно недешевое. Я уверена, что если бы ему пришлось стать нищим, он согласился бы надеть только лохмотья от Джона Гальяно. Для дальнего путешествия и лазанья по скалам он оделся не менее тщательно, чем для приема по случаю вручения Нобелевской премии. На нем были вельветовые брюки болотного цвета, замшевые ботинки в тон, но чуть темнее, и кашемировый джемпер с закрытым горлом песочного оттенка. Надо сказать, все это очень шло к его светлым вьющимся волосам, серым глазам и легкой небритости.

Эстет, подумала я беззлобно.

– Ты еще не передумала? – поинтересовался он. – Нам предстоит проехать около трехсот километров на север, до самого Инвернесса. А машина у нас не слишком комфортабельная. Старенький «ситроен» Гиббонса. В нем трясет почти так же, как в «Жигулях». Ненавижу французские машины!

– О да! Как истинный англичанин, ты должен ненавидеть все французское.

Он достал из кармана сложенную в несколько раз карту.

– Я подозреваю, что в школе у тебя была двойка по географии. Решил провести ликбез. Надеюсь, теперь ты запомнишь, где находится Стоунхендж.

– Может быть. А мы, как я поняла, поедем в противоположном направлении?

– Да. Вот Эдинбург, вот Инвернесс, вот наша извилистая дорога. Мы будем проезжать горы, а в пятидесяти километрах к западу оставим озеро Лох-Несс. Надеюсь, у тебя нет большого желания познакомиться с лохнесским чудовищем?

– Ни в коем случае! С меня хватит и одного знакомого чудовища.

Чудовище усмехнулось и подошло поближе.

– Брысь! – сказала я. – Не вздумай прикоснуться ко мне своими грязными лапами. Ты пожалеешь!