Я уставился на картинку. Был, точно, причем в не столь отдаленном прошлом. За год до нашей свадьбы?

Проговорив слово «свадьба», я вдруг вспомнил! Года полтора назад. Ритина подруга с работы, Анна, выходила замуж. Свадьбу устроили ужасно дорогую — мы с Ритой ходили на прием в безумно пышный старый отель, «Брейкере» в Палм-Бич. В блокноте, без сомнений, изображен фасад того отеля.

Отлично! Теперь я точно знаю, где Вайсс собирается установить свою величественную Декстер-раму. И что дальше?

Не сидеть же у отеля днем и ночью следующие три месяца, выжидая, когда появится Вайсс с первой партией тел!.. Ничего не предпринимать я также позволить себе не мог. Рано или поздно он либо устроит свое представление, либо… либо это очередная ловушка, чтобы заманить меня в Палм-Бич, пока Вайсс занят чем-то совершенно другим где-нибудь в округе Дейд, в другом конце штата.

Чушь! Неужели он, получив карандашом в бедро и маленьким кулачком между ног, собрался бежать в голубые дали, позабыв про свои картинки? Нет, план у него именно такой, к лучшему или худшему (уж для моей-то репутации, конечно, к худшему). Итак, оставался последний вопрос: когда? И единственный ответ, который пришел мне в голову, состоял в следующем: скоро. Вот только этому «скоро» не хватало определенности.

Однако иного пути просто не было: придется взять на работе небольшой отпуск и залечь у отеля. То есть оставить Риту и детей одних. Огромный риск, но этот риск стоит свеч, если я помешаю Вайссу показать мой портрет на фасаде отеля «Брейкере».

Ладно, так и поступлю. Когда Вайсс появится в Палм-Бич, я буду его ждать.

Я еще один, последний раз взглянул на прекрасный рисунок из Комикса про Декстера, однако не успел погрузиться в транс самовосхищения, потому что возле меня остановилась чужая машина и оттуда кто-то вышел. Коултер.

Детектив Коултер остановился и посмотрел на меня, вернулся на водительское сиденье и на какое-то время скрылся из виду.

Я воспользовался моментом, чтобы запихнуть блокнот под сиденье, а Коултер снова вылез и обошел свою машину сзади, на этот раз с двухлитровой бутылкой лимонада «Маунтин Дью».

— Тебя не было в участке…

— Не было, — согласился я. В конце концов, я здесь.

— Ну вот, у нас там вызов по радио, говорят — твоя жена, я — бегом к тебе в кабинет! — Он пожал плечами. — А тебя нет. Ты уже и так здесь, верно?

Он не ждал ответа — и хорошо, потому что отвечать мне было нечего.

Коултер хлебнул лимонада, утерся и проговорил:

— Та же самая школа, где прикончили скаутского вожатого?

— Верно.

— И ты уже здесь был, когда все случилось? — Он постарался изобразить искреннее удивление. — А как же так вышло, а?

Если я сообщу Коултеру, что у меня бывают предчувствия, вряд ли он бросится ко мне с поздравлениями. Поэтому, в очередной раз задействовав свой легендарный мозг, я выдал:

— Решил приехать неожиданно, сюрприз для Риты и детей.

Коултер согласно покивал, словно объяснение вышло очень правдоподобное.

— Сюрприз… Похоже, кое-кто тебя опередил.

— Да, — осторожно согласился я. — Очень похоже.

Он снова присосался к бутыли, но рот вытирать не стал, а лишь отвернулся от меня и уставился вдаль, в сторону шоссе — эвакуатор как раз поволок прочь машину Вайсса.

— Есть соображения, кто напал на твою жену и детей? — не оборачиваясь, поинтересовался Коултер.

— Нет. Наверное, просто… ну… случайность.

— Ха! — Он наконец повернулся ко мне. — Случайность! Кто бы мог подумать! Та же школа, где прикончили вожатого. И ты здесь опять же… Какая еще случайность? Ты серьезно?

— Я… я… почему нет?

Я всю жизнь тренировался и способен очень естественно изображать удивление, но Коултер стоял на своем.

— Этот тип, Дончик… — начал он.

— Дончевич, — поправил я.

— Да черт с ним… Похоже, он исчез. Ты что-нибудь об этом знаешь?

— А мне-то откуда знать?! — Я изо всех сил постарался сделать изумленное лицо.

— Не явился в суд, наплевал на залог, бросил своего бойфренда и исчез. С чего вдруг?

— Понятия не имею.

— Ты много читаешь, Декстер?

Как-то нехорошо он меня назвал, по фамилии, словно обращался к подозреваемому.

— Читаю? Э… да нет, не особенно. А что?

— А я люблю читать, — сообщил Коултер. И буквально рванул с места в карьер: — «Первый раз — случайность, второй раз — совпадение. Третий — вражеский акт».

— Чего-чего?

— Это из «Голдфингера». Там, где он говорит Джеймсу Бонду: мол, в третий раз уж никакая не случайность. — Коултер хлюпнул лимонадом и вытер губы. — Обожаю эту книгу. Наверное, раза три или четыре перечитывал.

— Я не читал, — вежливо отозвался я.

Он продолжил:

— Ну вот смотри: ты сейчас тут. А еще в том доме, который взорвался. Это уже два раза. И что прикажешь мне думать — совпадение?

— А что же еще? — сказал я.

Он посмотрел на меня не моргая, потом снова сделал глоток из бутылки.

— Не знаю. Зато знаю, что сказал бы тебе Голдфингер, случись это в третий раз.

— Ну, будем надеяться, третьего не случится, — заверил я со всей искренностью.

— Да уж… — Коултер кивнул, заткнул указательным пальцем горлышко бутылки и отлепился от капота. — Еще как будем надеяться, черт возьми.

Отвернулся, снова обошел свою машину, сел за руль и уехал.

Будь я настоящим исследователем человеческих слабостей, наверняка искренне порадовался бы, обнаружив новые глубины личности детектива Коултера. Надо же, Коултер — знаток и поклонник словесности! Однако радость открытия меркла, поскольку мне было совершенно все равно, как Коултер проводит свое свободное время, лишь бы от меня подальше. Едва, можно сказать, я избавился от сержанта Доукса, извечно выслеживавшего Декстера, как пожалуйста — ему на смену Коултер! Можно подумать, на меня охотится какая-то зловещая тибетская секта «Против Декстера»: стоит только предыдущему ламе- декстероненавистнику умереть, как ему на смену рождается следующий.

Впрочем, я вот-вот стану главным произведением искусства нашего века, а это на данный момент проблема гораздо более насущная. Я сел в машину, завел двигатель и поехал домой.

Мне пришлось несколько минут стучать в дверь, потому что Рита надумала запереться изнутри на цепочку. Еще повезло, что не стала баррикадироваться диваном и холодильником…

Должно быть, потому, что ей диван понадобился для другого: она села на него, свернулась клубочком и крепко-накрепко прижала к себе детей, по одному ребенку с каждой стороны, а потом, впустив меня внутрь (не очень охотно, кстати), заняла такое же положение и надежно обхватила детей за плечи.

У Коди и Эстор на лицах были практически одинаковые выражения скучающего недовольства.