– Да.

– Об очень большом доме?

– Именно.

Лицо Бриттани осветилось поистине неземным светом. Она блаженно зажмурилась, но тут же поморщилась, вспомнив, что на всей планете нет ни одной лесопилки!

– Не уверена, что смогу работать с материалами, которые у вас имеются.

– Марта заверила меня, что доставит сюда все, чего бы ты ни пожелала.

– Но у меня уйдет много времени на строительство дома таких размеров, – продолжала она.

– Ты будешь не одна. Кодос и его спутница жизни Рурико наверняка захотят помочь тебе. Да и Корт II тоже. К тому же я почти все время буду рядом, керима. Постепенно подтянутся и другие добровольцы, как только город увидит, что ты делаешь. В Ша-Ка-Ра вот уже много веков ничего не меняется. Правда, перемен никто и не требует, но и не запрещает, и среди нас есть многие, кто жалеет об утраченных знаниях и ремеслах. Сама знаешь, как рьяно принялся Кодос изучать твое мастерство.

– Он и в самом деле согласился позволить спутнице жизни работать вместе с ним, хотя ваши женщины никогда не трудились?

Дадден досадливо поморщился.

– Вернее сказать, его убедили согласиться, чтобы сохранить мир в доме. Он совершил ошибку, рассказав слишком много о вашей культуре. Рурико была крайне заинтригована.

Бриттани умоляюще посмотрела на Даддена.

– Я не собиралась мутить воду! И ни за что не желаю войти в историю как зачинательница женского движения на Ша-Каане! Нет, здешняя страна определенно нуждается в обществе борьбы за гражданские права женщин, но мне уже втолковали, что вы должны сами до этого дойти и не следует силком вдалбливать вам в головы подобные идеи.

Дадден погладил ее по щеке.

– А ты стремилась именно к этому?

– Ну.., нет, конечно.

– Тогда никаких бед и не случится.

– Ну да, точно, – промямлила она.

– Я просто поддразниваю тебя, чемар. Мне следовало прежде всего сказать, что я многое осознал и с плеч моих упало тяжкое бремя. Давным-давно я принял решение следовать по пути моего отца и отречься от всего, что связано с материнскими корнями. В то время это казалось правильным.

Поверь, молодому человеку нелегко разрываться между двумя настолько непохожими цивилизациями. Но такое существование неизменно оставляло во мне некую пустоту. Недоставало душевной цельности. И когда я нашел тебя, узнал, полюбил, стало ясно, что…

Бриттани взвизгнула и бросилась ему на шею.

– Ты это сказал! Ты сказал, что любишь меня! Далден отстранил ее и окинул строгим взглядом:

– Не испытывай моего терпения, женщина. Ты прекрасно знаешь, как я отношусь к тебе.

– Ну.., да, – нимало не смутившись, ухмыльнулась она. – Но все же приятно лишний раз услышать подтверждение. Дадден покачал головой и привлек Бриттани к себе.

– Я хотел поделиться с тобой радостью. Отныне я не ощущаю предательского раздвоения. Наполовину я кистранец и очень рад, потому что это означает возможность узнать иные миры, иные верования, иные обычаи, в том числе и твоего народа. Больше нельзя отмахиваться от подобных вещей лишь потому, что здесь они неизвестны.

– Ты пытаешься сказать, что разгадал меня? – спросила она.

– Нет, просто тебе совершенно ни к чему становиться другой из-за того, что отныне придется жить здесь. Я сумел проникнуться твоими идеями, стать на твою точку зрения и теперь постараюсь учитывать все это в общении с тобой. Но это не означает, что тебе позволено игнорировать наши обычаи. Пока воины будут предъявлять права на любую не имеющую покровителя женщину, ты станешь подчиняться нашим законам ради собственной безопасности.

– Обещаю.

– Пока наш мир не избавится от зверья, которое может искалечить тебя, ты будешь повиноваться моим приказам.

– Даю слово.

Далден подозрительно нахмурился:

– Интересно, почему ты со мной не споришь?

– Потому что это Ша-Каан. Такие здесь правила. В другом месте они не имели бы силы, а вот здесь им беспрекословно следуют все жители. Кроме того, – лукаво улыбнулась она, – после подарка, который ты сделал мне сегодня, я больше тебе слова поперек не скажу.

Далден поцеловал ее, сначала страстно, потом нежно.

– Ты можешь построить сотни домов, целые города, если это сделает тебя счастливой.

– Я говорила о твоей любви, – томно промурлыкала она.

Всего несколько слов сотворили чудо: он снова стиснул ее руку и, широко шагая, направился неизвестно куда, очевидно, в поисках укромного уголка.