Реджи переполняло наслаждение. Какое ей дело, что он еще не проснулся и не понимает, что делает? Она прижала его к себе.
Николас чуть не вскрикнул от радости. Приняв его поцелуй, она решила свою участь. Он быстро расстегнул на ней рубашку, одним движением стянул ее с Реджи и отбросил в сторону.
Ее рука упала ему на плечо. От этого прикосновения он сразу напрягся, и сознание власти над ним повергло ее в трепет. Теперь поздно отступать, сейчас он будет принадлежать только ей, знает он об атом или нет.
Она погладила его по спине, сначала робко, потом сильнее и опять нежно, осторожно. Ей нравилось прикасаться к нему снова и снова. Ведь столько времени прошло с той летней ночи. Он заставил вспомнить. Губы Николаса скользили от ее шеи к бедрам, он чувствовал, что пьянеет от ее близости. Кожа — упругая, шелковистая, как в ту ночь, когда он лишил ее невинности, Тело осталось таким же стройным, лишь грудь пополнела. Он даже боялся к ней прикасаться, теперь это владения его сына, а он не хотел, чтобы Реджи сейчас думала о малыше. Он вообще не хотел, чтобы она думала.
Реджи металась по подушке, сердце у нее бешено колотилось. Если Николас не прекратит сладко терзать ее своими пальцами, ей придется умолять его об этом.
Он словно прочел ее мысли, и она почувствовала на себе долгожданную тяжесть его тела. Ее ноги крепко обхватили его бедра, когда он вошел в нее до самого предела.
Он поцелуями заглушал ее страстные крики, а Реджи, обвив его руками за шею и запустив пальцы ему в волосы, крепко прижимала его к себе.
И тут пароксизм страсти закружил обоих, снова и снова омывая их волнами наслаждения. Но вот желание утолено, буря стихла, и они заснули, не разжимая объятий.
Глава 32
Его разбудил стук в дверь. Николас тут же вспомнил, что заснул в объятиях Регины, а стучавший, видимо, не собирался ждать приглашения войти.
Приятно увидеть рядом жену. Николас повернулся к двери и выругался. В дверях стояла горничная Регины. В одной руке она держала свечу, а другой прижимала к плечу Томаса. Удивление на лице горничной показалось Николасу забавным.
— Ты знаешь, что нельзя входить без разрешения? — недовольно проворчал он. Но Мэг не смутилась;
— Когда я вхожу в комнату моей хозяйки леди Реджи, мне не нужно спрашивать разрешения, ваша милость.
— Леди Реджи, как видишь, не одна. А теперь соблаговоли отвернуться, я постараюсь накинуть на себя что-нибудь.
Мэг охнула, когда он без дальнейших рассуждений встал с постели, и быстро отвернулась, пролив воск со свечи на пол. Что он делает в постели хозяйки? Бедная девочка была сама не своя, когда он ее бросил, а теперь он снова здесь и даже не извинился за свое поведение.
— Можешь повернуться и рассказать о своем деле. Мэг нерешительно обернулась. Он стоял перед ней, загораживая кровать.
— Она знает, что вы здесь? — подозрительно спросила горничная. Николас засмеялся:
— Дорогая моя, в Чем ты пытаешься меня обвинить?
Та молчала, тщетно пытаясь найти слова для ответа.
— И зачем ты явилась сюда среди ночи?
— Пора кормить лорда Томаса.
Николас уже забыл, что младенец и ночью требует к себе внимания. А Мэг, словно прочтя его мысли, продолжала:
— Конечно, это утомительно, но поздние кормления скоро закончатся. Несколько ночей он уже не просыпается. Сегодня на него подействовали наш переезд и незнакомая комната.
— Хорошо, можешь дать его мне. Мэг удивленно отпрянула:
— Извините, ваша милость, но, может, вам лучше ненадолго выйти из комнаты?
— Не думаю, — заявил Николас. — А ты можешь идти. Не гляди на меня так, словно я сам буду его кормить. Я передам его матери и верну тебе, когда она его покормит.
Он протянул руки, чтобы взять Томаса, и Мэг вынуждена была уступить.
— Осторожно, — предупредила она его. — Нужно поддерживать его за шейку… вот так. Это вам не тряпичная кукла.
Николас нахмурился, и горничная вышла из комнаты.
Он вздохнул. Жаль, но придется ее разбудить. Черт возьми, ему вовсе не хотелось этого делать. Хмель, наверное, уже прошел, и, проснувшись, она будет в шоке от его присутствия в ее комнате. А нельзя покормить малыша, не разбудив ее? Она лежит на боку, прелестная грудь обнажена. Может, ребенок справится и без ее помощи?
Николас осторожно положил сына рядом. Ничего. Он сел на кровать и нахмурился. Черт возьми, Почему ничего не получается? У ребенка должен быть инстинкт. Николас повернул крошечное личико к груди, щечка малыша потерлась о сосок, но Томас отвернулся и недовольно засопел.
Николаса все это начинало уже раздражать. Он лег рядом с малышом, положил его на бок и прижал головку к груди Реджи. Наконец маленький ротик отыскал сосок и довольно зачмокал.
Николас улыбнулся, чрезвычайно довольный собой и Томасом. Придерживая головку ребенка, он стал наблюдать за матерью и сыном. Не каждому молодому отцу такое удастся.
Он чуть не засмеялся от гордости. Его сын. Он прикончит любого, кто посмеет утверждать обратное, и он, Николас, сам помог его накормить. Вообще-то он лишь помог малышу найти источник пищи, но это одно и то же. Теперь понятно, что, должно быть, чувствовала Регина, кормя своего ребенка. Прекрасное, ни с чем не сравнимое чувство.
Глядя на них, Николас снова ощутил нежность, как и прошлой ночью, но теперь к этому примешивалось и чувство, которое можно было бы назвать собственническим. Его жена, его ребенок, они принадлежат ему и находятся под его защитой. Он сделает все, чтобы они тоже знали об этом.
Он умудрился даже перевернуть их на другой бок, чтобы ребенок мог сосать другую грудь, полную молока. И сделал это, не разбудив Регину. Спускаясь по лестнице в комнату Мэг, Николас уже намного увереннее держал сына.
Открыв дверь, горничная неприязненно посмотрела на него. «Пора, кажется, наладить с нею отношения», — решил Николас.
— Скажи, Мэг, твоя неприязнь ко мне вызвана личными причинами или ты поступаешь так из солидарности с хозяйкой?
Мэг была значительно старше Николаса, не боялась высказывать свое мнение, поэтому ответила весьма дерзко:
— Вы и сами все знаете, сэр. Вам не стоило возвращаться. Регина прекрасно обходилась без вас, и ей станет только лучше, когда вы снова уедете.
— Уеду? — переспросил Николас. — Я только приехал, а ты уже считаешь, что я опять вас покину?
— А разве нет? — возразила Мэг, все больше распаляясь. — Вы не хотите, чтобы она была вашей женой, и она теперь хорошо это понимает.
— А если я не уеду, Мэг? — тихо спросил он. Поколебавшись секунду, Мэг все же решила стоять на своем. Пусть знает, что его так просто не простят.
— Она превратит вашу жизнь в ад, сэр. Уж извините, ваша милость, но другого вы и не заслуживаете. А мы с Тесс и словечка за вас не замолвим. Вам больше не удастся заставить ее страдать.
Николас кивнул. Он все понял. Если кто и знает истинные чувства Регины, то это Мэг. Горничная со свойственной ей прямотой высказала ему правду. Неужели она права? Неужели у них с Региной все кончено?
Глава 33
Часы пробили четверть девятого, и Мэг заметалась по комнате, разыскивая фиолетовое платье и короткий спенсер Регины. Сама же Реджи в это время играла на кровати с Томасом. Она его уже покормила и теперь ждала, когда ребенка заберет Тесс.
— Удивляюсь, как Томас за всю ночь ни разу не потревожил нас. Тебе не кажется это странным, Мэг? Я
