– Почему ты вообще о чем-то просишь меня? Сам ведь сказал, что князь поручил ее тебе. И если я – твоя жена, это еще не значит, что собираюсь делить с тобой эту ответственность.

– Маруся…

– Нет! Я не буду ничего делать, и даже не подходи ко мне! Довольно бедняжка настрадалась.

– Бедняжка?! Да эта бедняжка рычит, словно волчица!

– Ах вот оно что! Боишься подступиться к ней, после того что наделал!

Владимир тяжело уселся на противоположном конце стола, подальше от жены, и разъяренно уставился ей в спину. Плечи Маруси подозрительно вздрагивали. Двое поварят, чистивших картофель в углу, изо всех сил притворялись, что неожиданно лишились слуха. Здесь не место спорить с женой! К вечеру каждый на корабле будет знать все подробности.

– Но как может моя просьба рассердить ее? Князь оказал ей такую честь! – тихо запротестовал Владимир.

– Чушь! Сам знаешь, что она не примет ни его подарка, ни приглашения! Однако приходится выполнять приказ, не так ли? Ну так вот, не стану я причинять несчастной еще больше боли! – брезгливо бросила Маруся. – Я и без того достаточно натворила.

Владимир широко раскрыл глаза, наконец сообразив, что превратило жену в сварливую ведьму.

– Просто поверить не могу! Неужели из-за такой чепухи ты чувствуешь себя виноватой?!

Маруся подняла голову. Неприязненное выражение мгновенно исчезло, вытесненное робкой улыбкой.

– Я действительно всему причиной. Не предложи я, чтобы ты одурманил ее…

– Не будь дурой, женщина! Я тоже слышал, как хвастается Булавин своим снадобьем, и пошел бы к нему даже без твоего предложения.

– Но это ничего не изменит, Владимир! Я оказалась такой бессердечной! Совершенно не подумала о ее чувствах. Она ничего не значила для меня… еще одна из бесчисленных безымянных женщин, которыми он ублажает себя между своими куда более громкими победами! Даже встретив ее и поняв, как сильно она отличается от других, я, стыдно сказать, думала лишь о том, как получше угодить барину.

– Это твой долг.

– Знаю! – рявкнула жена. – Но это ничего не меняет. Она была девушкой, муженек!

– И что из того?

– Что? Она не хотела ложиться с ним, вот в чем дело! Неужели ты взял бы меня против воли? Нет, наверняка ты уважал бы мои желания. Но никому в голову не пришло прислушаться к ней, а ты просто утащил ее, бросил в карету и привез в чужой дом! Это ужасно!

– Он не принуждал ее, Маруся, – покачал головой Владимир.

– Ему и не пришлось! Об этом позаботилось зелье, зелье, которое мы ей дали.

– Но она не оплакивает свою потерю, – нахмурился Владимир, – наоборот, только и знает, что рычит на всех и отдает приказания. Кроме того, ты забываешь, что барин щедро вознаградит ее. Она вернется в Англию богатой женщиной.

– Но ведь она не собиралась ехать в Россию. По-твоему, хорошо, что ее силой притащили сюда… в сундуке, едва живую?

– Сама знаешь, это было необходимо.

– Наверно, – вздохнула Маруся, – но все равно, так не годится.

Немного помолчав, Владимир нежно сказал:

– Жаль, что у нас нет детей, Маруся. Ты жалеешь ее, как собственную дочку. Прости…

– Не нужно.

Маруся, перегнувшись через стол, потянулась к руке мужа:

– Я люблю тебя. И никогда не пожалела о своем выборе. Только… только… будь с ней помягче, хорошо? Вы, мужчины, никогда не заботитесь о чувствах женщины. Подумай об этом, когда отправишься к ней.

Владимир сделал страдальческую гримасу, но все же кивнул.

Он долго колебался, прежде чем постучать в дверь. За его спиной с пристыженным видом стояла Лида, нагруженная свертками. Он как следует отчитал девушку за то, что она успела выболтать Марусе, да и каждому, кто хотел слушать, о кровавых пятнах на простыне. Если бы не эта чертова девственность, жена не сочувствовала бы так англичанке. И Владимир невольно заразился от Маруси угрызениями нечистой совести. Несмотря на все неприятности, которые причинила ему девушка, Марусе удалось вызвать в нем жалость. Однако это непривычное чувство длилось ровно столько, сколько понадобилось Кэтрин времени, чтобы открыть дверь.

Она стояла на пороге – олицетворение надменного вызова и уничтожающей злобы. Кроме того, девчонка даже не посторонилась, чтобы дать ему пройти.

– Что вам здесь нужно?!

Владимиру пришлось сделать усилие, чтобы не отвесить ей почтительный поклон, настолько повелительным показался ему ее тон. Именно это превосходство раздражало его с самой первой встречи. Ни один крепостной князя не подумал бы так задирать нос, даже те, кто занимал довольно высокое положение в доме. Балерины, оперные певцы, капитаны кораблей, такие, как Сергей Миронов, архитекторы, актеры, игравшие на сцене императорских театров, – все они знали свое место. Только не маленькая англичанка. Нет, она ставила себя выше всех.

Следовало бы отпустить ей хорошую оплеуху, чтобы привести в чувство, и у Владимира просто руки