Повернувшись, он направился в сторону вертолета. В этот момент Амира почувствовала, что у нее опять темнеет в глазах, боль в животе резко усилилась.

— Брент! — воскликнула она, протягивая к нему руку.

Он обернулся. С Амирой что-то явно было не так. В широко раскрытых глазах ее полоскался страх. Внезапно она покачнулась, и глаза ее закатились.

Брент бросился к ней и едва успел поймать. Он осторожно уложил Амиру на землю и проверил пульс. Только тут он заметил кровь у нее на ногах, и его охватил страх, которого он раньше никогда не испытывал.

Пилот бежал к нему с аптечкой из вертолета, но Брент понимал, что они оба бессильны ей помочь. Его охватило острое чувство собственной беспомощности.

Амира обвела взглядом больничную палату и закрыла глаза, чтобы не расплакаться. У нее больше не оставалось никакой надежды на осуществление ни одной своей мечты. Каждая вещь вокруг нее напоминала ей о том, что она все потеряла: и возможность получить наследство, и свою благотворительную организацию, и любимого мужчину. Но самую большую боль причинило Амире понимание того, что она потеряла ребенка. Тоска сдавливала ей горло.

Это полностью ее вина!

Несмотря на все заверения специалистов, что ничто не могло спасти ребенка, даже если бы она обратилась к ним при появлении первых симптомов, Амира проклинала себя, что не обратилась к врачу за помощью сразу же, когда заметила первые признаки недомогания. Все говорили ей, что такое часто случается и никто не застрахован, но она в глубине души знала, что ей следовало сделать все возможное и невозможное, чтобы предотвратить выкидыш.

По ее просьбе к ней не пускали никого, кроме Джеральда. А многочисленные цветы, которые ей присылали сочувствующие, она распорядилась относить в другие палаты. Букеты вызывали у нее только слезы.

Амира встала и медленно подошла к окну. Она еще плохо держалась на ногах. Шел дождь, и люди пытались скорее добраться до входа в больницу. Она смотрела на них и не понимала, как сможет продолжать теперь вести нормальную жизнь. Она даже где-то жалела, что ее вовремя доставили в больницу и спасли ей жизнь. Все равно у нее нет никакого будущего.

— Ты готова, моя дорогая? — раздался за спиной голос Джеральда.

Амира обернулась и постаралась улыбнуться ему. Она чувствовала себя совершенно разбитой, но все-таки хотела выразить Стейну свою благодарность. Все это время он заботился за ней, хотя сам после всех событий выглядел измученным и постаревшим.

— Да, готова.

— Ты уверена, что хочешь, чтобы я отвез тебя в особняк Форсайтов? В прессе многое понаписали о твоей госпитализации и ее причинах. В некоторых статьях даже прямо говорили о выкидыше. Они тебя в покое не оставят.

Амира вздрогнула, но затем заставила себя распрямиться и покачала головой:

— Пусть пишут что хотят. Рано или поздно они потеряют ко мне интерес. — Она пересекла палату и взялась за ручку двери. — Пойдемте.

— Ты не хочешь взять с собой открытки? — спросил Джеральд, показывая на столик.

Амира бросила взгляд в угол палаты. Первой лежала открытка от маленькой Кейси. Она отвернулась и открыла дверь.

— Нет. Оставьте их здесь.

— Разве они не от детей, о которых ты… — Джеральд осекся. — А… понимаю. Прости.

Как он мог понять, что она чувствовала! Кейси прислала подбадривающую открытку, хотя сама боролась с болезнью, а ее мечтам, скорее всего, не суждено сбыться. Из-за нее! Амира закрыла глаза. Она снова потерпела неудачу, как и во всем, за что бралась раньше. Видно, бабушка была права, осудив ее желание открыть фонд. Она подвела много маленьких ребят, которые заслуживали счастья.

Джеральд отвез Амиру домой. Там он помог ей расположиться на диване, а сам сел на стул напротив нее.

— Мне ужасно не хочется сейчас поднимать эту тему, но мы должны обсудить, как нам поступить в сложившейся ситуации…

— Я знаю, — перебила его Амира. — Ссуда в банке. Я сейчас не могу об этом думать. Пожалуйста, сделайте все, что в ваших силах, чтобы дать мне несколько дней для размышления.

— Я постараюсь, но ты должна понимать, что они требуют от меня ответа.

— Джеральд, пожалуйста!

Он похлопал ее по плечу:

— Да, Амира. Да. Что-нибудь еще я могу для тебя сделать?

— Нет. Ничего. Спасибо, что забрал меня из больницы. И за то, что купил еду. Не думаю, что у меня найдутся силы выйти куда-нибудь в ближайшее время.

— Не за что. Конечно, лучше сиди дома. Набирайся сил. Можешь меня не провожать. И звони мне, если что.

Амира улыбнулась в ответ. Она знала, что не станет звонить. Джеральд ничем не мог помочь ей. То, что она хотела, уже никто не способен ей дать. Амира понимала, что теперь не в ее силах выполнить поставленные Исобель условия. Она не выдержит, если вдруг опять потеряет ребенка, и не собиралась рисковать ради бабушкиных денег. Мысль выйти замуж по расчету была ей глубоко противна. Так что будущее не обещало ничего хорошего. И помимо всех проблем, ей надо было думать о том, как вернуть в банк ссуду.

Ближе к ночи Амире захотелось выпить чаю. Проходя мимо телефона, она решила проверить автоответчик и мгновенно пожалела об этом. В комнате раздался голос Роланда:

«Сочувствую, дорогая. Слышал, у тебя был выкидыш. Но не переживай, если ты будешь умницей, я, может, разрешу тебе жить у себя. Я иногда тут представлял тебя в своих фантазиях. Хочешь узнать, чем мы занимались? Сейчас расскажу…»

Амира схватила телефон и с силой швырнула его в сторону. Он с грохотом ударился о стену и упал на пол, расколовшись. Обессиленная Амира села рядом, прислонившись к комоду. О боже, что же ей теперь делать?