хотелось, чтобы он оставался с ней подольше, но, разумеется, это было лишнее.

— Вот-вот пойдет дождь, а белье у меня так и не высохло, — вздохнула она.

Шийна наклонилась и выжала последнюю простыню, чтобы повесить ее вместе с остальным бельем на дерево у берега. Обернувшись, обнаружила, что юноша спешился и стоит рядом с ней. Он был намного выше ростом, и Шийне пришлось поднять голову, чтобы посмотреть ему в лицо.

— Ты такая хорошенькая, настоящая красавица, — проговорил он с откровенным восхищением. — Я заметил тебя, когда ты проходила мимо скотного двора.

— И решил последовать за мной?

— Да.

— У тебя привычка, что ли, такая — преследовать девушек? — пошутила Шийна. Но он оставался серьезным.

— Можно мне тебя поцеловать, милая?

Эта неожиданная просьба рассердила Шийну.

— Я тебе уши надеру, — пригрозила она. Он рассмеялся, немного расслабившись.

— Ты бойкая девушка, за словом в карман не лезешь, умеешь отшить мужчину.

— А ты, на мой взгляд, чересчур храбрый, — отрезала Шийна, которая уже не чувствовала себя непринужденно: этот человек не просто любовался ею, а пожирал глазами.

Она попыталась пройти мимо него, но он раскинул руки в стороны.

— Ты не убежишь сразу после того, как я нашел тебя, — сказал он. Может, ты всего лишь видение, но я не хочу, чтобы это видение исчезло.

Руки были раскинуты широко, и Шийна боялась, что он сграбастает ее, если она двинется с места. Он ей внушал опасение. Молодой, но такой большой. И к тому же хайлендер.

— Чего ты хочешь? — спросила она, глядя на него широко раскрытыми глазами.

— Ты слишком хороша, чтобы заниматься попрошайничеством. Я хотел бы стать твоим мужчиной и заботиться о тебе.

Шийну это совершенно сбило с толку. Может, этот горец не в себе? Или просто теряет голову от каждой юбки?

— Опомнись, парень, — насмешливо и едко проговорила она. — Ты почти мальчик, где тебе заботиться обо мне?

Он нахмурился, и перед Шийной внезапно предстал облик мужчины, каким этот юноша станет когда- нибудь, мужчины страстного и темпераментного. Ей не следовало смеяться над ним, но она поняла это слишком поздно. Горцы не любят, когда их высмеивают, а этот был к тому же очень гордым.

— Мне не стоило спрашивать тебя, милочка, — сдавленно произнес он, и Шийна перестала его опасаться.

— Я рада, что ты сообразительный.

— Не в том дело. Я просто должен поступить так, как поступил бы мой брат.

Тон был угрожающий, и у Шийны сжалось сердце.

— Он взял бы тебя… и то же самое сделаю я. Горец схватил ее за руку, и Шийна вскрикнула. Продолжая кричать, она забилась у него в руках, но ни ее крики, ни сопротивление ничуть не беспокоили здоровенного горца. В глазах у него даже замелькали смешливые искорки.

Времени он не терял. Усадил Шийну на коня, сам в мгновение ока вскочил в седло позади девушки и обхватил ее обеими руками так, что она не могла шевельнуться. Руки удерживали Шийну крепко, когда лошадь вошла в обмелевшую реку, чтобы перебраться на южный берег. Башмаки и длинная юбка у Шийны промокли, но она думала сейчас лишь о том, что тетка просто сойдет с ума. Как она поведет себя после исчезновения Шийны? Конечно, прежде всего сообщит домой. Бедный Найел! Неужели он подумает, что она сбежала? А отец? Он отказал дочери в защите, и вот что произошло. Он будет потрясен. Эти мысли, естественно, мало утешали.

— Куда ты меня везешь? — выкрикнула Шийна, преодолевая ветер.

— К себе домой.

— Надолго?

— Разумеется, навсегда.

Абсурд! Не может же хайлендер держать ее у себя дома, как бездомную собаку! Что, если он безумен? Удержать ее навсегда? Чепуха! Все это просто хвастовство. Либо она сама найдет возможность вернуться в Абердин, либо ее отыщут родные. Ничего у хайлендера не получится. Ровным счетом ничего.

Они отъехали не дальше чем на милю, когда разразился чудовищный ливень. Шийне он казался тем более ужасным, что, как ей чудилось, предвещал ее судьбу. Миля превратилась во много миль, а мысль эта продолжала преследовать девушку.

Как только началась буря, горец снял с себя плед и отдал Шийне. Она приняла его с благодарностью и закуталась с головой.

Теперь она даже не видела, куда они направляются. Парень явно спешил, словно старался обогнать непогоду. Но более двадцати миль осталось позади, прежде чем прекратился дождь. Лошадь пошла медленнее.

Шийна сбросила плед. Ливень был такой, что плед промок насквозь. Время, без сомнения, было за полдень, но в такую хмарь невозможно сообразить, который час. По обе стороны дороги высились горы, путников обступали их серые груды, окутанные темными облаками. Они находились в глубокой лощине между двумя горными отрогами и ехали берегом реки. Шийна даже вздрогнула, сообразив, что они едут по горной Шотландии и углубляются в нее все больше. Ей захотелось плакать. Слезы выступили на глазах, но она невероятным усилием удержала их. Она вовсе не собиралась показывать своему юному похитителю, насколько беспомощной себя чувствует.

Они продвигались медленно, потому что лошадь устала от долгой дороги. Шийна повернула голову, взглянула на похитителя и снова отвернулась.

— Ты не имеешь права удерживать меня. Моя семья будет возмущена.

— Ты же сказала, что у тебя нет семьи, — спокойно отвечал горец.

— Я ничего подобного не говорила! Это ты сказал!

— Ну, это не имеет особого значения, — уверенно отозвался он. — Что может сделать семья нищенки? Ты досталась мне, и тебе повезло.

— Повезло?!

— Ага, — произнес он самодовольно. — Я дам тебе красивые платья и драгоценности, которые пойдут к твоим голубым глазам. Тебе больше не придется просить милостыню. Неужели не понимаешь, как это здорово?

Шийна почувствовала, как в ней закипает ярость.

— Тебе не приходит в голову, что ты попросту украл меня?

— Когда мы поженимся, ты будешь радоваться этому.

— Поженимся? — задыхаясь, выговорила Шийна, поворачиваясь к нему.

— Конечно, поженимся, — заявил он. — Неужели ты думаешь, что я собираюсь унизить и опозорить тебя?

— Но ты меня совсем не знаешь! Как ты можешь этого хотеть?

— А я хочу. Ты особенная, я сразу почувствовал.

— Но я не пойду за тебя замуж, вот и все! — выкрикнула Шийна, донельзя возмущенная и до такой же степени беспомощная.

— Ты сейчас упрямишься, но потом передумаешь, — убежденно произнес горец.

На время страх Шийны уступил место негодованию, однако страх вернулся, когда она увидела впереди огромный каменный замок, вокруг высоких башен которого обвивались темные облака. Начиная с середины дня Шийна и ее спутник проехали около двадцати миль, но не слишком скорым аллюром. Теперь до замка