что лучше: остаться в кровати рядом с Глупышом или же встать и пойти завтракать. И тут он услышал, как кто-то приоткрыл дверь.

- Да, он уже проснулся, - сказала мама.

И они вошли к нему все вместе, мама, и папа, и Крапинка, и мама несла ему на подносе завтрак. Он внезапно забеспокоился.

- Я ведь не болен, - сказал он.

Мама была настоящим чудом, она обнаруживала, что у тебя температура, задолго до того, как ты сам это замечал, и тогда загоняла в постель, хочешь ты этого или нет. Но иногда в определенные дни, когда у тебя была, например, пустяковая письменная работа по географии и тому подобные контрольные, и ты, лежа в кровати, придумывал, будто у тебя температура, да и в самом деле уже чувствовал, какой ты весь теплый и больной, она говорила лишь:

- Без глупостей! А ну, встать и бегом!

Однако сейчас она поставила перед ним на кровать поднос и даже не сказала, что Глупыш должен спать в своей корзинке, она только смеялась.

- Нет, ты не болен, но папа говорит, что ты все-таки заслужил омлет с ветчиной.

Отец махал свежим номером «Вестанвикской газеты», которую держал в руках.

- Да, Расмус, почитай газету, ты увидишь.

- Напечатано объявление? - живо спросил Расмус.

Папа кивнул.

- Да, это само собой, но…

Крапинка кинулась на Глупыша. Она стащила его к себе на пол и бурно ласкала.

- Маленький, любименький Глупыш, подумать только, ты вернулся домой… А ты знаешь, что тебя просили позвонить по телефону: «Вестанвик, 182»?… Сделай это, пожалуйста, чтобы мы знали, как ты себя ведешь!

Расмус не мешал ей развлекаться: конечно, это его песик, но Крапинка спала, когда он утром вернулся с Глупышом домой, а сейчас - пускай немного поразвлекается. Одна только мама не спала тогда и стала сразу такой счастливой при виде Глупыша, что заплакала. И еще она чуточку поплакала из-за того, что Расмуса не было дома и что он гонялся за похитителями серебра.

Но сейчас она не плакала, а принесла ему омлет с ветчиной и свежую французскую булочку, чудесно! Расмус с большим аппетитом накинулся на еду. Папа, стоя возле него, раскрыл газету.

- Послушай только! - сказал он.

- Да я знаю объявление наизусть, - сказал Расмус, его рот был набит ветчиной: - «Убежал Глупыш, маленькая жесткошерстная такса…»

- Дурачок, - сказал папа. - «Последние известия, - прочитал он. - Похитители серебра схвачены. Фантастический вклад Объединенного акционерного общества «Металлолом».

Расмус вытаращил глаза.

- Это о нас написано в газете?… Им что - больше и писать не о чем?

Отец с упреком посмотрел на него:

- И ты так говоришь о «Разбойничьей истории века»? Так называет эту историю газета, а вовсе не я.

- И газета запоздала на пять часов, только чтобы дать этот материал, - сказала мама.

Крапинка оценивающе посмотрела на брата:

- Да, ты - настоящий герой, даже если сам об этом и не знаешь, и Понтус - тоже.

- Ш-ш-ш, - прошипел Расмус.

Он радовался, что кроме Понтуса и его самого никто не знает, как они стали героями, даже СП и папа ничего не знают о «Корпусе Спасения Жертв Любви» и думают, что они влезли к фон Ренкенам как раз для того, чтобы узнать, чем занимаются там Эрнст и Альфредо. Подумать только, если бы в газете было написано про «Каталог дешевой распродажи» - вряд ли бы Крапинка так радовалась.

- Ну, а теперь я хочу знать одну вещь, - решительно сказала мама. - Послушай-ка, малыш, а что, собственно говоря, ты делал в четверг ночью вне дома?

Так, этого вопроса он ждал все время! Он запихнул в рот большой кусок ветчины, чтобы, пока он его прожевывает, выиграть время и подумать.

Потом он посмотрел на маму невинными голубыми глазами:

- Ты сама сказала как-то на днях, что в такие светлые майские и июньские ночи, собственно говоря, вообще не надо спать.

Мама засмеялась.

- Но это не имеет отношения к маленьким школьникам, - сказала она.

- Ну ладно, какое нам теперь до этого дело, - сказал папа. - Мы, верно, и сами были молоды, и крались по ночам тайком вокруг вигвама своих недругов.

- Только не я, - уверила мама.

- Не-а, но зато тебе так никогда и не удалось схватить парочку похитителей серебра, - засмеялся папа.

Когда Расмус остался один и покончил с завтраком, он основательно прочитал все, что было написано в газете о нем и о Понтусе. «Страховое общество барона фон Ренкена присудит обоим мальчикам награду», - было напечатано там черным по белому.

«Елки-палки, до чего нудно, какие еще награды можно получать от Страхового общества… Может, небольшую дурацкую страховку? Спасибо, что я знаю о награде, которую обещал папа… Бесплатное мороженое во время весеннего праздника!»

Он прочитал объявление и был так счастлив, что маленький песик, жесткошерстная такса, вовсе не убежал.

- Подумать только, Глупыш! О тебе тоже написано в газете… в двух местах. Ты герой, Глупыш, ты знал об этом?

Глупыш тявкнул. Он знал, казалось, и об этом.

Затем Расмус выпрыгнул из кровати. Он тщательно умылся и совершенно противоестественно причесал волосы, ведь он обещал это Альфредо! Затем, надев рубашку и синие джинсы, вышел в кухню.

- Нет, знаешь что, - сказала мама. - В таком виде, пожалуй, на весенний праздник ты не пойдешь. Надень фланелевый костюм.

Расмус был глубоко оскорблен. Он тут умывался и причесывался, перейдя все границы благоразумия, но жертва была напрасной, этого даже не заметили, а только стали возникать с возражениями по поводу его будничной одежды.

- Если надо надевать выходной костюм, - с досадой сказал он, - я лучше останусь дома.

Мама кивнула.

- Вот как? Тогда оставайся! - сказала она.

Расмус обиженно посмотрел на нее.

- Ш-ш-ш, тогда, значит, я зря умывался?

Мама осмотрела его уши:

- По-моему, ты, в виде исключения, помылся хорошенько, верно?

- Да, даже слишком, - сказал Расмус.

Притянув его к себе, мама погладила его по мокрым, причесанным волосам.

- Как красиво ты причесан… и ты абсолютно сам до этого додумался! Ты, верно, никогда не станешь взрослым?

Нет, он не сам до этого додумался, ему это было не нужно… Это явно входило в интересы государства - как он причесан, одет и умыт; даже старые ворюги вмешивались в это дело.

- Ты видел, какая нарядная Крапинка? - спросил папа.

- Ш-ш-ш, девочка - это же совсем другое дело, - сказал Расмус.

- Разве? - спросила Крапинка.

Встав перед ним, она закружилась. На ней было что-то розово-клетчатое, и юбка так красиво колыхалась; Расмус даже признался самому себе, что Крапинка «красивая». Но ведь девчонки любят шуршать шелками. Хотя вид у нее, у Крапинки, был не веселый, ну… ни капельки!