— Представляешь, Стиг-то мой, он ведь уже пошёл и, думаю, скоро бегать будет! — сказала мамаша Стига спустя ещё пару месяцев.

Тут уж мама Альбина, схватив в охапку своё дитя, понеслась с ним прямо к врачу, узнать, всё ли в порядке с ее малышом.

С Альбином, конечно же, всё было в порядке.

— Не волнуйтесь, дети начинают ходить в разное время, — успокоил маму доктор.

Но вот настали наконец лучшие времена и для мамы Альбина.

— Представляешь, Альбин уже может произнести «гидрометеосводка», хотя ему нет ещё и двух лет! — сказала она однажды маме Стига.

Мамаша Стига тут же помчалась домой и впилась взглядом в сына.

— Скажи «гидрометеосводка», — ревностно теребила она малыша.

— Ба-ба, — произнес Стиг.

Это означало «бабушка» и было отнюдь не тем же самым, что «гидрометеосводка».

А потом Альбин и Стиг пошли в школу и стали соседями по парте. Вообще-то они должны были бы стать наилучшими друзьями. Но о какой дружбе могла идти речь, если мальчишки наперебой состязались друг с другом. Они оба хотели быть лучшими, их принуждали к первенству с самых пелёнок. У них была, право же, трудная жизнь. Если учительница писала Альбину в тетрадь по арифметике «хорошо», то Стиг свирепел как лев. Он целыми днями просиживал дома, занимаясь арифметическими подсчётами, так что от цифр у него начинало рябить в глазах. А если Стиг отличался в гимнастике и обходил на руках вокруг всего школьного двора, то Альбину приходилось попотеть дома после школы, за скотным двором, чтобы повторить искусный гимнастический трюк Стига.

То, что Альбин сидел сейчас на дереве и кричал Стигу «сопляк», означало, что Стиг сегодня нагрел Альбина на целых пять сантиметров в состязании по прыжкам в высоту, которое сельские мальчишки устроили на лугу у церкви. Альбин, разумеется, страшно опечалился. Но, по крайней мере, можно было в качестве компенсации обозвать Стига сопляком.

Стиг сердито посмотрел на листву вяза.

— Тебе бы лучше потренироваться в прыжках в высоту, вместо того чтобы ругать старших, — сказал он.

Старшим был Стиг. Он родился на два дня раньше Альбина.

— Меня не интересуют прыжки в высоту. По крайней мере, прыжки снизу вверх. Но спорим, что я нажарю тебя на прыжках в совсем другую высоту — сверху вниз? Я не побоюсь спрыгнуть вот с этой ветки, а ты — побоишься!

И Альбин спрыгнул вниз. Стиг тотчас перелез через забор, вскарабкался на вяз и повторил маневр Альбина.

Ребята с интересом следили за развитием событий. Одни из них болели за Альбина, другие — за Стига.

— Покажи ему, Альбин! — кричали «альбинисты».

— Давай, Стиг! — не отставали от них «стиговцы».

Тогда Альбин взобрался на крышу летней уборной.

— Я и отсюда не побоюсь спрыгнуть! — закричал он Стигу.

И спрыгнул.

Стиг презрительно фыркнул. Он утверждал, что прыгал с крыши уборной ещё в двухлетнем возрасте.

— А я вот не побоюсь спрыгнуть с самого высокого штабеля досок у лесопилки! — гордо заявил он.

Мальчишки тут же отправились на лесопилку и с восторгом пронаблюдали, как Стиг бросился вниз с самой высокой деревянной горы, образованной уложенными в штабеля досками.

Альбин размышлял. Что бы такое придумать?

— Я не побоюсь спрыгнуть с проезжего моста! — сказал он. Но слова его прозвучали не слишком убедительно.

— Молодец, Альбин! — закричали «альбинисты».

И вслед за тем ватага мальчишек пустилась в путь, чтобы полюбоваться на прыжок Альбина с проезжего моста.

— Покажи ему, Стиг! — вопили «стиговцы».

Стиг судорожно сглотнул. Проезжий мост — это же такая страшная высота! Что может быть страшнее?

— А я не побоюсь спрыгнуть с крыши дровяного сарая, в самом высоком месте, — выдавил он из себя под конец.

— Наш Стиша не знает поражений! — завопили «стиговцы».

Стиг раздобыл лестницу и влез на крышу дровяного сарая. Он посмотрел вниз. Высота была головокружительная!

— Ха-ха, да ты не отважишься оттуда прыгнуть, трус паршивый! — издевался Альбин.

И Стиг прыгнул. После этого он некоторое время неподвижно пролежал у стены сарая, чтобы внутренности, взбаламученные сильным ударом о землю, вновь встали на свои места.