Стемнело. Пора было покидать Шиповничью долину. И Маттиаса.
— До свиданья, дружок! — сказал он. — Не забывай деда!
— Что ты! Я тебя никогда не забуду!
И я очутился один в подземелье. Я полз по длинному ходу и сам себя уговаривал: «Да, здесь темно, темнота, хоть глаз выколи, но что тебе сделает темнота … да нет, ты не задохнешься, воздуха здесь много … Ну вот, опять на шею осыпалась земля, но ведь это не значит, что весь ход обрушится, эх ты, дурачина! .. Нет, нет, Додик не увидит тебя, наверху же темно, а он не кошка, чтобы видеть в темноте … А Юнатан … Юнатан уже там, сидит, ждет тебя, слышишь, что я говорю … он там, там, там … »
Он и правда сидел там. Он сидел в темноте на камне, а неподалеку под деревом стояли Грим и Фьялар.
— Привет, Карл Львиное Сердце, — сказал он мне. — Я уж тебя заждался!
Глава 12
В эту ночь мы спали под сосной и проснулись рано на заре. И замерзли до невозможности. По крайней мере я. Между деревьями плавал туман, мы едва различали Грима и Фьялара. Они бродили в сером молоке, как две тени. Было очень тихо. И как–то печально. Не знаю отчего, но, когда я проснулся этим утром, все вокруг показалось мне печальным, пустынным и тоскливым. Я понимал, что скучаю по теплой кухне Маттиаса и страшусь того, что ждет нас впереди. Того, о чем я ничего–ничего не знал.
Но я старался не подавать вида, каким безрадостным и тоскливым казалось мне утро. Кто знает, вдруг Юнатан передумает и отошлет меня обратно: я ведь хотел делить с ним все опасности, какими бы они ни были.
Юнатан взглянул на меня и улыбнулся:
— Не смотри так, Сухарик! Это пустяки! Бывает по–страшнее!
Вот утешил! Но как раз тут солнце прорвало туман, и серые тени растаяли. В лесу запели птицы, тоскливые и печальные мысли враз рассеялись.
К тому же я согрелся. Солнце теперь хорошо грело, даже по утрам. Не так уж все плохо, скорее даже хорошо.
Грим и Фьялар тоже были довольны. Они избавились на конец от темной конюшни, свободно ходили вокруг и щипали сочную зеленую траву. Наверное, она пришлась им по вкусу.
Тут Юнатан коротко свистнул, они услыхали и подошли. Юнатан хотел уехать отсюда. Как можно дальше! И по скорее.
- Шиповничья долина начинается сразу за орешником. И у меня нет никакого желания столкнуться здесь с Додиком нос к носу.
Наш подземный ход выходил наружу неподалеку - там, где начинался орешник. Юнатан забросал отверстие ветками и хворостом. И забил рядом колышки, чтобы при случае легко отыскать.
- Не забудь приметы, - сказал он. - Запомни большой камень, сосну, под которой мы спали, и орешник. Может, нам еще придется воспользоваться этим ходом. Если мы не ...
Он не договорил. Мы сели на коней и молча поехали прочь.
Не прошло и минуты, как над верхушками деревьев мы увидели летящего голубя. Одну из голубок Софии.
- Вон летит Палома! - показал Юнатан; как только он узнал ее издали?
Мы давно ожидали письма от Софии. И вот голубь по явился, но нас в Шиповничьей долине уже не было. Голубка летела прямо к усадьбе Маттиаса. Скоро она сядет на голубятню возле конюшни, но один Маттиас узнает новости от Софии.
Юнатан сильно огорчился.
- Что бы ей прилететь вчера,- сказал он. - Тогда бы я узнал все, что мне следует знать.
Но мы спешили, мы торопились уехать от Шиповничьей долины подальше, от всех ее стен и от охотившихся на моего брата воинов.
- Окольным путем через лес мы спустимся вниз к реке, сказал Юнатан,-а потом поедем вдоль берега до водопада Карма. И там, дружище Карл, ты увидишь такой водопад, каких в жизни не видел!
- А я и не видел водопадов, - ответил я ему, - никогда в жизни.
Да, не так-то много я повидал, пока не попал в Нангиялу. Даже леса, и тем более такого, по которому мы ехали. А лес нас окружал по-настоящему сказочный, темный и густой, без единой тропы. Ехать приходилось прямо между деревьями, норовившими хлестнуть тебе в лицо сырыми ветками. Но мне все равно здесь нравилось. Все нравилось: и неяркий солнечный свет между стволами, и щебет птиц, и влажный запах деревьев, травы и лошадиного пота. Хотя больше все го мне нравилось, что я еду по лесу с Юнатаном.
Лесной воздух был свежий и прохладный, но мы ехали все дальше, и становилось теплее. Чувствовалось, что день будет жарким.
Скоро Шиповничья долина осталась далеко позади, и мы заехали в самую чащу. И тут на полянке, окруженной высоки ми старыми деревьями, наткнулись на серую избушку. Она стояла в самой середине леса - и кто бы мог жить здесь в та ком одиночестве? Но кто-то здесь жил. Из трубы курился дым, а возле избушки паслись козы.
- Здесь живет Эльфрида, - сказал Юнатан. - Если по просим, она угостит нас козьим молоком.
И мы вволю напились молока, а были голодные, потому что ехали долго и еще ни разу не ели. Мы сидели на каменном крыльце избушки, пили козье молоко и закусывали его хле бом из котомок и козьим сыром, который дала нам Эльфрида. Еще нам досталось по горсти земляники - я набрал ее в лесу. Завтрак получился вкусный и сытный.
Эльфрида оказалась толстой милой старушкой, она жила в лесу одна в обществе своих коз и серого кота.
- Слава богу, не пришлось мне жить за каменной стеной, как тем несчастным в Шиповничьей долине, - сказала она.
Эльфрида знала в долине многих и интересовалась, живы ли они. Юнатан стал рассказывать ей. Хотя рассказывал он без удовольствия. Чем мог он порадовать старую милую женщину?
- И подумать только, что Шиповничьей долине так не повезеТ,-сказала Эльфрида.-Будь проклят Тенгил! И Кат ла! Управились бы с ним, да появилась у него Катла!
И она закрыла глаза передником, наверное, плакала.
Я не мог больше смотреть на нее, пошел и стал собирать землянику. А Юнатан остался и долго беседовал с Эльфридой.
Собирая землянику, я думал. Кто такая Катла? Где она живет? И когда я это узнаю?
К полудню мы добрались до реки. В самую жару. Солнце в небе сияло как раскаленное ядро, сверкало в воде и отражалось в ней тысячью маленьких солнц. Мы стояли высоко на берегу и смотрели, как внизу под нами неслась река. Да, вид отсюда открывался грозный! Река Изначальных Рек, пенясь, устремлялась к водопаду Карма, она несла к нему все свои воды, мы слышали, как вдалеке гремел водопад.
Мы решили спуститься к воде, а Грима и Фьялара отпустили в лес — они там отыщут ручей и попьют. А мы сами искупаемся. И вот рванулись вниз по крутому склону, срывая на бегу одежду. У самой воды росли большие ветлы, и ствол одной из них далеко выдавался над рекой, ветви дерева окунались прямо в стремительные потоки. Мы залезли на ветлу, и Юнатан показал мне, как, держась за ветку, лечь на воду.
— Держись крепче, — предупредил он. — А то оглянуться не успеешь, как очутишься в водопаде Карма.
И я держался изо всех сил, даже пальцы на руках побелели. Я качался вместе с веткой, а струи воды
