Турецкий поднялся на третий этаж дома № 18 по улице Некрасова. На его короткий звонок кто-то протопал из глубины квартиры к двери и детский голос спросил:

– Кто пришел?

– Позови, малыш, папу или маму, – попросил Турецкий, не разобрав, кому принадлежит звонкий голосок-колокольчик – девочке или мальчику.

– Мама на рынок ушла, а папа уже идет! – проинформировал с готовностью голосок, и дверь открылась. На пороге стоял симпатичный молодой мужчина такого высокого роста, что Турецкий удивился и при случае решил непременно поинтересоваться, какой же рост у хозяина квартиры.

– Вы к кому? – cпросил он, рассматривая Турецкого.

– Я из уголовного розыска, – открыл он удостоверение и показал мужчине.

– А я Ершов Николай. Но вы, наверное, и так знаете, раз пришли ко мне. Заходите, пожалуйста. – Мужчина посторонился, пропуская Турецкого вперед, и закрыл за ним дверь. Из комнаты с любопытством выглядывала черноглазая девчушка лет четырех. Она держала за лапу большого плюшевого медведя, которому по виду можно было дать лет сорок.

– Ой, кто это? – Турецкий с деланным испугом посмотрел на мишку. Ему показалось, что в его детстве был такой же мишка, только грязно-белого цвета.

– Такой большой и не знаешь? – удивилась девочка. – Это же Топтыгин, он у нас теперь живет.

– Давно? – поинтересовался Турецкий.

– А как дядя Вася уехал, так и живет. Его не с кем оставить, он нам отдал. А сам в Америку улетел. Знаешь такое слово – Америка? Она большая! – с уважением объяснила девочка.

– А паспорт у него есть? – Турецкий показал пальцем на Топтыгина.

– Нету... – растерялась девочка. – А надо?

– Конечно, надо!

Девочка расстроилась:

– Дядя Вася нам его паспорт не дал. Вы его теперь заберете?

– Нет, конечно, пусть у вас останется.

Девочка обрадовалась и ускакала в комнату. Через мгновение она появилась, волоча за руку малыша, который был немного моложе ее.

– А это мой братик, Арсюша, – представила она его. – У него тоже нет паспорта. Но он с нами всегда живет. Он наш.

Малыш серьезно смотрел на Турецкого и сосал палец.

– Дети, идите поиграйте, – отправил отец детишек и пригласил Турецкого в комнату.

– У вас ко мне какие-то вопросы?

– Всего несколько, я не стану вас долго задерживать. У вас такие забавные ребятишки, – добавил он, прислушиваясь к голосам детей в соседней комнате.

– Да, детишки у меня замечательные, только я их редко вижу. Я ведь спортсмен, баскетболист, постоянно в разъездах, на соревнованиях... А когда в Питере – на тренировках.

– Вчера вы здорово обыграли «Химки», – проявил свою осведомленность Турецкий, – я по телевизору смотрел.

– Да, только в третьей четверти продули, 14:21.

А в общем сыграли неплохо – 83:75.

– Маккарти таким отличным броском счет открыл...

– А пять бросков подряд Букера? Классный игрок.

– Ну, ваши два дальних тоже классные. Я от дальних попаданий всегда балдею. Всегда думаю: это результат специальной подготовки или врожденное мастерство?

– Даже не знаю, что сказать. Когда бросаю, даже не прицеливаюсь. Как-то по наитию, что ли, получается. Но почти всегда чувствую – попадет мяч или нет. Он летит, а я уже чувствую. Иногда глаза закрываю, пока он летит, чтобы себя проверить.

– Но Маккарти вчера у вас что-то расхулиганился... Его чуть ли не половина команды удерживала.

– Горячий американец... Если бы он не травмировал вчера левое запястье, мы бы с бульшим отрывом выиграли.

– Ну, не скромничайте, вы сыграли отлично.

За последние две минуты пять раз поразили кольцо из-за дуги! Фантастика!

– Видно, вы большой любитель баскетбола. Анализируете игру прямо как спец! Сами играете?

– Да есть немного, любитель. Раз в неделю играем с ребятами из прокуратуры.

– В нападении или в защите?

– У меня лучше в защите получается. У нас есть один игрок, майор, невысокий, сухощавый, сутулый, крыть практически совсем не умеет, рост не позволяет. Но дальний бросок у него – фантастический. Процентов девяносто попаданий.

– Вот это да! Дайте его нам! – пошутил Ершов.

– Самим нужен!.. Кстати, а у вас какой рост?

– Да всего ничего – два метра четыре сантиметра. У нас человека четыре выше меня.

– А на праздники тоже уезжаете на игры?

– Когда как... На Новый год дома были, зато на Рождество в Португалию летали. Они же католики, у них Рождество двадцать пятого декабря.

– А на Восьмое марта? Жену удалось поздравить?

– Какое там... Она привыкла, не обижается. Мы в Италии были. Я ей оттуда подарков навез, здесь цветы купил, мы вернулись пятнадцатого марта. Вот тогда и отметили.

– А на майские?

– Дома были, с украинцами встречались. С ними болельщиков понаехало – мы даже удивились. Вроде бы и страна бедная, жалуются, а на трибунах сидят со своими желто-блакитными флажками, размахивают, орут: «Бей москалей». И за что они нас так не любят? Мы же никогда не кричим: «Бей хохлов!» Глупость какая-то...

– Приятно было с вами познакомиться. – Турецкий встал, собираясь уходить.

– А вы же у меня ничего не спросили.

– Все, что хотел, уже узнал.

В комнату зашли детишки. Девочка тащила братца за руку, он покорно плелся за ней следом.

– Как тебя зовут? – спросил на прощанье Турецкий, обращаясь к девчушке.

– Доченька.

– А тебя? – cмеясь, наклонился Турецкий к ее братцу.

– Мальчик.

Отец расхохотался и погладил обоих по разлохмаченным волосам.