А дальше – как бог даст. В принципе я не находил ничего сложного в данном задании. Но если что-то и не выйдет, то рисковать особо вроде бы не приходилось. Разве что опять попадусь гаишникам за вождение в нетрезвом состоянии. Я был весьма польщен, что Виктория доверяет мне. К тому же тысяча долларов – совсем неплохие деньги. Мы сразу договорились о задатке в пятьсот баксов. Она выдала мне деньги мелкими купюрами по пять и десять долларов. Получилась довольно приличная пачка. Деньги я сунул в карман и уже собирался покинуть свою спутницу, когда она вдруг небрежно кинула мне:

– Если боишься, у меня есть кое-что, способное вселить в тебя уверенность.

Не снимая перчатки, она открыла сумку и извлекла на свет изящную игрушку. Это был аккуратный дамский револьвер с перламутровой ручкой. Я повертел его в руках, сам не зная почему, сунул в карман своих брюк. Господи, прости пьяного придурка!

– Извини, дорогой, но более солидным оружием я не располагаю. Таким слабым женщинам оно просто ни к чему.

– Думаю, оно и мне не пригодится.

Я скорчил идиотскую гримасу, продолжая играть роль киношного героя. Возможно, ее глаза загорелись злорадством, однако она умела скрывать свои чувства.

Через несколько минут я уже поднимался по лестнице. Войдя в квартиру, сразу почувствовал навязчивое желание завалиться в теплую постель и хорошо выспаться. Однако, взглянув на часы, понял, что времени в обрез. Позвонив своему коллеге, я сказал, что на несколько дней хочу взять отпуск за свой счет, сославшись на недомогание. По правде говоря, я совсем не лгал. Подкрепившись на кухне, достал из морозильника лед и приложил к раскалывающейся голове. Это принесло облегчение. Набив рот жевательной резинкой, я снова вышел на улицу. Настроение было паршивым, что уж тут скрывать. На этот раз я надел кожаную куртку и вельветовые джинсы. Эта одежда не сковывала движений. Машина была припаркована на платной стоянке в двух минутах ходьбы от дома. Открывая дверцу своей «шестерки», я пришел к выводу, что она совсем не виновата в том, каким кретином является ее хозяин. Она всегда выручала меня в трудную минуту, за что я был ей искренне благодарен.

Около половины одиннадцатого я находился в исходной точке. Улица, на которой стоял дом любовницы Штрассера, была тихой и пустынной. Это вселяло уверенность в успехе нашего предприятия. «Жигули» я оставил в укромном месте, а сам расположился невдалеке от калитки. Место выбрал довольно удобное, и видеть меня никто посторонний не мог. Как назло, опять начал моросить нудный осенний дождь.

Было около одиннадцати, когда мое внимание привлекла черная «девятка». Она бесшумно подкатила к дому, не включая габаритных огней. Машина Штрассера, новенький «БМВ-750», стояла на обочине напротив калитки. Штрассер являл собой саму пунктуальность. Ровно в одиннадцать он показался в проеме двери. Попрощавшись с девушкой, он засеменил по направлению к калитке. Его тщедушная фигура вызывала во мне отвращение. Таких мужчин бабы могут любить только за деньги. Я уже хотел двинуться ему навстречу, когда из таинственной «девятки» выскочило трое лихих парней. Один из них, подбежав к незадачливому любовнику, схватил его за руку и выхватил увесистый дипломат. Другие сгребли несчастного в охапку и потащили к «Жигулям». Можно было подумать, что здесь работает пресловутая команда «Альфа». Максим Робертович запинающимся голосом что-то жалобно тараторил. Я разобрал только: «Не волнуйтесь, деньги при мне. Остальное под плитой...»

Вся операция длилась несколько минут. Кроме меня, никто не мог видеть происшедшего. Любопытство раздирало меня на части. Я решил проследить за дальнейшим развитием событий. Тем более что в душу начали закрадываться смутные подозрения. Я уже ни на минуту не сомневался, что в дипломате банкира лежат деньги. Может, это и была излишняя самоуверенность, только вот моя дурная привычка разгадывать нелепые загадки вовлекала меня в странную историю.

Догнать «девятку» не составляло особого труда. В столь позднее время на трассе мы были почти одни, и я специально держал дистанцию, чтобы не вызвать подозрения. Я хорошо знал этот район города. Совсем недалеко отсюда находилось главное городское кладбище, и интуиция подсказала мне, что черная «девятка» движется именно туда. Уже возле самого поворота я сбавил скорость и пропустил вперед «мерседес». Эту машину знал любой житель нашего города. Она принадлежала королю местной мафии Шведову. Интересные дела происходили этой ночью. Я чувствовал, что становлюсь невольным свидетелем какой-то драмы. Другой бы на моем месте бросил все к черту и отправился домой, в теплую постель, но любопытство просто раздирало мою грешную душу. И потом, я бы никогда не простил себе своей слабости. Предварительно выключив фары, я тоже направился на столь странную вечеринку, правда, в отличие от других, без особого приглашения...»

– Значит, так, молодые люди, во-первых, я никакой не сопредседатель, попрошу это учесть! – Борис Ефимович Златкин, маленький бодренький толстячок, бросил портфель из крокодиловой кожи на стол и забегал по тесному кабинету Гордеева, а все остальные внимательно следили за траекторией его движения. – Особенно на случай, если будете общаться с прессой!

Денис с Головановым переглянулись: боится стать следующей жертвой? А кто бы на его месте не переживал. Денис откашлялся:

– Борис Ефимович, а зачем нам общаться с прессой, и, кроме того...

– Вы разве не понимаете?! Эти ушлые журналюги мигом пронюхают, кто занимается охраной моей, гм... скромной персоны, и тут же возьмут вас в оборот!

Гордеев улыбнулся и незаметно подмигнул Денису.

– Борис Ефимович, во-первых, мы еще не взялись за охрану вашей скромной персоны.

Тут Златкин остановился и в изумлении уставился на Дениса.

– То есть вы отказываетесь?! Вы... – он ткнул коротким пальцем в Дениса, – отказываетесь... – он ткнул коротким толстым пальцем в себя, – от меня?! – Он ткнул коротким пальцем в потолок: – Вы понимаете, что вы сейчас сморозили?!

– Я еще не принял никакого решения. Для этого я должен обладать хоть какой-то информацией о случившемся, а вы пока что только ставите условия и ничего не рассказываете, – неожиданно грубовато оформил Денис свою нехитрую мысль.

Однако оказалось, это было то, что надо. Златкин немедленно сел, вытащил из портфеля сигару, понюхал ее и отправил в нагрудный карман пиджака.

– Спрашивайте, – скомандовал он.

– Так вы не сопредседатель партии?

– Нет, и тому уже полгода!

– Почему?

– Потому что надо уступать дорогу молодым перспективным политикам. Да, я стоял у истоков партии! Да, я был одним из ее идеологов! – Златкин не удержался и снова вскочил на ноги, сунув одну руку в карман пиджака, другую – за обшлаг. Ни дать ни взять – Ленин на заводе Михельсона. Или, может, Муссолини?

– Борис Ефимович, – негромко попросил Гордеев, и Златкин тут же сел.

– Меня волнует не только собственная безопасность, – продолжил Златкин нормальным человеческим голосом, – но я также обеспокоен расколом в партии. А он неминуем.

– Почему?

– Потому что оставшиеся сопредседатели, к сожалению, не чета погибшим Валерию Сергеевичу и Владимиру Ивановичу. Жидковаты. И еще потому, что раскол – это, несомненно, та цель, которую и ставил себе заказчик этих убийств.

И Борис Ефимович рассказал одиссею своей партии. Год назад он, адвокат Златкин, а также другие лица: известный писатель Валерий Юкшин, предприниматель Владимир Глаголев, доктор философских наук Игорь Похлебкин и популярный тележурналист Андрей Улов – организовали новое политическое движение либерального направления под названием «Прогрессивная Россия». За сравнительно небольшой срок «Прогрессивная Россия» набрала вес и переоформилась в партию, у которой было четыре сопредседателя. Потом их стало пять, потом после добровольной отставки Златкина – снова четыре, а потом снова пять – добавился олигарх Клеонский. За короткий срок «Прогрессивная Россия» завоевала авторитет прежде всего у технической интеллигенции, студентов и, как ни странно, военнослужащих.

Златкин показал программу партии. Там много говорилось о человеческих ценностях. В частности, о том, что «вопрос о ценностях, которыми живет общество, – сегодня основной вопрос России. И политический