просматривал, нигде – ни звука. А ведь это громкое дело. Как же так?

– Да очень просто. Не тебе мне рассказывать, газетчики налетают как мухи на мед, только когда им кто-нибудь стукнет. А тут менты четко сработали. Живо приехала опергруппа, со всех свидетелей взяли строжайшую подписку о неразглашении, ну и все такое... Все всегда, знаешь ли, надеются раскрыть заказное убийство по горячим следам.

– А ты тогда откуда об этом знаешь?

– Член опергруппы, сыщик из МУРа, – мой приятель. Я как раз у него в гостях был, когда сигнал поступил. Ну и поехал за компанию. Так что это уже второй жмурик. Тенденция, однако, Денис... Осторожно, бабушку не задави!

– Все равно ничего не понимаю, – признался Денис, выруливая чуть ли не на тротуар, чтобы объехать старушку с собачкой на поводке длиной в несколько метров – вместе они перегородили всю проезжую часть. – Кто был первый жмурик? И при чем тут мы? И самое главное, откуда ты догадался, что я Гордееву понадоблюсь, прежде чем он сам об этом узнал?!

– Объясняю в порядке поступивших вопросов. Первый жмурик – Юкшин, тоже депутат Думы. Он, как и застреленный вчера Глаголев, был членом партии «Прогрессивная Россия». А точнее, они оба были ее сопредседатели.

– Так-так... – Денис уже подъезжал к Таганке. – Что-то припоминаю. Юкшин, это тот, который с моста на Красной Пресне прыгнул?

– Не сам прыгнул, а его столкнули, – уточнил Голованов. – Это было всего неделю назад.

– Но тело ведь так и не нашли? – продолжал сомневаться Денис.

– Расслабься, начальник, что ж я, нам гнилую работу искать стану? Да ни в жизнь! Тело нашли два дня назад. Чувствуешь связь?

– Может, и чувствую, а может, и нет. Объясни, чтобы наверняка почувствовал. И кстати, откуда ты знаешь, что тело нашли?

– От Вячеслава Ивановича. Могу вас познакомить, он хоть и генерал, но вполне вменяемый мужик.

Денису оставалось это только проглотить. Вячеслав Иванович был его родной дядя, начальник МУРа и отец-основатель «Глории», между прочим.

– Ладно, – усмехнулся Голованов, – давай немного просвещу тебя, темного и аполитичного, чтобы ты перед гордеевским клиентом лицом в грязь не ударил.

– Так ты знаешь, кто нас там ждет?

– Догадываюсь, – подтвердил Голованов. – Борис Ефимович Златкин, по всей вероятности, кстати, бывший партнер Юрки Гордеева.

– А он тут каким боком? – Денис, разумеется, знал Златкина.

– А таким, что именно Златкин в компании с покойными ныне Юкшиным и Глаголевым, а также еще некоторыми деятелями стоял у истоков, так сказать, «Прогрессивной России». Искру раздувал, чтобы пламя разгорелось. Он же в прошлом известный диссидент, да и в настоящем – демократ не из последних.

– Вот и разгорелось, – мрачно заметил Денис.

– Вот именно. Я ведь как рассуждал? Один сопредседатель утонул – это его личное дело, а когда двое ноги протянули, да почти одновременно, – уже касается целой партии. Значит, дело было так. Вчера вечером видный борец за справедливость депутат Глаголев подъехал к своему дому на Чистых прудах, вышел из служебной машины «ауди» (нехреново живется депутатам!) и направился к подъезду. Со двора выскочил молодой человек и произвел выстрел. Пуля попала в позвоночник. Глаголев упал, а убийца скрылся в том же дворе, откуда появился. К умирающему депутату подбежал водитель его служебной машины Андрей Мазурин. Он услышал лишь последние слова, которые произнес Глаголев: «Это ю...» И все. Полностью слово Глаголев произнести так и не смог. Он потерял сознание и умер на руках Мазурина. Так что не так уж и сладко живется депутатам.

– Это невыговоренное слово напоминает плохой детектив, – хмуро сказал Денис.

– А это и есть плохой детектив, – серьезно ответил Голованов. – По крайней мере, поначалу. В общем, дальше было все как положено: прокурором Москвы Авдеевым возбуждено уголовное дело. На место происшествия выехала оперативно-следственная группа, состоящая из сотрудников прокуратуры, милиции и ФСБ, а также различных экспертов, как криминалистов, так и медиков. Ну и я там затесался. Следствие по горячим следам к раскрытию убийства не привело. Опросили кучу свидетелей, выяснилось, что никто ни хрена не видел. Народ у нас умный стал, как почует, что заказуха, так сразу же подальше держаться старается.

– Кто возглавил расследование?

– Старший следователь по особо важным делам Мосгорпрокураты старший советник юстиции Антон Викторович Васильев. Знаешь такого?

Денис отрицательно покачал головой. Они приехали и вышли из машины.

Голованов был прав, тут действительно имела место быть тенденция – два убитых депутата, два убитых руководителя одной партии... Прямо Карл Либкнехт и Роза Люксембург... Если только, конечно, Юкшина скинули, а не сам он в речку гигнулся. Денис представил себе такой способ самоубийства и передернул плечами. В середине октября?! Брр! Можно и покомфортнее что-нибудь придумать.

– А вдруг, – оживился Голованов, – это Юкшин на самом деле Глаголева прикончил?

– Как это?! – обомлел Денис.

– А так! Всплыл, весь зеленый, в водорослях и медузах! И – бабах! Ты вспомни, какие были последние слова невинно убиенного Глаголева? «Это ю...» Может, он хотел сказать: «Это Юкшин»?!

– Иди к черту, – миролюбиво попросил Денис. – Не смешно... Слушай, Сева, а много их вообще, этих сопредседателей? Чего нам еще теперь ждать?

– Точно не знаю, но Златкин – да, это факт, тоже сопредседатель. Вот я и решил, что сразу же к Гордееву понесется, как узнает. Только немного опередил события. – И Голованов сделал шаг к крыльцу юрконсультации номер десять.

– Сева, подожди, – придержал его за рукав Денис. – А куда ты сегодня утром умчался, после того как мне записку оставил? И почему ночью не спал?

– Мне сообщили по секрету, что обнаружили подозреваемых в убийстве Глаголева. И разрешили поприсутствовать при задержании. Ночью одного, утром – другого.

– Ну?! – остановился Денис.

– Потом расскажу. – И Голованов подтолкнул своего шефа в адвокатское логово.