вот почему-то не заказали...

– Знаю, – уныло подтвердил Денис. Что-то это ему определенно напоминало. Вдруг он вспомнил. Ну конечно! Обед с Турецким в «Пушкине».

– Что касается приготовления рыбы и иных обитателей моря, то в этом Англия не имеет соперников, – увлеченно продолжал Клеонский.

– Только давайте хоть про чай не будем разговаривать, – попросил Денис. – Я понимаю, что вы уже чувствуете себя коренным англичанином, но все-таки...

– Ну и напрасно. Послеобеденный чай хорошо подается в «Terrace Bar» в магазине «Harrods», имейте в виду на будущее.

– Я запомню, – покорно пообещал частный сыщик.

Трапеза была окончена.

Денис не стал ждать предложения к разговору.

– Есть такая версия, Аркадий Олегович, что вы заслали в компартию Улова. Меня это очень беспокоит. Я, собственно, и приехал, чтобы проверить, правда это или нет. Я знаю, что официально вы не признаете свой альянс с коммунистами. Но вы же не станете отрицать факт неоднократных встреч с Жуковым?

– Что-то я не понимаю, зачем мне Улова туда засылать?

– Чтобы через него сместить Жукова и прийти к власти на выборах в парламент. Чтобы получить депутатскую неприкосновенность и легально вернуться в Россию.

– А, понял. Вы повторяете то, что написала «Файненшел таймс». Но это же смешно слышать. Компартия стоит значительно дороже, чем пара миллионов долларов, который назывался в некоторых газетках. Не миллион и не двадцать миллионов, а, наверно, сотни миллионов стоит компартия... Вообще-то, – заговорщицки хихикнул Клеонский, – Ленин сейчас, наверно, в своем Мавзолее переворачивается.

– Вы серьезно – насчет сотен миллионов?

– Не знаю. А как это вообще подсчитать, Денис Андреевич?

– Наверное, теоретически можно. Если, скажем, купить каждого члена партии, а потом все эти суммы сложить.

– Интересный способ, – кивнул Клеонский. – Но мы все взрослые люди и хорошо знаем, что идеологический бренд не продается. Мне кажется, история с возможным смещением Жукова раздувается в рамках кампании по дискредитации компартии, которая лидирует в выборной гонке за мандатами в Госдуму. Кто это организовывает – решайте сами.

– ФСБ? – насмешливо спросил Денис.

– Это вы сказали.

– Да бросьте, Аркадий Олегович! Не будем демагогией заниматься. Я тут по делу, мне, извините, недосуг.

– Мне в Париж, по делу, срочно, – продекламировал Клеонский, орудуя зубочисткой.

– Вроде того. – На самом деле, Денис чувствовал себя не блестяще. Пока что он не смог выудить из олигарха ничегошеньки. А ведь очень на это рассчитывал.

– Честно говоря, я в легком замешательстве, – поделился Клеонский. – Из-за гибели Юкшина и Глаголева. Теперь уж думаю, может, в самом деле признать, что имею интерес к компартии? Ведь иначе мне могут пришить мотив. Я все-таки сопредседатель «Прогрессивной России».

– Да ведь они же вас исключить собирались, кажется.

– Чушь! – немедленно ощетинился Клеонский. – Это Златкин выдумал!

– Точно, – не мог не признать Денис.

И снова они оба засмеялись.

Странное дело. Денис чувствовал симпатию к этому денежному мешку, безо всяких на то оснований. То есть, наоборот, против всяких разумных доводов. Наверное, все дело в том, что Аркадий Олегович был по натуре очень легкий человек. Денису уже приходилось слышать о чудодейственной силе его обаяния. Не исключено, у него что-нибудь и с коммунистами выйдет, если он правда действует в этом направлении.

– Вам понравилась либеральная платформа, которую соорудили для своей партии Юкшин с Глаголевым и Похлебкиным, сознайтесь? Она привлекательна для российских бизнесменов и предпринимателей?

Клеонский серьезно кивнул.

– А все потому, Денис Андреевич, что между нашим бизнесом и Уголовным кодексом – дистанция ничтожного размера. В основе любого преступления лежит особое российское общественное устройство, где вроде бы существуют губернаторы, Кремль, законы, Конституция, и при этом все перечисленное не имеет отношения к реальной структуре общества. Законы как бы есть, но исполнять их невозможно, потому что они противоречат здравому смыслу, обычаям и реальностям экономического выживания. Скажем, если брать с российских предприятий все прописанные им налоги, то они попросту разорятся. Даже если забыть, что директор берет себе в карман, что в той или иной форме он платит своей «крыше», то ради того, чтобы завод жил, он должен воровать у государства. Все, что государство не украло у него. А что делать тем предпринимателям, которые не могут противостоять бесконечной череде пожарных, санинспекторов, налоговой полиции? Бандитская «крыша» для них – способ обезопасить себя от посягательств государства. В зависимости от уровня предприятия – уровень бандитов. Если это ларек, магазин – это один уровень, а если бизнес приобретает размах – тут уж нужны и иные возможности для прикрытия.

Он снова говорит о спецслужбах, понял Денис. О чем бы ни говорил, он говорит о них.

– Денис Андреевич, – сказал Клеонский. – Я вам сейчас скажу вещь, которую мне с юридической точки зрения говорить невыгодно. – Он внимательно посмотрел на сыщика.

– Говорите, говорите, – подбодрил Денис.

– Ваша наглость мне нравится, – хохотнул Клеонский. – Ей-богу, если бы у меня в штате уже не работало с десяток бывших фээсбэшников, я бы вас взял на работу.

– Я бы не пошел.

– Это почему же? – заинтересовался Клеонский. – Из каких-нибудь идейных соображений?

– Вовсе нет. Просто потому что я работать люблю, а не штаны протирать. Могу себе представить, чем ваши люди тут в Лондоне занимаются. Втирают вам очки, что собирают компромат на конкурентов и берегут от спецслужб.

– А почему это не может быть так? – обиделся Клеонский.

– Потому что вон за тем столиком, у меня за спиной, – Денис двинул локтем в указанном направлении, – сидят мужчина и женщина. Они записывают каждое наше слово.

– Как вы узнали?! – поразился Клеонский.

– Тип аппаратуры знакомый. Характерные щелчки при остановке кассеты. У них запись включается, только когда мы говорим, а в паузах – останавливается.

– Но это же невозможно услышать с такого расстояния! – не поверил Клеонский.

– Кому как. Хотите, проверим? Я сейчас подойду к ним и...

– Сидите! – Клеонский схватил его за рукав. – Это мои люди. Вы меня просто убили. Знаете, я, пожалуй, их действительно уволю.

Теперь и Денис удивился.

– Да нет, они как раз нормально работают... Вообще, если это ваши, беру свои слова назад... Так что за вещь, которая вам невыгодна? – напомнил Денис.

– Ах это... Я передумал.

– Ну знаете. Это не по-джентльменски!

– А кто говорит, что я джентльмен? Российские СМИ как раз все время трубят об обратном. Ладно, я не жадный. Так вот, с покойным Глаголевым мы были компаньонами по бизнесу. Понимаете, что это значит?

– Ничего это не значит. Вы хотите сказать, что вам невыгодно было желать ему смерти? Это выглядит как сфабрикованное алиби. Гроша ломаного не стоит.

– Ничего подобного! – запальчиво выкрикнул Клеонский. – Никто не знал, что мы конкуренты, понимаете?! В этом вся фишка! Доказать – невозможно. Бизнес – мм... несколько теневой, имя Глаголева нигде не упоминается. Но он обеспечивал всю безопасность нашей структуры. Без него теперь все рухнет. Так на кой мне это надо было – его на тот свет отправлять?!

– А можно полюбопытствовать, что это был за бизнес? Разве Глаголев являлся акционером «Ойл