— Обычно палец отрубается вору. — Твердым голосом ответил лорд Тарли. — Но тот, кто ворует из септы, ворует у богов. — Он повернулся к капитану своей стражи. — Семь пальцев. Оставь ему большие.

— Семь? — Вор побелел. Когда к нему подошли стражники, он попытался отбиться, но довольно вяло, словно он уже был покалечен. Глядя на него, Бриенна не могла отбросить мысли о сире Джейме, и о том, как он кричал, когда аракх Золло, сверкнув, обрушился вниз.

Следующим оказался пекарь, уличенный в подмешивании опилок в муку. Лорд Рэндилл присудил ему штраф в пятьдесят серебряных оленей. Когда пекарь поклялся, что у него нет таких денег, его лордство объявил, что за каждую недостающую монету он получит один удар плетей. За ним последовала шлюха с серым лицом, обвиненная в заражении сифилисом четверых солдат Тарли.

— Вымойте ей интимные места щелоком и бросьте в темницу. — Приказал Тарли. Когда брыкающуюся шлюху утащили прочь, его лордство заметил Бриенну на краю толпы, стоявшую между Подриком и сиром Хайлом. Он нахмурился, но даже и глазом не моргнул, что узнал.

Следующим был матрос с галеаса. Его обвинителем был лучник из гарнизона лорда Мутона с лососем на груди и с перевязанной рукой.

— Если позволите, милорд, этот ублюдок проткнул мне руку своим кинжалом. Он утверждает, что я жульничал при игре в кости.

Лорд Тарли отвел взгляд от Бриенны и сосредоточился на стоявшем перед ним человеке. — А ты жульничал?

— Нет, милорд. Никогда.

— За кражу, я отрежу палец. Если солжешь, я тебя повешу. Могу я попросить показать эти кости?

— Кости? — Лучник бросил взгляд на Мутона, но тот разглядывал рыбацкие лодки. Стрелок сглотнул. — Может я… те кости, они просто счастливые. Эт’правда, но я…

Услышанного Тарли было достаточно.

— Отрежьте ему палец. Пусть сам выберет на какой руке. А в другую забейте гвоздь. — Он встал. — Достаточно. Тащите остальных обратно в темницу. Я разберусь с ними завтра. — Он повернулся и подозвал к себе сира Хайла. Бриенна помрачнела.

— Милорд, — начала она, когда оказалась перед ним. Она снова ощущала себя восьмилетней девочкой.

— Миледи. Чем мы обязаны подобной… чести?

— Меня направили искать… искать… — Она смутилась.

— Как же ты найдешь того, кого ищешь, если не знаешь его имени? Ты убила лорда Ренли?

— Нет.

Тарли взвесил услышанное. — «Он судит меня так же, как судил до этого других».

— Нет. — Наконец произнес он. — Ты просто позволила ему умереть.

Он умер на ее руках, омыв ее своей живительной кровью. Бриенна моргнула. — Это было колдовство. Я бы никогда…

— Ты никогда? — Хлестнул его голос. — Верно. Ты никогда не должна была надевать кольчугу, и брать в руки меч. Ты никогда не должна была покидать отцовский дом. Это — война, а не осенний бал. Клянусь богами, мне следовало посадить тебя на корабль обратно в Тарт.

— Только сделайте это и ответите перед троном. — Ее голос прозвучал по-детски тонко, а ей бы хотелось, чтобы звучал бесстрашно. — Подрик. Найди в моей сумке пергамент. И принеси его лордству.

Тарли взял письмо и, поморщившись, его развернул. Его губы двигались в такт чтению. — Королевское дело. И что за дело?

«Если солжешь, я тебя повешу».

— С-са-анса Старк.

— Если бы девчонка Старк здесь была, я бы знал. Могу спорить, она сбежала обратно на север, в надежде найти убежище у одного из знаменосцев своего отца. Для нее одна надежда, что она выберет правильно.

— А может вместо этого она сбежала в Долину. — Услышала Бриенна собственный голос. — К сестре матери.

Лорд Рэндилл бросил на нее высокомерный взгляд. — Леди Лиза мертва. Какой-то певец столкнул ее с утеса. Теперь Гнездо в руках Мизинца… хотя, это не на долго. Лорды Долины не из тех, кто кланяется каким-то нахальным выскочкам, единственное достоинство которых — умение считать медяки. — Он отдал письмо ей обратно. — Иди куда хочешь, и делай что хочешь… но когда тебя изнасилуют, ко мне не приходи. Ты будешь справедливо наказана за собственную глупость. — Он посмотрел на сира Хайла. — А вы, сир, должны быть на воротах. Разве я не отдавал вам подобный приказ?

— Отдавали, милорд, — Ответил Хайл Хант, — но я подумал…

— Ты слишком много думаешь. — Лорд Тарли повернулся и ушел прочь.

«Лиза Тарли мертва». — Бриенна осталась стоять у виселицы, вертя пергамент в руках. Толпа постепенно растеклась, и вороны вернулись на свой пир. — «Певец столкнул ее с утеса». — Пожирают ли вороны и сестру Леди Кейтилин тоже?

— Вы упоминали Вонючего Гуся, миледи. — Сказал сир Хайл. — Если желаете, я вас провожу…

— Возвращайся на пост.

На его лице промелькнуло раздражение. — «Обычное лицо, и вовсе не симпатичное».

— Как пожелаете.

— Так и пожелаю.

— Это была просто игра, чтобы убить время. Мы не замышляли ничего дурного. — Он замялся. — Бен умер, ты знаешь. Зарублен на Черноводной. Фарроу тоже, и Вилл Аист. А Марк Муллендор получил рану, которая стоила ему половины руки.

«Вот и отлично». — Хотелось сказать Бриенне. — «Отлично. Он это заслужил». — Но она вспомнила сидевшего снаружи шатра Муллендора с мартышкой на плече в крохотной кольчужке, и как они корчили друг другу рожи. Как же назвала их Кейтилин Старк в ту ночь у Горького моста? — «Рыцари лета». — А теперь настала осень и они опадают, словно листья…

Она повернулась спиной к Хайлу Ханту.

— Пойдем, Подрик.

Мальчик семенил рядом, ведя лошадей в поводу.

— Мы идем искать это место? Вонючего Гуся?

— Я иду. А ты идешь в конюшню к восточным воротам. Спроси владельца, есть ли постоялый двор, в котором можно провести ночь.

— Хорошо, сир. Миледи. — Подрик уставился под ноги, время от времени пиная камешки.

— А вы знаете, где это? Гусь? Вонючий Гусь, я имел в виду.

— Нет.

— Он говорил, что мог бы проводить нас. Тот рыцарь. Сир Кайл.

— Хайл.

— Хайл. Что такого он вам сделал, сир? Я имел в виду миледи.

«Парень может и с трудом говорит, но не дурак».

— В Хайгардене, когда король Ренли созвал свои знамена, несколько человек затеяли со мной игру. Сир Хайл был одним из них. Это была низкая игра, обидная и не достойная рыцарей. — Она остановилась. — Восточные ворота в ту сторону. Жди меня там.

— Как прикажете, миледи. Сир.

У Вонючего Гуся не было вывески. Чтобы отыскать деревянную лестницу, ведущую под здание склада мясника, потребовалось около часа. В подвале было темно, а свод оказался низким. Едва войдя Бриенна стукнулась головой о потолочную балку. Ни одного гуся она не заметила. Несколько табуретов, лавка, вкопанная в земляную стену. Столы были в застаревших пятнах разлитого вина, серые и изъеденные древоточцем. А вот обещанная вонь присутствовала повсюду. В основном это был запах вина, влаги и плесени, но ее нос подсказал ей, что еще пахло испражнениями и кладбищем.

Единственными посетителями оказались тирошские моряки в углу, переговаривающиеся друг с другом