нибудь?

В одном из альковов за свечой шевельнулась какая-то тень. Это был старый седой мужчина в обносках. Одеяло, лежавшее на нем, сползло на пол. Он сел и протер глаза.

— Леди Бриенна? Вы меня напугали. Я спал.

«Нет», — подумалось ей. — «Это я сплю».

— Где я? Это какое-то подземелье?

— Пещера. Мы как крысы — когда появляются собаки, вынюхивающие наши следы, должны прятаться по норам. А собак с каждым днем становится все больше. — Обноски оказались старой, розово- белой рясой. У него были длинные, спутанные седые волосы. Обвисшая кожа на щеках и подбородке была покрыта жесткой щетиной. — Вы голодны? Сможете выпить чашу молока? Или может хлеба с медом?

— Я хочу назад мою одежду. И мой меч. — Без кольчуги она чувствовала себя голой, и ей страстно хотелось вернуть «Верного клятве» обратно на пояс. — Выход. Покажите мне, где здесь выход. — Пол пещеры оказался покрыт грязью и камнями, которые были очень острыми для ее голых ступней. Она все еще чувствовала головокружение, словно плыла. Неровный свет отбрасывал удивительные тени. — «Это духи убитых», — пронеслось у нее в голове. — «Они пляшут вокруг меня, прячась, когда я оборачиваюсь». — Повсюду она видела дыры, трещины и борозды, но не имела понятия, каким путем идти — не забредет ли она еще глубже или в тупик? Все казались одинаковыми черными дырами.

— Можно потрогать ваш лоб, миледи? — Ладонь ее тюремщика была в шрамах и мозолях, но все же удивительно нежной. — Лихорадка прошла, — объявил он с легким акцентом Вольных Городов. — Ну и прекрасно. Всего лишь вчера ваше тело горело словно его подогревал огонь. Джейн боялась, что может вас потерять.

— Джейн. Та высокая девочка?

— Она самая. Хотя и не такая высокая, как вы, миледи. Ее прозвали Длинной Джейн. Раздевала вас и накладывала перевязки именно она, впрочем, у нее получилось не хуже любого мейстера. И она сделала все, что было в ее силах с вашим лицом, промыла раны кипящим элем, чтобы остановить нагноение. И даже после этого… человеческие зубы очень грязные. Я уверен, именно из-за этого началась лихорадка. — Седой старик прикоснулся к ее перебинтованному лицу. — Нам пришлось срезать часть плоти. Боюсь, ваше лицо никогда больше не будет красивым.

«Оно никогда таким и не было».

— Вы имеете в виду шрамы?

— Миледи, эта тварь откусила вам половину лица.

Бриенна не смогла ничего ответить, только стояла, моргая. — «У каждого рыцаря есть шрамы», — предупреждал ее сир Гудвин, когда она просила его научить ее владеть мечом. — «Ты этого хочешь, дитя мое?» — Но ее старый мастер над оружием имел в виду порезы от меча, и никогда не мог предположить, что оружием могут послужить гнилые зубы Кусаки.

— Для чего перевязывать мои раны и вправлять кости, если вы все равно собираетесь меня вздернуть?

— Действительно, для чего? — Он поглядел на свечу, словно больше не мог выдерживать ее взгляд. — Мне сказали, в гостинице вы храбро сражались. Лемму не стоило оставлять перекресток без присмотра. Ему приказали оставаться поблизости, спрятавшись, и немедленно выступать, едва он заметит дым из трубы… но когда до него дошел слух, что у Зеленого Зубца видели направляющегося на север Бешенного Пса из Солеварен, он проглотил наживку. Мы так давно охотились за этой бандой… и все же, ему следовало дважды подумать. Вот так и вышло, что пока до него дошло, что скоморохи прошли по ручью, чтобы запутать следы, и оказались далеко позади него, прошло полдня, а потом он потратил еще больше времени, обходя походную колонну Фреев. Если б не вы, к тому времени, когда Лем с ребятами добрался бы до гостиницы, в ней остались бы лишь трупы. Вот, возможно, почему Джейн перевязала вам раны. Что бы вы там ни натворили, вы храбро их заслужили, что бы вами ни двигало.

«Что бы вы там ни натворили».

— А что вы думаете, я натворила? — спросила она. — Кто вы вообще такой?

— Когда все начиналось, мы все были людьми короля, — ответил ей человек. — Но люди короля должны иметь короля, а у нас его не оказалось. Когда-то у нас были братья, но теперь наше братство распалось. Если честно, я не знаю, ни кто мы, ни кем становимся. Единственное, что мне известно — наш путь темен. И огонь не в силах открыть мне, что лежит в конце пути.

«Я знаю, что там. Я видела повешенных на деревьях».

— Огонь, — повторила она. И сразу все встало на свои места. — Вы мирийский жрец. Красный чародей.

Он оглядел свою обносившуюся рясу и жалко улыбнулся.

— Теперь скорее розовый. Я — Торос, прибывший из Мира, да… плохой жрец и еще худший чародей.

— Вы сражались вместе с Дондарионом. Молниеносным лордом.

— Молния появляется и исчезает, и более ее не видно. Так же с людьми. Боюсь, огонь лорда Берика покинул наш мир. Теперь вместо него нас возглавляет жуткая тень.

— Пес?

Жрец наморщил губы.

— Пес умер и сожжен.

— Я видела его. В лесу.

— Это был горячечный бред, миледи.

— Он сказал, что вздернет меня.

— Даже сны могут лгать. Миледи, как давно вы не ели? Вы верно проголодались?

Она поняла, что так и было. В желудке ощущалась пустота.

— Еда… да, еда пришлась бы кстати, спасибо.

— Тогда садитесь. Мы еще поговорим, но сперва поедим. Ждите здесь. — Торос от свечи зажег факел и пропал в черной дыре под камнем. Бриенна поняла, что осталась в одиночестве в крохотной пещере. — «Вот только насколько?»

Она обшарила ее в поисках оружия. Ей сгодилось бы все, что угодно: посох, дубина, кинжал. Но она нашла только камни. Один великолепно подошел к ее руке… но она вспомнила Шепот и что случилось с Шагвеллом, когда он попытался бороться камнем против кинжала. Когда она услышала шаги возвращающегося жреца, она уронила камень на пол и села на место.

Торос принес хлеб, сыр и немного похлебки.

— Прошу прощения, — сказал он. — Молоко прокисло, а мед кончился. Провизии постоянно не хватает. И все же, это поможет вам подкрепиться.

Похлебка остыла и была жирной, хлеб черствым, а сыр засох. Но Бриенна никогда в жизни не ела ничего вкуснее.

— Мои товарищи тоже тут? — спросила она у жреца, проглотив последнюю ложку похлебки.

— Септона отпустили с миром. От него никакого вреда. Остальные здесь, ждут суда.

— Суда? — она нахмурилась. — Подрик Пейн всего лишь мальчишка.

— Он говорит, что он оруженосец.

— Вы же знаете, какие мальчишки хвастуны и выдумщики.

— Оруженосец Беса. С его собственных слов, он сражался в битвах. И даже убивал, если его послушать.

— Мальчишка. — Повторила она. — Имейте сострадание.

— Миледи, — начал Торос — я не сомневаюсь, что где-то в Семи Королевствах еще можно отыскать доброту, милосердие и прощение, но не ищите их тут. Это пещера, а не храм. Когда люди вынуждены жить подобно крысам в темноте подземелья, очень скоро в них не остается жалости, как и молока и меда.

— А как же правосудие? Разве его можно найти в пещерах?

— Правосудие… — Торос горько улыбнулся. — Я помню правосудие. У него приятный вкус. Мы сами были правосудием, когда нас повел Берик, или в этом мы сами себя убедили. Мы были людьми короля, рыцарями и героями… но некоторые рыцари темны и полны страхов, миледи. Война из всех порождает чудовищ.