привез несколько забавных историй.

Она знала, что лучше не спрашивать, что это за истории. Если Петир захочет ей рассказать, то расскажет сам.

— Я не ожидала, что вы вернетесь так скоро. — Сказала она. — Но я рада, что это случилось.

— Ни за что бы не поверил, судя по тому поцелую. — Он пододвинул ее поближе, поймал ее лицо ладонями и надолго приник к ее губам. — Вот такой поцелуй говорит: «добро пожаловать домой». Учись, как нужно.

— Да, отец. — Она почувствовала, как у нее вспыхнули щеки.

Он не стал удерживать ее против воли.

— Ты ни за что не поверишь в то, что происходит в Королевской Гавани, дорогая. Серсея бросается из одной глупой крайности в другую, не без помощи своего совета глухих, тупых и слепых. Я всегда думал, что она промотает королевство и погубит сама себя, но никогда не ожидал, что это произойдет так быстро. Очень обидно. Я так надеялся, что у меня есть в запасе четыре-пять спокойных лет, чтобы посеять семена, дождаться созревания плодов, а теперь… для меня хорошо, потому что я выигрываю от хаоса. Но боюсь, что тот короткий мир и порядок, который оставили после себя пять королей, не выдержит трех королев.

— Трех? — Она не поняла.

Но Петир не удосужился объяснить. Вместо этого он улыбнулся и сказал:

— Я привез с собой моей дорогой дочурке подарок.

Алейна была в равной степени обрадована и удивлена:

— Платье? — Она слышала, что в Чаячьем городе великолепные белошвейки, и уже устала одеваться словно какая-нибудь неряха.

— Нечто лучшее. Вторая попытка.

— Драгоценности?

— Ни одна драгоценность не сможет сравниться с глазами моей дочурки.

— Лимоны? Вы нашли немного лимонов? — Она обещала Сладкому Робину лимонный торт, а для этого нужны лимоны.

Петир Бейлиш взял ее под руку и усадил ее к себе на колено:

— Я заключил для тебя брачный контракт.

— Брачный… — У нее судорогой перехватило дыхание. Она не собиралась вновь выходить замуж, ни сейчас, ни, возможно, никогда. — Я не… я не могу выйти замуж. Отец, я… — Алейна оглянулась на дверь, чтобы убедиться, что она закрыта. — Я замужем. — Прошептала она. — Вы же знаете.

Петир прижал палец к ее губам, чтобы она замолчала.

— Карлик женился на дочери Неда Старка, не на моей. Будь, что будет. Это всего лишь обручение. Свадьба может и подождать пока с Серсеей не будет покончено, и Санса благополучно не овдовеет. Тебе нужно встретиться с мальчиком и завоевать его расположение. Леди Уэйнвуд не станет женить его против его воли, в этом она была непреклонна.

— Леди Уэйнвуд? — Алейна едва могла поверить в только что услышанное. — С какой стати она стала бы женить одного из своих сыновей… на…

— … бастарде? Для начала, ты бастард самого Лорда Защитника, и не забывай об этом. Уэйнвуды очень древний и очень гордый род, но не такой богатый, как могут подумать некоторые, как выяснил я, скупая их долговые векселя. Да и леди Эния не продаст сына ни за какое золото. А вот воспитанника… юный Гарри всего лишь кузен, а приданное, которое я посулил ее милости куда больше, чем только что получил Лионель Корбрей. Из этого для нее следует риск разгневать Бронзового Джона. Потому что, таким образом все его планы пойдут прахом. Ты обещана Гаррольду Хардингу, дорогая, при условии, что ты завоюешь его юношеское сердце… что для тебя не составит труда.

— Гарри Наследник? — Алейна попыталась припомнить, что ей в горах о нем говорила Миранда.

— Его только что посвятили в рыцари. И у него есть незаконнорожденная дочка от какой-то простолюдинки.

— И еще одна на подходе от другой девицы. Гарри, без сомнения, очень привлекательный малый. Мягкие волосы песочного цвета, темно-голубые глаза, и ямочки на щечках, когда он улыбается. И мне говорили, очень обходительный. — Он улыбнулся, подначивая ее. — Даже незаконнорожденная, дорогая, когда объявят об этом союзе, ты станешь предметом зависти для каждой девицы благородных кровей Долины, а также некоторых из речных земель и даже Раздолья.

— Почему? — Не поняла Алейна. — Если сир Гаррольд… как он может быть наследником леди Уэйнвуд? У нее разве нет собственных сыновей?

— Трое. — Кивнул Петир. Она почувствовала идущий от него винный дух, запах гвоздики и муската. — Есть и дочки, и даже внуки.

— Разве они не идут раньше Гарри? Я не понимаю.

— Поймешь. Слушай. — Петир взял ее руку в свою и легонько провел пальчиком по ее ладошке.

— Лорд Джаспер Аррен, начнем с него. Это отец лорда Джона Аррена. У него было трое детей, два сына и дочь. Джон был старшим, поэтому Гнездо и титул достались ему. Его сестра Элис вышла за сира Илиса Уэйнвуда, дядю нашей леди Уэйнвуд. — Он поморщился. — Элис-Илис, разве это звучит изысканно? Младший сын лорда Джаспера, сир Роннел Аррен, женился на девушке из рода Бельмуров, но спал с ней всего раз или два перед тем, как умереть от болезни желудка. Их сын Эльберт родился почти в тот же миг, когда умирал бедняга Роннел в другом конце замка. Ты следишь за ходом моей мысли, дорогая?

— Да. Были Джон, Элис и Роннел, но Роннел умер.

— Отлично. Теперь, Джон Аррен женился трижды, но первые его две жены не принесли ему детей, поэтому долгое время его племянник Эльберт считался его наследником. В тоже время, Илис, ответственно относясь к делу, пахал Элис, и она ежегодно рожала по ребенку. Она родила ему девять детей, восемь девочек и одного замечательного мальчонку, еще одного Джаспера, после чего, надорвавшись испустила дух. Мальчишка Джаспер, не считаясь с героическими усилиями, связанными с его рождением, позволил ударить себя в голову копытом в три года отроду. Вскоре после этого три его сестры умерли от оспы, осталось шесть. Старшая вышла за сира Дениса Аррена, дальнего родственника лордов Гнезда. Есть несколько ответвлений от родового дерева Арренов, раскиданных по всей Долине, и все горды, несмотря на бедность, за исключением Арренов из Чаячьего города, у которых хватило ума воссоединиться с купцами. Они богаты, но не воспитаны, поэтому про них никто не вспоминает. Сир Денис был из одной из обедневших, но достойных ветвей… но в добавок еще и прославленный боец, симпатичный, благородный и доверху набитый манерами и учтивостью. А еще у него было магическая родовая фамилия Аррен, что превращало его в идеал для старшей дочери Уэйнвуд. Их дети стали бы Аренами, и следующими наследниками Долины, если что-нибудь худое приключится с Эльбертом. Что ж, так и случилось — с Эльбертом приключился Безумный Король Эйерис. Тебе известна эта история?

— Безумный Король его убил.

— Верно, так и вышло. И вскоре после этого, сир Денис бросил свою беременную супругу Уэйнвуд и отправился на войну. Он погиб в Колокольной Битве от избытка достоинств и удара топора. Когда его жене рассказали про его кончину, она не выдержала горя подобной утраты, и ее новорожденный сын вскоре тоже. Не важно. Джон Аррен во время войны взял себе молодую многообещающую жену. Я уверен, он был полон надежд, но мы с тобой знаем, что от Лизы он дождался только выкидышей, мертвых детей и бедного Сладкого Робина.

— Что возвращает нас к пяти оставшимся дочкам Илиса и Элис. Старшая была так обезображена оспой, от которой умерли ее сестры, что стала септой. Другую — соблазнил какой-то наемник. Сир Илис выгнал ее прочь, и после того, как ее ребенок умер во младенчестве, она присоединилась к молчаливым сестрам. Третья вышла за лорда Папса, но оказалась бесплодной. Четвертая была на полпути в речные земли, собираясь выйти замуж за какого-то Бракена, когда ее похитил Обгорелый. Осталась младшая, которая вышла замуж за владеющего землями рыцаря, верного Уэйнвудам, родила ему сына, которого назвали Гаррольдом, и умерла. — Он перевернул ее руку ладонью вниз и поцеловал ее запястье. — А теперь, скажи мне, милая… почему Гарри зовут Наследником?

Ее глаза вылезли из орбит.

— Он наследник не леди Уэйнвуд. Он наследник Роберта. И если Роберт умрет…

Петир вскинул вверх бровь.