мальчишка десяти лет с густой шевелюрой и кожей цвета глины.

— Мой отец хочет с тобой говорить.

Виктарион неуверенно поднялся на ноги. Он был крупным мужчиной, и все равно выпил слишком много. — «Я забил ее до смерти собственными руками», — пронеслось у него в голове. — «Но это Вороний Глаз ее убил, когда в нее вошел. У меня не было выбора». — Он последовал за бастардом прочь из зала вверх по винтовой лестнице. По мере подъема звуки изнасилования и попойки стихли, пока не остался лишь тихий скрип сапог о каменные ступени.

Вороний Глаз занял собственную спальню лорда Хьюветта и не один, а с его незаконнорожденной дочкой. Когда капитан вошел, девчонка валялась голой на кровати, тихо посапывая. Эурон стоял у окна потягивая вино из серебряного кубка. На нем был соболиный плащ, отобранный у Блэктайда, красная повязка через глаз и больше ничего.

— Когда я был мальчишкой, мне снилось, что умею летать. — Провозгласил он. — Но когда я просыпался, то не мог… или так уверил меня мейстер. Но что, если он солгал?

Виктарион мог чувствовать запах моря, идущий из открытого окна, хотя комната пропахла винным духом и соитием. Холодный соленый воздух помог ему прочистить мозги.

— Что ты имеешь в виду?

Эурон повернулся к нему лицом, его синие губы скривились в полуулыбке.

— Возможно, мы умеем летать. Все мы. Но как мы узнаем, пока не спрыгнем с какой-нибудь высокой башни? — Сквозь окно ворвался порыв ветра, распахнув его плащ. В его наготе было что-то непристойное и мешающее сосредоточиться. — Никто на самом деле не узнает на что способен, пока не прыгнет.

— Так вот окно. Давай, прыгай! — Терпение Виктариона подошло к концу. Его раненая рука снова болела. — Чего ты хочешь?

— Мир. — Отблеск огня отразился в единственном глазе Эурона. — «В его насмешливом глазе». — Не хочешь вина из запасов лорда Хьюветта? Ни одно вино и в половину не так сладко, как вино побежденного врага.

— Нет. — Виктарион отвел взгляд. — Прикройся.

Эурон уселся и поддернул плащ, прикрыв интимное место.

— Я забыл какой пустой и шумный они народ, мои железнорожденные. Я бы дал им драконов, а они орут про виноград.

— Виноград для них реальнее. Человек может вдоволь им наесться. Его сок очень сладок, и из него делают вино. А что могут им дать драконы?

— Головную боль. — Вороний Глаз отпил из серебряного кубка. — Однажды, брат, я держал в руках драконье яйцо. Один мирийский колдун клялся, что сумеет его высидеть, если я дам ему год и столько золота, сколько ему нужно. Когда я устал от его оправданий, я его зарезал. Видя, как его кишки вываливаются ему в руки, он сказал: — «Но год ведь еще не прошел». — Он рассмеялся. — Знаешь, что Крагон умер?

— Кто?

— Парень, что трубил в мой драконий рог. Когда мейстер его вскрыл, его легкие были черны, как сажа.

Виктарионна передернуло.

— Покажи яйцо дракона.

— Я выбросил его в море, когда был не в духе. — Эурон пожал плечами. — До меня дошло, что Чтец не так уж неправ. Слишком большой флот может никогда не добраться до конечной цели. Путешествие слишком долгое и опасное. Только наши лучшие корабли и команды сумеют доплыть до Берега Рабов и вернуться обратно. Железный Флот.

«Но Железный Флот мой!» — Подумал Виктарион. Но ничего не сказал.

Вороний Глаз наполнил два кубка странным черным вином, тягучим словно мед.

— Выпей со мной, брат. Попробуй это.

Он предложил Виктариону один из кубков.

Капитан забрал, но не тот, что предлагал ему Эурон, и подозрительно принюхался к его содержимому. При близком рассмотрении оно казалось не черным, а скорее синим. Жидкость была густой и маслянистой с запахом тлена. Он слегка пригубил ее, но тут же выплюнул.

— Что за гадость. Ты хочешь меня отравить?

— Хотел открыть тебе глаза. — Эурон сделал глубокий глоток из своего кубка и улыбнулся. — «Вечерняя тень» — вино колдунов. Я завладел целой бочкой, когда захватил один галеас из Кварта вместе с гвоздикой, мускатом, сорока свертками зеленого шелка и четырьмя колдунами, которые рассказывали забавные сказки. Один осмелился меня запугивать, поэтому я убил его и скормил трем его товарищам. Сперва они отказывались его есть, но когда они достаточно проголодались, то изменили свое решение. Все люди мясо.

«Бейлон был сумасшедшим, Эйерон еще ненормальнее, но Эурон — самый безумный из всех». — Виктарион уже повернулся, чтобы уйти, но тут Вороний Глаз сказал:

— У короля должна быть жена, чтобы дать ему наследников. Брат, ты нужен мне. Ты не отправишься к Берегу Рабов и не привезешь мне мою любовь?

«У меня тоже когда-то была любовь». — Руки Виктариона сжались в кулаки, и с ладони на пол капнула капля крови. — «Я должен был безжалостно в кровь избить тебя и скормить крабам, так же, как поступил с ней».

— У тебя уже есть сыновья. — Сказал он брату.

— Подлые полукровки, рожденные от шлюх и вдов.

— Но они плоть от твоей плоти.

— Так же, как содержимое моего ночного горшка. Никто из них не сядет на Морской трон, тем более на Железный. Нет, чтобы получить наследника его достойного, мне нужна другая женщина. Когда кракен обвенчается с драконом, брат, весь мир содрогнется.

— С каким драконом? — Нахмурился Виктарион.

— С последним из ее рода. Говорят, она прекраснейшая женщина на свете. Ее волосы серебристое золото, а ее глаза аметисты… но не верь мне на слово, брат. Отправляйся к Берегу Рабов, удостоверься в ее красоте, и привези мне мою любовь.

— Почему я? — Спросил Виктарион.

— Из любви. Из чувства долга. Потому что тебе приказывает твой король. — Эурон рассмеялся. — И ради Морского Трона. Он — твой, ведь я претендую на Железный. Ты унаследуешь мой, как я унаследовал трон за Бейлоном… и когда-нибудь твои собственные сыновья унаследуют его за тобой.

«Мои сыновья». — Но чтобы у человека были сыновья, он должен жениться. А Виктариону не везло с женами. — «Дары Эурона — отравлены», — напомнил он себе. — «Но с другой стороны…»

— Выбор за тобой, брат. Жить невольником или умереть королем. Посмеешь ли ты взлететь? Пока не прыгнешь, не узнаешь.

Насмешливый глаз Эурона светился от смеха.

— Или я слишком многого от тебя требую? Это ведь опасная штука, заплыть за Валирию.

— Если надо, я смогу провести Железный Флот даже в ад. — Когда Виктарион разжал руку, ладонь была красной от крови. — Да. Я отправлюсь к Берегу Рабов. Я найду дракониху и привезу ее назад. — «Но не для тебя. Ты украл у меня жену и обесчестил ее. C твоей я сделаю то же самое. Прекраснейшая женщина на свете будет принадлежеть мне».

Поля у стен Дарри вновь были обработаны. Сожженный урожай был запахан в землю, и разведчики сира Аддама сообщили, что видели женщин, пропалывавших сорняки, и несколько воловьих упряжек, пахавших целину на краю леса. На страже работавших крестьян стояла дюжина бородатых мужиков с топорами.