сможем услышать, как вопит Гора.

Принц Доран вздохнул. — Обара накричала на меня, требуя войны. Ним устраивает простое убийство. А тебя?

— Война, — сказала Тиена. — хотя и не такая, какую хочет моя сестра. Дорнийцы прекрасно сражаются на родной земле, поэтому я бы сказала, позволь нам наточить копья и жди. Когда Ланнистеры и Тиреллы придут к нам, мы омоем их кровью перевалы и погребем в зыбучих песках, как и сто раз прежде.

— Если они придут к нам.

— Ой, им придется, или само сущее снова расколется, как случилось перед тем, как мы обвенчались с драконами. Так говорил отец. Он сказал, что мы должны быть благодарны Бесу за то, что он подарил нам Принцессу Мирцеллу. Она так прекрасна, как думаешь? Мне бы пошли ее волосы? Она создана стать королевой, прямо как ее мать. — На ее щеках появились ямочки. — Я бы почла за честь лично устроить свадьбу, и также присмотреть за созданием корон. Тристан и Мирцелла так невинны, я подумываю о чем-то вроде белого золота, возможно… с изумрудами, чтобы оттенить глазки Мирцеллы. Ах, брильянты и жемчуг тоже подойдут, когда детишки будут обвенчаны и коронованы. После чего нам только останется провозгласить Мирцеллу первой этого имени Королевой Андалов, Ройнар и Первых Людей, и законной наследной принцессой Семи Королевств Вестероса. И нам придется не долго ждать, когда придут львы.

— Законной наследницей? — фыркнул принц.

— Она старше своего брата. — объяснила Тиена, словно он был глупым ребенком. — По закону Железный Трон должен быть передан ей.

— По Дорнийским законам.

— Когда добрый Король Даэрон обвенчался с Принцессой Майри и присоединил нас к своим королевствам все согласились, что дорнийские законы продолжают действовать в Дорне. А Мирцелла как раз в Дорне, раз уж получилась такая оказия.

— Да, она тут. — Согласился он сдержанно. — Позволь мне все обдумать.

Тиена его грубо прервала. — Ты слишком много думаешь, Дядя.

— Правда?

— Отец бы сказал именно так.

— Оберин думал чуточку меньше.

— Некоторые мужчины раздумывают потому, что боятся действовать.

— Есть разница между страхом и осторожностью.

— О, мне нужно помолиться, чтобы никогда не видеть тебя в страхе, Дядя. Ты можешь позабыть, как дышать. — Она подняла руку…

Капитан громко стукнул рукоятью своего длинного топора по мраморному полу. — Миледи, вы распалились. Отойдите на шаг от помоста, если вас не затруднит.

— Я не желала ему зла, Капитан. Я люблю моего дядю, как мне известно, он любил моего отца. — Тиена опустилась на одно колено перед принцем. — Я сказала все, зачем пришла, Дядя. Прости меня, если я тебя чем-то оскорбила, но мое сердце разбито на мелкие кусочки. Я сохранила твою любовь ко мне?

— Навсегда.

— Благослови меня, и я пойду.

Доран взволнованно застыл на пол удара сердца, затем возложил руку на голову своей племянницы: — Будь храброй, дитя.

— Ох, а как же иначе? Я же — его дочь.

Едва она вышла, как к трону бросился мейстер Калеотт. — Мой принц, она не сделала… дайте… дайте мне вашу руку. — Он проверил сперва его ладонь, затем осторожно повернул ее тыльной стороной, буквально обнюхав всю руку и каждый палец. — Ох, нет. Слава богам, все хорошо. Царапин нет, так что…

Принц освободил свою руку. — Мейстер, вас не затруднит приготовить для меня маковый настой? Обычной чашки должно быть достаточно.

— Настой, да, хорошо.

— И пожалуй, немедленно. — Мягко поторопил его Доран Мартелл. Калеотт мгновенно умчался.

Солнце село. Внутри купола повисла синеватая полумгла, и все бриллианты на полу потухли. Принц сидел на своем троне под копьем Мартеллов, его лицо побледнело от боли. После долгого молчания он повернулся к Арео. — Капитан, — сказал он. — Насколько верна мне моя стража?

— Верна. — Капитану больше нечего было на это сказать.

— Все? Или только некоторые?

— Они хорошие люди. Добрые дорнийцы. Они подчинятся любому моему приказу. — Он пристукнул рукоятью своего топора об пол. — Я принесу вам голову любого, кто посмеет вас предать.

— Не нужны мне ничьи головы. Мне нужно послушание.

— У вас оно есть. — Служить. Подчиняться. Защищать. Простые клятвы для простого парня. — Сколько нужно людей?

— Я оставляю это на ваше усмотрение. Возможно, что несколько верных человек здесь могут справиться куда лучше десятка. Я хочу, чтобы мое поручение было выполнено максимально быстро и тихо, и конечно никакой крови.

— Быстро, тихо, бескровно — понял. Каков будет приказ?

— Я хочу, чтобы вы разыскали дочерей моего брата и взяли их под свою опеку, и заперли их, скажем, в комнате наверху Копейной Башни.

— Змеек? — Горло капитана внезапно пересохло. — Всех… всех восемь, мой принц? И малюток тоже?

Принц задумался. — Девочка Элларии еще слишком мала, чтобы представлять опасность, но могут найтись те, кто может как-нибудь использовать их против меня. Будет разумно обеспечить им безопасность. Да, младших тоже… но в первую очередь обезопасьте Тиену, Нимерию и Обару.

— Как прикажете, мой принц. — Его сердце дрогнуло. Моей маленькой принцессе это не понравится. — А что Сарелла? Она уже взрослая женщина. Ей почти двадцать.

Пока она не вернулась в Дорн, я ничего не могу предпринять для Сареллы, остается только молиться, что у нее гораздо больше ума, чем у ее сестер. Оставим ее наедине с ее… играми. Собери остальных. Я не смогу спокойно уснуть, пока не узнаю, что они в безопасности и под надежной охраной.

— Все будет сделано. — Капитан заколебался. — Когда об этом станет известно на улицах, простолюдины взвоют.

— Весь Дорн взвоет, — уставшим голосом поправил Доран Мартелл. — Я молюсь, чтобы Лорд Тайвин их мог услышать из Королевской Гавани, чтобы он знал, насколько верные союзники у него имеются в Солнечном Копье.

Ей снилось, что она сидит на Железном Троне, возвышаясь над остальными.

Придворные внизу были похожи на разноцветных мышей. Великие лорды и гордые леди становились перед ней на колени. Отважные юные рыцари бросали мечи к ее ногам и добивались благосклонности, а она по-королевски улыбалась с высока. Вдруг, откуда ни возьмись, появлялся карлик, тыча в нее пальцем и сотрясаясь от хохота. Вслед за ним, прикрывая улыбки рукой, начали смеяться лорды и леди. И только тогда королева поняла, что на самом деле она — голая.

В ужасе, она пыталась прикрыться руками. Когда она съежилась, пытаясь спрятаться, острия и лезвия мечей Железного Трона впивались в ее плоть. Стальные зубы впивались в ее зад, и по ногам потекла кровь. Когда она попыталась подняться, ее нога попала в прореху в искореженном металле. Чем больше она билась, тем больше трон оплетал ее, отрывая куски плоти от ее грудей и живота, разрезая руки и ноги, пока они не стали скользкими, красными и блестящими от крови.

И все это время, ее брат бесновался внизу, радостно хохоча.