то с чистой совестью могли бы пойти перекусить в ближайшее кафе, ибо жители переулка в них не нуждались.

А в случае чего Драконы могли бы, не отрываясь от «Американской горячей пиццы», прислать записку с советом поставить на проигрыватель «Дайр Огрейте» — эта группа справится с их делом ничуть не хуже.

— Нет, — сказала Фенчерч, — не сейчас.

Артур поставил на проигрыватель «Дайр Стрейтс». Фенчерч распахнула верхнюю, парадную дверь, чтобы впустить побольше сладкого, нежного ночного воздуха. Они сидели на мягких подушках рядом с откупоренной бутылкой шампанского.

— Нет, — повторила Фенчерч, — сначала угадай, что у меня не в норме, какая часть тела. Но мне кажется, — очень-очень-очень тихо добавила она, — что мы можем начать с того места, где сейчас твоя рука.

Артур спросил:

— А в каком направлении ее вести?

— Сейчас вниз, — ответила Фенчерч.

Рука Артура двинулась с места.

— Вниз — это вообще-то в противоположном направлении.

— Ах да.

У Марка Нопфлера есть чудесный дар — заставлять гитару марки «Шектер кастом стратокастер» петь и завывать, точно ангелы в субботнюю ночь, когда они утомились всю неделю хорошо себя вести и желают крепкого пива. Правда, сейчас это замечание, строго говоря, неуместно, поскольку до этого места пластинка еще не докрутилась, но к тому моменту, когда она докрутится, закрутится вместе с ней уже столько всякого разного… К тому же летописец не намерен сидеть здесь с хронометражным листом и секундомером, так что лучше упомянуть об этом теперь, пока ход событий еще не ускорился до невозможности.

— Итак, мы подходим к коленке, — сказал Артур. — Левая коленка у тебя определенно не в норме.

— Левая коленка у меня абсолютно здоровая, — ответила Фенчерч.

— В самом деле.

— Знаешь что…

— Что?

— Гм… ты все правильно делаешь. Давай дальше.

— Значит, у тебя что-то со ступнями…

Она улыбнулась сквозь сумрак и уклончиво пожала плечами. Во Вселенной, а точнее, на Зете Прутивнобендзы, через две планеты от болотистой родины матрассов, живут диванные подушки, которым доставляет несказанное удовольствие, когда о них трутся плечами, особенно в жесте, выражающем уклонение от ответа, так как в этом случае плечи двигаются в волнующем ритме. Жаль, что тут этих подушек не было. Ну что ж, такова жизнь.

Артур положил к себе на колени левую ногу Фенчерч и внимательно осмотрел ступню. В голову ему лезла всякая ерунда про то, как шевелится платье Фенчерч, обнажая ноги, и он никак не мог сосредоточиться.

— Честно говоря, — сказал Артур, — я не знаю, что искать.

— Когда найдешь, поймешь, — отозвалась Фенчерч. — Обязательно поймешь.

— В ее голосе звучало легкое лукавство. — Это не та нога.

Все больше недоумевая, Артур поставил на пол левую ногу Фенчерч и повернулся, чтобы взять правую. Фенчерч подалась вперед, обняла его и поцеловала, потому что пластинка докрутилась до такого места, когда (если вы знаете эту пластинку) невозможно этого не сделать.

Затем Фенчерч протянула Артуру правую ногу.

Артур погладил пятку, ощупал лодыжку, пальцы. И не обнаружил ничего необычного.

Фенчерч, следившая за ним с задорным огоньком в глазах, засмеялась и помотала головой.

— Не останавливайся, — сказала она, — но сейчас это не та нога.

Артур опять остановился и, насупившись, посмотрел на ее левую ногу, стоящую на полу.

— Не останавливайся.

Артур погладил ее правую пятку, ощупал лодыжку и пальцы, после чего произнес:

— Ты имеешь в виду, это как-то связано с тем, которую ногу я держу?..

Фенчерч снова так пожала плечами, что простая диванная подушка с Зеты Прутивнобендзы задохнулась бы от радости.

Артур наморщил лоб.

— Подними меня, — тихо проговорила Фенчерч.

Артур поставил на пол ее правую ногу и встал. Фенчерч тоже. Он обнял ее, поднял над полом, и они поцеловались еще раз. Прошло какое-то время, и она сказала:

— Теперь поставь меня.

Озадаченный, Артур так и сделал.

— Ну?

Она взглянула на него почти вызывающе.

— Ну, что у меня со ступнями? — спросила она.

Артур все еще не понимал. Он сел на пол, потом встал на четвереньки и поглядел на ее ступни, так сказать, в их естественной среде обитания. И только внимательно присмотревшись, заметил нечто странное. Опершись лбом об пол, он вытаращил глаза. Повисла долгая пауза. Потом Артур тяжело сел.

— Да, — сказал он, — я вижу, почему твои ступни не в норме. Они не касаются земли.

— И что… и что ты думаешь?..

Артур быстро поднял взгляд на Фенчерч и увидел, что ее глаза вдруг потемнели от какого-то ужасного предчувствия. Она кусала губы и вздрагивала.

— Что… — запинаясь, произнесла она. — Ты?..

Она тряхнула головой, и ее волосы упали на глаза, налитые безутешными слезами страха.

Артур мгновенно поднялся на ноги, обнял Фенчерч и поцеловал.

— Наверно, ты вполне можешь сделать, как я, — сказал он и вышел через верхнюю, парадную дверь.

Игла проигрывателя добралась до лучшего места всей пластинки.

Битва при Ксаксисе разгорелась вовсю. Огромный серебристый ксаксисианский звездолет, напрягая последние силы, сокрушил и обратил в прах сотни свирепых жестоковооруженных миноносцев с Зирзлы.

Досталось и местной луне — сверкающие силовые пушки, способные разорвать своими выстрелами саму материю, буквально растерзали ее на части.

Оставшиеся корабли Зирзлы, несмотря на свое жестокое вооружение, были беззащитны перед разрушительной мощью ксаксисианского корабля и теперь искали убежища за стаей осколков, которая только что была луной, как вдруг ксаксисианский корабль прекратил погоню, объявил, что желает передохнуть, и покинул поле боя.

Все присутствующие на миг остолбенели от нового, неимоверного ужаса, а корабль тем временем был таков.

Имея в своем распоряжении громадную энергию, корабль стремительно, без малейших усилий, а главное, тихо и интеллигентно мчался по бесконечным трассам нашего иррационального, где вогнутого, где выпуклого, пространства.

Форд Префект спал среди полотенец в своей грязной, зловонной, переделанной из ремонтного шлюза