за это дело.

– Я, мэм, одинокий человек, корней у меня нет. Такая жизнь не дает мне почувствовать себя одиноким.

– Может быть, если вы осядете где-то, у вас вырастут корни и одиноким вы не будете. – В ее глазах блеснул огонек, который так обожал Клэй. – И берегите моих мулов, иначе я буду преследовать вас до конца жизни!

– Да, миссис Фрезер, даже не сомневайтесь. Я буду скучать. – Он приподнял шляпу. – Что ж, рад был познакомиться, ребята. Удачи вам в будущем. – Он подмигнул Клэю. – Тебе, сынок, она явно не помешает.

– И тебе удачи, Скотта. – Клэй пожал ему руку.

– Предложение остается в силе, если ты до следующей недели передумаешь. – Скотт хлопнул Гарта по плечу.

– Славный малый, – сказал Гарт, когда начальник поезда ушел.

Клэй полез в фургон за чемоданом Ребекки, а Гарт отошел за кебом.

Ребекка глубоко вдохнула и попросила у Всевышнего силы, чтобы пережить следующие несколько минут.

– Думаю, пора прощаться, Клэй, – выдохнула она.

По его лицу она ничего не смогла прочесть.

– Я провожу тебя к брату, – сказал он.

– В этом нет нужды. Уверена, вам с Гартом не терпится отыскать сестру. Кроме того, сегодня я хочу переночевать в гостинице, чтобы привести себя в порядок и собраться с силами, прежде чем искать Мэтью.

– Тогда поехали с нами. Я бы хотел познакомить тебя с сестрой.

Ребекка колебалась. Почему бы и нет? Они простятся и больше никогда не увидятся. Но так хочется оттянуть расставание…

Гарт вернулся с кебом, мужчины погрузили на заднее сиденье чемодан и седельные сумки, и все отправились в ближайшую гостиницу.

Заведение с вполне подходящим названием «Старатель» оказалось построенным сравнительно недавно. Гостиница в Индепенденсе уступала этой по всем показателям. Но самое главное – здесь были удобства, о которых Ребекка мечтала четыре месяца: твердая крыша над головой и настоящая кровать.

Клэй записал их как мужа и жену. Поднявшись наверх, Ребекка обнаружила, что у них с Гартом смежный номер, как в Индепенденсе. Клэй, не произнеся ни слова, поставил свои сумки в номере Гарта, и этим разрешил ее сомнения.

Ребекка с нетерпением ждала первой горячей ванны после форта Ларами. Насыпав в воду ароматической соли, она медленно погрузилась в ванну, пока вода не скрыла ее плечи. Потом она расслабилась и позволила воде обернуть уставшее тело теплым душистым коконом.

Ребекка прикрыла глаза и подумала о той ночи в Ларами, когда они с Клэем едва не занялись любовью. Это воспоминание неизбежно потянуло за собой другое – о ночи экстаза в хижине.

С тех пор прошло немало времени, но Ребекка отчетливо помнила все подробности произошедшего. Сможет ли она когда-нибудь выбросить их из головы? Да и хочет ли она этого?

Когда вода стала остывать, Ребекка тщательно вымыла волосы, чтобы не осталось ни единой песчинки, и, ополоснувшись, пошла в свою комнату. Она как раз заканчивала одеваться, когда в дверь постучал Клэй.

– Готова? – спросил он, войдя в номер.

– Да, осталась только шляпка.

Ребекка вытащила ее из чемодана, кокетливо пристроила набок и заколола. Повернувшись к Клэю, она обнаружила, что он в замешательстве. Ребекка заглянула в зеркало – нет, вроде бы все нормально.

– В чем дело, Клэй?

– Эта шляпка была на тебе, когда я впервые тебя увидел.

– Похоже на то – у меня другой нет. С ней что-то не так?

– Нет, просто вспоминаю. Кажется, так давно это было. – Он натянуто улыбнулся.

– Кажется, все было очень давно, Клэй.

– Да. Конечно, так.

Фрезеры стояли перед уютным домом, обшитым белыми досками. Постучали. Рыжеволосый молодой человек открыл дверь и приветливо улыбнулся. Ребекка тут же прониклась к нему глубокой симпатией.

– День добрый.

– Вы Стивен Берг? – спросил Клэй.

– Да. Чем могу помочь?

– Мое имя Клэй Фрезер. Это моя жена Ребекка и мой брат Гарт.

– Вы братья Лисси! – воскликнул Стивен и с жаром пожал им руки. – А я ее муж. Она так и думала, что вы приедете. Входите. – Он указал на кресло: – Прошу садиться, мэм, так будет удобнее. Лисси нянчится с малышом, я сейчас позову ее.

– Ну, мальчики, и кто из вас будет его убивать? – осведомилась Ребекка, когда Стивен вышел.

Клэй и Гарт засмеялись, и тут в комнату ворвался ураган.

– Клэй! Гарт!

Девушка поразила Ребекку своей красотой – хрупкая, с длинными волосами, такими же темными, как у братьев, и с сияющими голубыми глазами, которые тут же наполнились слезами. Все трое обнимались и целовались, и Ребекка готова была поклясться, что и у Гарта глаза увлажнились.

Когда все наконец успокоились, Клэй представил сестре Ребекку.

– И вообще, где ребенок? – спросил Клэй. – Неужели ты думаешь, что мы проделали весь этот путь только для того, чтобы увидеть тебя?

Лисси рассмеялась:

–  Ваш племянник Теодор только что заснул.

– Значит, у тебя мальчик, – заметил Гарт.

– Да. Представьте себе, Стивен хотел назвать его Улиссом в честь генерала Гранта! [9]

Стивен явно смутился:

– По-моему, это лучше, чем Борегар,[10] как предложила Лисси. Так что я подумал, что стоит назвать сына в честь вашего отца.

Все засмеялись. Гарт подошел к Стивену и похлопал его по плечу:

– Ты правильно решил, парень.

Ребекка заметила, как засветилась Лисси, услышав эти слова.

Когда Теодор проснулся и был представлен дядюшкам и тетушке, Лисси позволила Ребекке выкупать вместе с ней малыша. Ребекка с восторгом мыла крохотные ручки, ножки, маленькую розовую попку. Пальчики на руках и ногах, ладошки и пяточки – какое все крошечное и при этом совершенное! Она не могла не улыбнуться, глядя, как Клэй и Гарт воркуют с племянником, и удивилась, как ловко и уверенно Клэй подхватил Тео на руки, когда тот заплакал. Клэй расцвел от радости, когда малюсенькие пальчики сомкнулись вокруг его большого.

Позже, когда уже собрались уходить, Клэй поднялся в спальню в поисках Лисси и Стивена. Увидев их возле колыбельки, он замер в дверях. Стивен обнимал жену за плечи. Оба с невыразимой нежностью смотрели на спящего малыша.

Стивен поднес к губам руку жены и поцеловал ей ладонь:

– Я люблю тебя, Лисси.

Она положила голову ему на грудь и улыбнулась сыну.

– А я люблю тебя, Стивен.

– Спасибо тебе за нашего прекрасного сына. Ты наша жизнь, Лисси. Ты нам обоим необходима. Ты в таких муках подарила ему жизнь – как подарила ее и мне, когда стала моей женой.

Клэй очень жалел, что стал невольным свидетелем такого интимного момента, но их слова слишком растрогали его, чтобы он мог вот так запросто уйти. Неприязнь, которую он питал к Стивену, улетучилась. Клэю было стыдно за себя. Как могли они с Гартом думать, что имеют право препятствовать этой любви?

Дело чести? Чьей, черт возьми, чести? Честно поступили эти двое любящих друг друга людей. Они признали свою любовь и приняли ответственность за последствия того, что сделали, – не из самодовольного чувства чести, а из любви.

Клэй развернулся и лицом к лицу столкнулся с Бекки. Как много она услышала из разговора? Они долго смотрели друг другу в глаза, а потом Клэй взял ее за руку, и они тихонько ушли.

Гарт вознамерился поближе познакомиться с местными женщинами и ушел, как только они добрались до гостиницы. Клэй постучал в дверь смежной комнаты.

Ребекка открыла.

– Ты есть хочешь? – спросил он.

– Умираю с голоду.

– Тогда давай спустимся поужинать. Или ты хочешь сходить куда-нибудь еще?

–  Нет, давай поужинаем здесь.

Клэй осторожно коснулся ее спины, когда они вошли вслед за официантом в альков с атласными драпировками на стенах. Струнный квартет играл нежную мелодию моцартовской сонаты. Официант отодвинул Ребекке стул и подал им меню. Клэй заказал бутылку вина.

Ребекке нравилась обстановка. Свет свечей таинственно играл на стенках хрустальных бокалов. Ребекка мягко провела рукой по крахмальной скатерти – прохладная и гладкая. Ваза с белыми и желтыми цветами распространяла тонкий аромат жасмина, и Ребекка наклонилась, чтобы глубже ощутить сладкий запах.

– Здесь так чудесно. – Она наклонилась к Клэю и прошептала: – А мы можем себе это позволить?

– Это наш последний ужин вместе, я бы хотел сделать его особенным.

Его слова стали для нее болезненным напоминанием; Как же мало времени у них осталось! Свечи тут же померкли, и музыка потеряла всю прелесть.

Вернулся официант, и эта пауза дала Ребекке шанс взять себя в руки. Он разлил вино по бокалам и подал им заказ.

Клэй поднял бокал:

– Но этому случаю я хочу выпить за самую потрясающую женщину из всех, кого я знал. Я никогда не забуду тебя, Бекки. И пусть тебе улыбнется счастье, которого ты заслуживаешь.

Ребекка дрожащей рукой потянулась к своему бокалу:

– И за тебя, Клэйтон Фрезер. За лучшего мужчину из тех, кого я встречала. – Ребекка не знала, как пережить этот ужин – и не разреветься прямо у него на глазах. – Но прощание так болезненно, Клэй. Давай не будем говорить о расставании здесь, при свечах и под музыку. Это было бы слишком тяжело. – Она посмотрела в его дивные карие глаза. Разве сможет она его забыть? Для поднятия настроения она добавила: – Хоть ты и конфедерат-сепаратист.

Он все понял – она знала, что поймет, – и рассмеялся. Господи, какой же он красивый, когда смеется! Чокнулись. Раздался звон хрусталя.

За ужином оба старательно говорили о чем угодно, лишь бы избежать неловкого молчания.

По пути наверх они не разговаривали. Ребекка отперла дверь, еще раз поблагодарила