Ребекка, отойдите от этого мула! – закричал Клэй, как раз когда ей удалось освободить его ногу.

Мул громко замычал и лягнул. Ребекка увернулась от удара, но потеряла равновесие – паром тряхнуло. Несколько томительно долгих секунд она балансировала, раскинув руки, как акробат на проволоке, а потом со страшным криком рухнула в воду.

Холодная, влажная чернота закружилась вокруг нее. Ребекка задохнулась от паники. Она вынырнула, кашляя и отплевываясь, ей бросили веревку – но тщетно: Ребекка не умела плавать. Она сделала несколько неуклюжих гребков по направлению к веревке, но течение подхватило ее и понесло.

Клэй сбросил перевязь и ботинки и нырнул с парома. От холода у него перехватило дыхание. Он выплыл па поверхность и начал грести. Ребекку унесло уже ярдов на пятнадцать. Она беспомощно барахталась в воде, а течение сносило ее все дальше и дальше.

Клэй плыл по течению и быстро сумел добраться до Ребекки. Он обхватил ее. Она, по счастью, не потеряла сознания и отчаянно зацепилась за него. Оба ушли под воду. Когда они вынырнули, Ребекка закашлялась и мертвой хваткой вцепилась в шею Клэя.

Силы его иссякали – ему нужно было бороться не только с течением, но и с Ребеккой. Ему пришлось разогнуть ее пальцы, чтобы глотнуть воздуха.

– Пусти, Ребекка! Я держу тебя!

Его слова даже сквозь завесу паники достигли ее сознания – она ослабила хватку и позволила ему поддержать себя под мышки.

– Хватайся за ремень! – Клэй старался перекричать рев реки.

Ребекка ощупью нашла его. Клэй, продолжая поддерживать ее под мышки, начал одной рукой грести к берегу.

Двигался он медленно, ему приходилось одновременно тащить Ребекку и поддерживать ее голову над водой, силы уходили очень быстро. Несколько раз он останавливался, чтобы отдохнуть, и позволял реке нести их.

Казалось, прошло несколько часов, прежде чем они достигли берега.

Ребекка сильно наглоталась воды, пока Клэй «буксировал» ее, она кашляла и с трудом могла вздохнуть. Клэй тут же перевернул ее на живот и буквально вытряхнул из нее остатки речной воды.

Когда оба смогли нормально дышать, Клэй разделся до панталон и, совершенно обессилевший, улегся на землю, подставив солнечным лучам свое дрожащее тело. У Ребекки зуб на зуб не попадал, она обхватила себя руками, чтобы хоть как-то согреться. Сухих дров поблизости не было, а даже если бы и были, то спички и кремень все равно остались в фургоне…

– Ребекка, сними мокрую одежду, так ты согреешься намного быстрее, чем если будешь ждать, пока платье высохнет на тебе.

– А р-р-разве м-мы н-не п-п-пойдем обр-ратно? – спросила она, стуча зубами.

– Пусть лучше они нас найдут. – Он стащил с нее платье через голову. – Давай- ка тебя разотрем, чтобы согреть.

– А ч-что, если он-ни не ст-танут искать? Р-решат, что м-мы ут- тонули, и в-все.

Клэй интенсивно растирал рубашкой ее плечи и руки:

– Я знаю своего брата – он объявится. Теперь сядь.

Она повиновалась, и Клэй, встав на колени, стащил с нее ботинки и чулки и растер ноги. Он понял, что усилия его увенчались успехом: дрожь стихла, кожа стала теплеть и розоветь.

До этого он действовал, повинуясь инстинкту, а теперь задумался о том, что произошло.

Ребекка едва не утонула. И не важно, каким путем она добилась от него подписания брачного свидетельства, – она его жена. Клэя захлестнула волна облегчения: какое счастье, что жизнь этой красивой и смелой женщины уже вне опасности.

Она выглядела испуганной и такой уязвимой. Ему нестерпимо захотелось заключить ее в свои объятия и утешить. Он отлично понимал, какой кошмар она только что пережила. Он прошел немало битв и точно знал, насколько страшна мысль о смерти.

Ребекка посмотрела на склонившегося над ней Клэя. Она никогда прежде так сильно не пугалась. Он спас ее. Несмотря на то, какого невысокого она была о нем мнения раньше, Клэй, должно быть, очень мужественный, если решился прыгнуть в бушующую реку, чтобы вытащить ее.

Он встал и подал ей руку, чтобы помочь подняться.

И когда теплая надежная рука обхватила ее холодную ладонь, истаяли последние следы паники и страха.

– Спасибо, Клэйтон.

Клэй лежал и смотрел, как Ребекка раскладывает одежду на просушку. Он раньше и не думал, что она такая хрупкая. Сейчас она выглядела такой беззащитной – босая, в одной сорочке, с мокрыми волосами. Она сорвала несколько травинок, соорудила некое подобие шнурков и перевязала ими заплетенные косы. Она так хороша собой… Хороша? Нет, в одном только мокром исподнем она просто сногсшибательна! Влажная ткань облепляла стройное тело, и то, что Клэй видел, заставляло кровь кипеть в жилах.

В скором времени примчался Гарт.

– Слава тебе, Господи! – воскликнул он, увидев их обоих целыми и невредимыми.

Спешившись, он отстегнул от седла одеяло и укутал в него Ребекку, потом сел на корточки рядом с Клэем.

– Ну и напугал же ты меня, братец. Не думал я, что ты такой любитель утренних купаний. – Его обеспокоенный взгляд никак не вязался с легкостью тона. – Что, черт возьми, произошло?

– Несчастный случай, – ответила Ребекка. – Один из мулов расшалился. Ничего не понимаю: Брут всегда такой смирный.

Клэй встал. Его рассерженный взгляд говорил сам за себя.

– Может, все дело в том, что ты забыла принести ему яблок?

Одежда высохнуть не успела – пришлось натягивать мокрую. Так как Клэй оказался босиком, Гарт предоставил ему свою лошадь. Ребекке не хотелось ехать вместе с Клэем – она предпочла пешую прогулку до лагеря в компании Гарта, а Клэй поскакал вперед, чтобы поскорее привезти ей сухую одежду. Ребекка и Гарт не прошли и половины пути, когда Клэй вернулся.

До лагеря добрались к полудню. Ребекка искренне обрадовалась, что семейства Гарсонов и фон Диманов благополучно пережили переправу, хотя Генриетта и оплакивала гибель лошади.

Еще половина вагонов дожидалась своей очереди на другом берегу. Скотт объявил, что ночевать они будут здесь, и Ребекка решила, что это отличный шанс устроить стирку. Клэй и Гарт отдали ей грязную одежду и ушли помогать к переправе. Подойдя к берегу, Ребекка и Генриетта обнаружили там множество женщин, полощущих белье.

Так как мужчины были полностью заняты заботами о фургонах, некоторые из женщин решили, что тут вполне можно искупаться. Ребекке на сегодня купаний хватило, поэтому она посоветовала купальщицам не заходить далеко и вызвалась постоять на берегу на случай, если какой-нибудь мужчина подойдет слишком близко. Женщины и дети резвились в холодной воде, радуясь краткому отдыху от жары, грязи и напряжения. Потом они оделись и пошли к своим фургонам, чтобы развесить мокрое белье, а Ребекка и Генриетта остались. Девчушка сильно горевала из-за погибшей кобылы.

– Бекки, как ты думаешь, мы все доберемся до Калифорнии? – спросила она.

– Не знаю, Этта. Мистер Скотт сказал, что вряд ли.

Генриетта издала вздох, больше похожий на всхлип.

– Мы потеряли Келли, ты и папа едва не утонули. Надеюсь, все это того стоит.

Ребекка мягко приобняла девочку:

– Наверняка стоит, Этта. И в любом случае оно лучше того, что мы оставили позади. Все мы надеемся начать жизнь сначала, навсегда забыть прошлое. Не может быть, чтобы все было напрасно. Судьба не настолько жестока.

– Но мне жизнь в Огайо не казалась такой уж плохой, и маме, и бабушке тоже. Это папа решил перебираться на Запад, когда вернулся с войны. Он сказал, что хочет уехать как можно дальше, чтобы все забыть.

– Я понимаю его, милая.

– Ты тоже едешь из-за этого?

– Моего мужа убили на войне. А в Калифорнии живет мой брат. Меня ничто не держало в Вермонте, и я решила последовать его совету и отправилась к нему.

– Я не знала, что ты уже была замужем, и мне жаль, что все так получилось. Но тебе очень повезло – ты нашла нового мужа, причем такого хорошего человека, как мистер Фрезер. Он такой красивый. Жаль, Бекки, что, когда ты упала за борт, не могла его видеть. Он прыгнул в реку, не колеблясь ни секунды. Он настоящий герой!

Такое переменчивое настроение бывает только в ранней юности. Генриетта снова вздохнула, на этот раз мечтательно.

– Надеюсь, – сказала она, – когда-нибудь я тоже встречу человека, который полюбит меня настолько, что готов будет жизнью рисковать, спасая меня.

Ребекка испытывала к Клэю искреннюю благодарность – он и вправду спас ей жизнь. Она не идеализировала его, как Этта, но, будучи женщиной здравомыслящей, Ребекка могла отличить человека, которому можно доверять, от того, кому доверять не стоит. У него определенно есть положительные качества помимо привлекательности и опрятности. Он человек чести… да и массаж делает великолепно.

– Этта, милая, давай лучше надеяться, что спасать твою жизнь никому не придется. Но если говорить о кавалерах… посмотри-ка, кто идет. – Ребекка кивнула в сторону рыжеволосого юноши, который шел прямиком к ним. – Сдается мне, мистер Томас Джефферсон Дэвис без ума от тебя.

–  Ты правда так считаешь? – Генриетта хихикнула. – Вот и моя мама говорит то же самое. А папе не нравится, что он вертится вокруг меня.

– А сколько лет этому парню?

– Только что исполнилось семнадцать. Его семья из Теннесси. Томми едва не вступил в армию Конфедератов – война закончилась.

– О, так, значит, все-таки «Томми»? – поддела ее Ребекка. – Ну, учитывая, что твой папа воевал на стороне Севера, я понимаю его недовольство.

– Нет, дело не в том, что Томми с Юга. Папа говорит, что уважает любого мужчину, который встает на защиту своего дома, не важно, на чьей