— Не смешно!

— Вот и говорю, так и болтался от Цирка до Железного леса — артефакты заготавливал без проблем — все два года. А когда второй состав команды моей сменился, решил — все! На фиг мне такой легкий хабар — поищу счастья в другом месте!

— Помню, послали меня научники в Рыжий Лес за семенами. Уж не знаю, за каким буем они им понадобились — видать, диссертацию кто–то недозащитил. Но уж очень им хотелось этот фэномэн изучить. Ну, послать–то послали — задание и задание. Так вот только забыли рассказать, что нужно патронами запастись вдвое больше нормы, потому что по тем местам собаки бегают в нев…енных количествах!

Игорь вдруг жутко захотел подсесть к этим людям, поговорить с ними, что называется, «за жизнь», узнать, чем они живут и как живут здесь, в этом чужом человеку мире… И не потому что взыграли профессиональные привычки — просто как человеку. Просто потому что интересно! Но как Кондор объяснил еще перед выходом: новичку здесь лучше не приставать к посторонним, особенно к старшим и опытным, — можно и по роже схлопотать без лишних разговоров. А вот если начнут расспрашивать тебя — лучше ответить и даже угостить мастера, само собой, сославшись на авторитет Кондора. Но никто на Игоря не обращал внимания. Зато у самой стойки кто–то уже затянул песню, аккомпанируя на «ксилофоне» и губных гармошках, а вместо барабана используя стол.

Пока суп доваривался, Кондор распотрошил пачку папирос. Прикурив, он спрятал зажигалку–талисман во внутренний, специально отведенный для нее карман куртки.

Выставив заказ на стойку, бармен скороговоркой пожелал им приятного аппетита.

— Как спать захотите — скажете, я вас на постой устрою. И имейте в виду — похоже, выброс скоро, так что можете прямо тут и остаться, это главное убежище.

Стоило ему плюхнуть на стол поднос, как Игорь будто невзначай тронул его за рукав, осторожно поведя взглядом. (Кондор даже порадовался — а парниша–то и впрямь не безнадежен, сразу понял, что к чему.)

В углу кабака сидел субъект, прежде Кондором незамеченный. («Эх, старею!») Он был довольно–таки похож на типичного мутанта из блокбастеров про Зону — вроде российской «Пирушки на автостраде» или голливудского «Сталкер Медведь» с немолодым Ди Каприо в роли главного злодея — генерала Пола Фольски.

Коренастый и вместе с тем мелковатый, с собранными в узел светлыми, какими–то блеклыми волосами в которых виднелись огненно–рыжие пряди, судя по виду, не крашеные, а природные, да и кто будет краситься тут?

И если на первый взгляд посетитель был вроде бы совсем обычным, то стоило поглядеть внимательнее — и расхождения со стандартным, так сказать, человеческим обликом были налицо.

Черные одежды. Черные очки в пол–лица, поднятые на лоб. На ногах не берцы, а усаженные заклепками сапоги из кожи какого–то обитателя Зоны — грубой и серой, напоминающей толстый кислотоупорный пластик. Какие–то специфически заостренные черты лица, на котором вся правая сторона покрыта татуировкой в виде клубка извилистых разноцветных линий — словно смятая паутина. Бледная, как будто выцветшая до синевы кожа с каким–то даже покойницким отливом и синевато–лиловые губы. И на этом фоне — прищуренные глаза без блеска, казавшиеся черными щелочками. На руках перчатки; причем крайние фаланги странно удлинены — словно бы он хотел спрятать там когти. (Не исключено, что так и было.) Перед ним стояла вскрытая банка тушенки, а еще какой–то мелкий артефакт, вроде «слюдяного круга» или «янтарной искры». И вот в него он и смотрел неотрывно — словно видел в глубине что–то необыкновенно интересное.

Кондору приходилось встречать Темных сталкеров — не то оставшихся тут аборигенов, не то уж слишком обработанных Зоной вольных бродяг. Этот как будто был на них не очень похож… Но «не очень похож» и «совсем не похож» — это очень большая разница. На целую жизнь, которую можно потерять, если ошибешься.

— И чего? — прошептал он над ухом новичка. — Запомни: в Зоне всякий бар — это место особое, — пояснил Кондор. — Ты пойми — Зона есть Зона. И в таких местах будь любезен соблюдай приличия. Бывает, что кланы идут войной друг на друга — или отморозки вроде Борова громят такие вот лагеря. Но если войны группировок нет, то обычно разборок в таких местах не бывает.

— Так это… Темный? Точно? — прошептал Игорь.

— Может быть. А может, к примеру, «свободовец» какой–нибудь — они там все психанутые, и не такой прикид могут нацепить… Может, под аномалию попал — вот и вид такой. Да мало ли что? Не нашего с тобой ума дело, говорю! И не пялься ты: если это и впрямь мутант — то контролер знает что взбредет ему в башку! — чуть посуровевшим голосом приказал Кондор.

Игорь послушно уткнулся в тарелку, но Кондор отметил, что при взгляде на этого чужака (таки похоже, что Темного) в лице спутника что–то такое отразилось. И не стандартный испуг человека, увидевшего впервые монстра Зоны, как обычно реагируют молодые сталкеры. А нечто иное — будто некое узнавание, что ли? Не в первый раз он подумал, а так ли прост его спутник?

А шуточные частушки уже сменила надрывная баллада про то, как:

После сытного ужина и выпивки Кондора разморило, и он принял единственно возможное в такой ситуации решение — спать!

Местный «Хилтон», как услужливо пояснил все тот же бармен, находился совсем рядом и являл собой вкопанный в землю длинный строительный вагончик с врытым рядом грубо сколоченным сортиром.

Проводив их, бармен напоследок порадовал известием, что через несколько часов, если выброса не будет, им выходить в караул — таковы тут, в Старом Колхозе, порядки, что жильцы сами сторожат свой лагерь.

…В тесном помещении витал запах дорогого табака. Тут имелись двухъярусные нары, длинный стол, окруженный старыми венскими стульями с вытертой тряпичной обивкой (тоже наверняка сталкерскими трофеями), и у самого входа — неплотно прикрытый люк подпола, дополнительное убежище на случай