принадлежавший упомянутой Эмоли, был расположен неподалеку от Лабиринта, и все же не в самых трущобах. Таким образом, он мог считаться одним из самых респектабельных борделей Мира Воров. Эмоли водила дружбу с пропавшим торговцем наркотиками Ластелом. Ганс знал о туннеле, связывающем дом забав Эмоли и хорошенький «домик, когда-то принадлежавший Ластелу, а теперь приобретенный, а может, и захваченный магом Марипом. Собственно, Ганс собирался им воспользоваться. Его ночной визит в убежище Марипа когда-то спас жизнь клиенту Стрика; в благодарность тот продал Стрику „Распутный Единорог“ за вполне приемлемую цену. К несчастью, этот визит так разозлил Марипа, что маг крупно отомстил лучшему вору из воров всего „воровского мира“. Шедоуспан ни на минуту не сомневался, что за всеми его неудачами стоял именно Марип. Одно только не давало покоя его мыслям: как Марип догадался, кто именно проник в его логово?

«Значит, именно Эмоли подослала ко мне Таркла. Получается, Таркл работает на нее? Или они с Тарклом оба работают на Марипа.., она и этот драный колдун — партнеры, любовники или и то и другое вместе. И я был настолько неосторожен, что рассказал ей обо всем. Черт возьми! Глупо, Ганс, как глупо! Не прошло и двух минут, как я ушел, а она уже скакала во всю прыть по туннелю, чтобы предупредить Марипа!»

— Первое, что надлежит сделать, — пробормотал он, — это натянуть толстую задницу Эмоли ей на уши!

— Мрррмау?

— Тише, Нотабль, черт, я же просил тебя быть потише… Ох, я что же, начал думать вслух?

Нотабль удержался от комментариев. Он был всего лишь необычайно большим и необычайно смышленым котом, хотя когда-то и был человеком.

Вдруг его хозяин исчез, и сбитому с толку коту потребовалось несколько секунд, чтобы обнаружить его. Его вертикальные зрачки расширились и сделались круглыми, как голубиное яйцо, когда он заметил-таки худощавого человека в черном, карабкающегося по каменной стене, словно испуганный котенок. Нимало не испугавшись, Нотабль последовал за ним. Он взбирался тихо и осторожно, почти как искусный скалолаз. Почти.

Ганс остановился на выступе, на уровне второго этажа.

— Быстрее, — прошептал он. — Ты слишком медлишь. Давай ко мне на спину.

Нотабль начал доводить до внимания хозяина, что предпочитает путешествовать по стенам, полагаясь на собственные силы, но тот повернулся и снова начал подъем. Кот мгновенно запустил когти в спину Ганса, тот даже не дрогнул — недаром же он надел черный стеганый жилет. Вместе с Нотаблем, который восседал у него на спине, не издавая ни единого звука, Ганс продолжил свое восхождение и наконец выбрался на крышу.

Нотабль мог решиться, а мог и не осмелиться на прыжок через зияющую черную пропасть между крышами домов, на дне которой лежал переулок, но Ганс не оставил коту ни малейшего выбора. Он собрался, припал к крыше и примерился, прикинув центр тяжести с котом на спине. Потом Ганс завел руку за спину, потрепал кота, прижал покрепче, проворковал что-то утешительное и прыгнул.

Нотабль даже не пикнул. Он только поглубже запустил когти в спину хозяина. Если бы не стеганый жилет, Гансу пришлось бы напяливать на себя кучу лохмотьев, чтобы на спине вырос горб высотой не меньше фута. Он снова ободряюще потрепал кота и в порыве чувств даже попытался потереться носом о нос животного.

Нотабль отвернул мордочку.

— Хоро-о-оший котик, — прошептал Ганс.

Обиженный всадник не снизошел к ответу на эти слова, которые он хорошо знал и любил. Он начал изворачиваться, намереваясь спрыгнуть вниз. Шедоуспан прижал его посильнее.

— Подожди, Нотабль, — пробормотал он. — Видишь, мы уже на другой крыше… — Он замолчал на мгновение, пока кто-то прошествовал по улице внизу. — Теперь мы еще немного попрыгаем…

И прыгнул снова, вцепившись в кота так, что сам Нотабль не мог бы закогтить кого-нибудь сильнее. Почти бесшумно Ганс приземлился на соседнюю крышу, его колени почти коснулись груди. Крыша была наклонная, и вор ухватился за нее обеими руками и прижался к скату. Он оставался в такой позе, пока не убедился, что ему не грозит падение.

Нотабль немедленно втянул коготки, собрался, одним огромным прыжком перемахнул через голову своего сумасшедшего хозяина, проскакал по всей крыше и остановился только на гребне, который был пошире обычных. Усевшись там, кот сделал вид, что всецело поглощен вылизыванием собственного хвоста. Потом словно невзначай поднял голову и обнаружил, что Ганс умостился верхом на гребне крыши и разматывает с запястья тонкую и прочную веревку.

— Если ты не залезешь на меня, — бросил хозяин через плечо, — тебе будет чертовски трудно спуститься самому.

И слегка причмокнул. Хвост Нотабля нерешительно дернулся, но кот тут же заметил на лапке какое-то нежелательное пятнышко, которое необходимо было немедленно слизать. Когда он снова скосил глаза, хозяин уже закрепил веревку и начал спускаться на другую сторону крыши. Протрусив по гребню, словно по бульвару, кот остановился и наклонил голову, чтобы заглянуть в глаза Ганса. Шедоуспан снова причмокнул. Удивительно мягко для своих размеров кот перебрался на черное плечо господина, растянулся у самого лица и сполз за спину.

Уже близко. Эмоли обожает жариться на солнышке, поэтому пристроила рядом с окном небольшой балкончик. Ночью он ей, конечно, ни к чему. А Гансу в самый раз. «Добрались», — прошептал вор и изготовился забраться в темную комнату. Все складывалось очень удачно…

Но только он собрался перелезть через поручни балкона, как дверь в коридор отворилась, на пол упала полоса света и в комнату вошел кто-то с потайным фонарем.

— ..Пока мы не получим достаточно денег от работорговли, — произнес голос Марипа, который вошел следом за Эмоли.

В руках у Эмоли мерцал фонарь. Эти несколько слов сказали Гансу все, что он так стремился узнать, ответили на все его вопросы.

Кот и ночной вор притаились в тени за окном. Рука в черной перчатке сжала рыжую шерсть в молчаливом приказе сохранять тишину. Следуя давним наставлениям своего учителя Каджета, опытный вор