кто я — Жак Рено или нет.
ВАЛЕНТИНА. А если окажется, что вы Жак Рено?
ГАСТОН. Если я окажусь Жаком Рено, ни за какие блага в миро я вас не обниму. Не желаю быть любовником жены брата.
ВАЛЕНТИНА. Но ведь вы уже были!..
ГАСТОН. Было это давно, и я столько натерпелся с той поры, что полностью искупил грехи своей юности.
ВАЛЕНТИНА
ГАСТОН. Я не Жак Рено!
ВАЛЕНТИНА. Послушай, Жак, хочешь не хочешь, а тебе придется расстаться с блаженной безмятежностью, подаренной тебе потерей памяти. Послушай, Жак, тебе придется принять себя. Вся наша жизнь с ее чудесной моралью и обожаемой нашей свободой, в конце концов, и заключается в том, чтобы принимать самих себя такими, какие мы есть… Эти восемнадцать лет, проведенные в приюте, то есть все то время, когда ты хранил себя в чистоте, это просто затянувшееся отрочество, второе отрочество, которому сегодня приходит конец. Ты вновь станешь взрослым мужчиной со всеми его обязанностями, слабостями, а также и радостями. Так прими же себя и прими меня, Жак.
ГАСТОН. Если меня к этому вынудит неопровержимое свидетельство, придется принять себя, но вас я никогда не приму!
ВАЛЕНТИНА. И все-таки, помимо твоей воли, это произошло уже два года назад!
ГАСТОН. Я никогда не отниму жены у своего брата.
ВАЛЕНТИНА. Хватит этих высокопарных слов! Став наконец мужчиной, ты сам убедишься, что ни одну из вставших перед тобой новых проблем нельзя решить с помощью ходячих истин… Ты уже взял меня у него. Но первый-то он отнял меня у тебя, просто потому, что раньше стал мужчиной.
ГАСТОН. Да не в одной вас дело… Я не так уж дорожу тем, что обирал пожилых дам, насиловал горничных…
ВАЛЕНТИНА. Каких горничных?
ГАСТОН. Еще одна деталь… Я не так уж дорожу тем, что поднял руку на родную мать, как, впрочем, и всеми прошлыми выходками моего отвратительного юного двойника.
ВАЛЕНТИНА. Как ты кричишь!.. Но, по-моему, ты почти сделал ЭТО ТОЛЬКО ЧТО…
ГАСТОН. Да, я сказал этой бессердечной старой даме, что я ее ненавижу, но эта старая дама не моя мать.
ВАЛЕНТИНА. Нет, мать, Жак! И именно поэтому ты имел с ней такое бурное объяснение. Ты и сам видишь, достаточно тебе пробыть хотя бы час бок о бок с персонажами своего прошлого, и ты уже бессознательно ведешь себя с ними, как раньше. Послушай, Жак, я сейчас пойду к себе во избежание твоего гнева. А через десять минут ты меня позовешь, ведь приступы твоей ярости страшны, но они продолжаются не больше десяти минут.
ГАСТОН. Откуда вам это известно? В конце концов, вы меня раздражаете. Все время стараетесь намекнуть, будто знаете меня лучше, чем я сам.
ВАЛЕНТИНА. Ну конечно же!.. Послушай, послушай-ка меня, Жак. Существует одно бесспорное доказательство, о котором я никому не смела ни разу сказать!..
ГАСТОН
ВАЛЕНТИНА
ГАСТОН
ГЕРЦОГИНЯ. Гастон, Гастон, это же ужасно! Только что явились какие-то люди. Орут, злятся, кричат, еще одно ваше семейство! Пришлось их принять. Они меня так оскорбляли! Только сейчас я поняла, что поступила как безумная, неосмотрительно нарушив распорядок, о котором мы сами же объявили через газеты… Эти люди считают, что их надули. Они, конечно, учинят скандал, будут обвинять нас во всех смертных грехах!..
ЮСПАР. Я более чем уверен, мадам, что никто не посмеет вас ни в чем заподозрить.
ГЕРЦОГИНЯ. Видно, вы не отдаете себе отчета, до какой степени их ослепили эти двести пятьдесят тысяч франков! Они твердят о фаворитизме, о нарушениях, чего доброго, они заявят, что наш малыш Альбер получил хороший куш от семьи, которую считает семьей Гастона!..
МЕТРДОТЕЛЬ. Ваша светлость, прошу меня извинить. Но там еще какие-то люди требуют мэтра Юспара или герцогиню.
ГЕРЦОГИНЯ. Как их фамилия?
МЕТРДОТЕЛЬ. Они дали мне карточку, но я не осмелился сразу вручить ее вашей светлости, учитывая, что это реклама фирмы.
ГЕРЦОГИНЯ
ЛАКЕЙ. Прошу прощения, но какой-то господин, вернее, просто человек, спрашивает герцогиню. Должен сказать, что я не решился впустить его в дом из-за его вида.
ГЕРЦОГИНЯ
ЛАКЕЙ. Легропатр, ваша светлость.
ГЕРЦОГИНЯ. Легропатр — это фонарщик! Впустите его, и будьте с ним повежливее. Все они приехали одним поездом. Уверена, что сейчас явятся Мэденсэли. Я звонила в Пон-о-Брон. Попытаюсь их утихомирить!
ГАСТОН
ВАЛЕНТИНА. Твоя судьба будет куда легче, если ты выслушаешь меня. Только одну минуту, Жак. Я предлагаю тебе наследство, правда, несколько обременительное, зато ты с его помощью
