лазутчика, иначе лезвие кинжала Папуне могло разрядить грозу не по плану Шадимана.
Ананури также напоминал военный лагерь. Гонца царя впустили со всеми предосторожностями. Нугзар хорошо знал Асламаза как ярого приверженца Саакадзе, и после дружеской еды князь увел гостя в свои покои.
- В Тбилиси неспокойно, царь и Моурави совещались, он послан тайно от всего двора. Войско войдет в западные ворота Тбилиси, а доблестный князь Нугзар пусть пока не выезжает из Ананури. Через три-четыре дня Папуна снова с тайным посланием от Моурави приедет, тогда князь сам решит, как лучше.
Встревоженный Нугзар немедленно направил в Тбилиси соединенные дружины в пять тысяч шашок под начальством азнауров, испытанных в боях с горцами.
Желая навсегда разделаться с партией Шадимана, как убеждал его Саакадзе, Нугзар два дня собирал людей по деревням Арагвского княжества и отправил всех, кто мог сесть на коня и держать оружие. В Ананури остались только глубокие старики. Даже личную охрану Нугзар сократил наполовину.
В Цавкиси особое оживление. Смеются князья, злобно сверкая глазами, отдают приказания, угрожающе сжимая шашки, за столом нервно проглатывают яства, шумно опрокидывают чаши и только говорят придушенно, подозрительно оглядываясь.
Нервность растекается по замку. В конюшнях - беспокойное ржание, на дворе - перебранка слуг, в сторожевых башнях - угрюмая настороженность. В Цавкиси нехорошо веселятся, нехорошо спят, нехорошо выжидают кого-то...
С башенной площадки замка Херхеулидзе наблюдал въезжающего с дружиной уже пятого князя из друзей Шадимана. Подозрительное бряцание оружием, нерасседланные кони в конюшнях, странная нервность князей мало напоминали мирные приготовления к охоте в Карайских степях.
Приезд Шадимана без царя, будто уехавшего а Цхинвали на один день, окончательно укрепил подозрение Баака в преступном умысле царедворца, а спрятанные под полом в покоях 'железной руки' преданные дружинники принесли наутро страшную весть.
Баака немедля приказал верному телохранителю помчаться навстречу Саакадзе, но, к ужасу Херхеулидзе, в этот момент распахнулись ворота и Саакадзе, а за ним Эрасти на всем скаку спрыгнули с коней.
Подлетевшие конюхи слишком быстро расседлали взмыленных скакунов.
Шадиман вышел навстречу, шумно приветствуя брата царицы, и мимоходом упомянул о желании венценосца совместно с царицей поблагодарить бога за счастливый год и завтра прибыть к началу охоты на оленей.
Саакадзе удивился:
- Как же мудрый Шадиман не сопровождает царя?
Шадиман изысканно поклонился, и Саакадзе не заметил злорадной улыбки.
- Царь пожелал загладить опоздание и уговорил меня поехать вперед. Князья - гордые, особенно светлейший Баграт. Когда только умрет! С Симоном будет легче.
Шадиман старался не отходить от Георгия, но Херхеулидзе, устроив ложную тревогу, отвлек внимание князей, и Георгий услышал торопливый шепот:
- Поднимись в среднюю башню.
Баака нетерпеливо ждал Георгия, верная стража охраняла вход.
- Что значит твое тайное приглашение? Где царь? Ты смущен, встревожен, уж не случилось ли что с Тэкле? Говори, князь, время теперь неспокойное!
- Георгий, царица здорова, но... долго говорить бесполезно... Немедленно беги, ты в ловушке! Злодейский заговор!.. Решено убить тебя здесь, а в замок Носте направлен Магаладзе... Русудан в опасности... Беги, Георгий, немедля беги!..
- Что ты говоришь, Баака? Уже не ослышался ли я? Заговор против меня с разрешения царя? Гонец прискакал, я царской подписи поверил, иначе один не приехал бы... Ты знаешь... Все готово для возвеличения Луарсаба. Под его скипетром Грузию объединить хотел, новые пути открыть... одряхлевшую кровь светлейших свежей кровью народа заменить... Баака, или ты пошутил?! Как мог забыть Луарсаб... как смел забыть Сурамский бой? Где царь, Тэкле? Где они? Ты смущен?! Баака, царь знает? Нет сомнения, он меня предал... Баака, что это?.. В одну минуту рухнуло все... Скажи, знает царь?
- Не думаю, дорогой Георгий. Сейчас в Носте беги, с семейством укройся в Ананури... Царь любит Тэкле, я ее предупрежу, все рассеется... Сейчас не время разговаривать... Беги, Георгий, Русудан в опасности!
- Значит, правда?! Бежать? Там, за верными горами, в Носте ждут друзья. Борьба только начинается, беспощадная, как смерть! Теперь с открытым забралом драться будем, довольно улыбками закрывались... Великий Моурави... так народ зовет... Или я больше не достоин этого звания, или народ победит!.. Передай, Баака, светлейшим, они еще вспомнят Великого Моурави... Пощады не будет, их кровью залью Картли! В Носте азнаурские войска, в Ананури Нугзар... Прощай, друг, твою услугу не забуду... Береги Тэкле...
- Постой, Георгий, через подземный ход проведу...
- Без моего коня в Носте?! Нет!..
Саакадзе стремительно повернулся. Замелькали каменные ступеньки одна... семь... одиннадцать... Двор...
- Эрасти, коней! Не седлай, ловушка!..
Секунда. Рванулись ворота. Поломанная пика стражника - и два распростертых в воздухе коня вылетели на дорогу.
Тревожный гул, свист нагаек... Проклятия...
Шадиман, Андукапар и Джавахишвили с дружинами понеслись вслед за летевшими всадниками...
- В Носте! Истребить презренных! - гремел Шадиман.
Саакадзе оглянулся, и два коня перелетели пропасть.
Негойские высоты. В гривах коней запутался ветер. Царь - предатель! Следовало ожидать, никогда с народом не был... Месть царю, месть замкам! Один Моурави умрет, другой родится... Спуск. Запутанный лес... Геликарские высоты... Эрасти слился с конем, хрипло свистнул... Не удержит народ, землю с кровью оторвем!
Крутой поворот, Дидгорские высоты, оскаленные скалы... Саакадзе рванул коня... Не удержит народ, кто может бурю задержать?! Кривые зигзаги, змеиная тропа... Красные цветы на серых камнях... Гостибское ущелье... И два распластанных коня взлетают в спутанную высь, а два распластанных всадника жадно глотают пространство... И снова знакомые скаты... подъем... спуск... Носте... Но почему пустынны улицы? Почему затихли жилища, почему не слышно боевых песен? Где верные дружины азнауров? Где горящие местью молодые глаза? И замер на мгновение Георгий, услышав: ложный гонец увел в Тбилиси азнаурские войска. Взметнулась золотая пыль, рассыпались зигзагами острые тени... Не все погибло! Есть твердая опора, - сверкнула шашка Нугзара... Тогда в Ананури! Поспешные распоряжения. Перебежавшим крестьянам немедленно уйти в деревни 'Дружины барсов'. Забить шерстопрядильни, маслобойню, неспрятанную шерсть спрятать в тайники оставшийся скот угнать в горы... И Носте мгновенно опустело...
Падает в голубой провал усталое солнце. В замке поспешные сборы. Уже у потайного хода нетерпеливо фыркают кони, уже Папуна с Паата, Автандилом и маленьким Бежаном, сыновьями Саакадзе, спустились в подземелье, уже Эрасти нагрузил на коней сундук с сокровищами, уже ананурский Арчил с девятнадцатью юными разведчиками, обвешанными оружием, держат наготове шашки. А Русудан, с окаменелым лицом, медлила на каменной ступеньке, вновь переживая пережитое здесь счастье.
Резкий свист, за ностевской стеной отдаленный гул, топот, брань, угрозы, скрежет сабель...
Саакадзе отдал приказ... Миг - и потайной ход сдвинул стены.
Змеиным кольцом окружен замок Моурави. Под хриплые крики князей магаладзевские дружинники рушат крепкие ворота, со стоном вылетают из стен серые камни. Крики, брань, проклятья... В разбитые ворота замка первым ворвался Шадиман...
Дидгорские вершины. Холодный рассвет серыми прядями повис на деревьях. Мутные пятна ползут по скатам, качается поникшая ветка...
Георгий и Русудан, прислонившись к дереву, смотрят на пылающий замок Носте...
Остались позади спутанные леса, обрывы, крутые скалы, угрюмые высоты, перепутанные лощины. Снова рассвет. Сонная деревня Телавани... Боковая тропа, быстрый переход, деревня Карсани.
