действия браслетов невозможно. Чем чаще пользуешься, тем меньше в них силы и быстрее кончается заряд. Потом идет долгое восстановление. Проблема только одна. Снять их и избавиться нельзя. Вот с трупа сколько угодно. Не часто люди рискуют, открыто носить такое в зоне. Так недолго и довести до греха даже хорошего соседа. Но в возрасте за сорок и на должности начальника штаба у оборотня по-другому нельзя. Чтобы уважали подчиненные, приходится быть не слабее. Не слишком они будут прислушиваться к мнению низшего по силе. Все-таки он больше занимался разными бумажными делами и планированием. Ходить во главе отряда в очередной дальний рейд приходилось не часто, так что и польза была, и доказывать свое превосходство приходилось не часто. Не то, что в первое время, когда Пинающий Медведь внимательно присматривался. За два с лишним года они прекрасно сработались, и каждый знал свои обязанности.
— Заметили, — недовольно сказал Поджигающий. — Далеко остановились, один пошел смотреть.
— А ничего не выйдет, — злорадно сказал Пинающий Медведь мыслеречью Пограничнику.
— Еще бы понять, что должно произойти, ответил тот. — Обещали бесшумное уничтожение разведки. Как он это собирается проделать, не понять. — Получится — прекрасно. А нет, так у нас все равно кругом 38 снайперов.
— Какие еще 38 снайперов? — удивился капитан. — Всего один взвод.
— Это я так, — смутился Пограничник, — земное вспомнилось.
— Опа, — сказал Поджигающий. — Быстро дайте команду, чтобы все сидели, не высовываясь без разрешения.
— Давно все предупреждены, — не двигаясь, сказал Пинающий Медведь. — И этим твоим воняющим кремом намазались. Сколько еще ждать?
— Уже недолго. — Он помолчал пару минут и встал. — Кажется все. Первый опыт вышел удачным. Пошли, посмотрим.
Ходить по лесу он не умел, топая напролом и хрустя всем подряд сухим мусором, попадающимся по пути, но пауку такого и не требуется. Даже если он еще не получил звание мастера. Встречные из Народа непременно уступят дорогу, а посторонние должны были уже отправиться к предкам, знакомиться. По- другому его поведение понять было невозможно.
— Мда, — задумчиво сказал Пинающий Медведь озирая дорогу.
Два десятка людей валялись в разных сторонах. Было видно, что разбегались они в панике, при этом, не пытаясь отстреливаться. Некоторые даже бросали или роняли оружие. Лица были страшно раздутые, как будто трупы лежали на солнце несколько дней.
— Газ?
— Нет, — с отвращением сказал Пограничник, поднимая с земли что-то похожее на пчелу, только раза в три больше. Полосочки на брюхе присутствовали, но пропорции тела были какие-то странные. Повертел в руке рассматривая, и брезгливо бросил на землю. — Оттуда вылетели, — он показал на глиняную банку, которую поднял с довольным видом паук и закрывал крышкой. — Это тебе не мина, от них не убежишь, и разве что броня спасет. Только не бывает брони без щелей. Дышать тоже надо.
Пинающий Медведь провел по лицу рукой и понюхал запах мази, выданной Поджигающим.
— А надолго этого хватит? — опасливо спросил он его. — Может, они здесь еще летают?
— Не боись, — бодро ответил паук. — Как этих ужалили, все не сдохшие дисциплинировано вернулись по месту отдыха. Я поэтому и закрыл. Будут спать до следующего случая. Мазь эта пару часов действует, а потом и нами займутся.
Точно как у пчел реакция. Нарушители территории, подбирающиеся к меду, наказаны, даром что никакого меда и в помине нет. Они пыльцу собирать не желают, требуют, чтобы их кормили. Потерявшие жало погибают. К сожалению, применение крайне ограничено. Им пофиг кто мимо проходит, хоть человек, хоть животное. Любого закусают, так что только для охраны и годятся, но при ограниченном количестве после ловли зайцев, или еще какого оленя на настоящих злоумышленников уже охранников не хватает, все окачурились. В нашем случае по дороге ходить было некому, так что получилось. И команду на возвращение могут дать только специалисты, иначе будут тупо летать, ожидая следующего нарушителя. Так что границу охранять, не получиться. Тем более, ночью не летают. Повторять не будем. Всего десяток остался.
А вы что стоите? — демонстративно удивился Поджигающий, обращаясь к собирающимся на дороге остальным, — этих убрать! Моих тварюшек собрать. Работайте...
— А кто-то оказался не вполне добросовестным и решил полетать, — ни к кому конкретно не обращаясь, сообщил сержант.
— Слышали? — зарычал Пинающий Медведь, — два часа у нас есть! Вот и работайте!
Бойцы нехотя приступили к привычной работе. Трофеи собрать, трупы оттащить в сторону и спрятать. При этом многие машинально посматривали на небо и старались голыми руками дохлых пчел не трогать. Трупов тоже стремились лишний раз голыми руками не касаться. Все прекрасно понимали, что если яда у пчелки-переростка хватило убить человека, лучше не рисковать.
— Колонна вышла, — сказал Пограничник, прислушиваясь к докладу по «телефону».
— Вот и прекрасно, — ответил Пинающий Медведь. — Классическая засада. Передняя машина, задняя машина... Пальба по живым мишеням. Хорошо и весело. Уно колонен марширен, цвай колонен марширен... Заодно и кораблики угостим.
Это... , — он посмотрел, как паук тщательно собирает всех дохлых пчел и пересчитывает, — гадость. Хуже только специально выведенный возбудитель для эпидемии.
Ты где это взял? — спросил он Поджигающего. — Не рассказывай, что сам вывел. В отделе исследований артефактов с живыми существами не балуются, я точно знаю.
— Вот там и спрашивай, — невозмутимо ответил паук. — Мне приказали проверить использование, а что и откуда — прямо к начальству.
Катер осторожно подошел к пристани и точно остановился, без малейшего толчка. Совсем не простое дело, надо сказать. Прямо напротив деревеньки из воды торчала верхняя часть парохода, мешая маневрировать, чуть в стороне в воде были видны мачты затонувшего корабля, к берегу приткнулось несколько сгоревших судов, а целые корабли плотно забили все удобные для подхода места. Капитан осторожно посмотрел на высокое начальство и, убедившись, что до него нет никакого дела, вздохнул с облегчением. Худой до неестественности, в больших очках с толстыми стеклами и белой рубашке, с вышитым на украинский манер верхом, господин Охлобыстов скучающе смотрел, как матросы торопливо ставят сходни.
Немногие знали его в лицо, и еще меньше людей догадывалось о роли, которую он играет в речном клане. Контролер прибыл с большой разборкой и по результатам будут приняты меры, которые могут многим сильно не понравиться. Всю дорогу он торчал на палубе, молча глядя на проплывающий берег под присмотром двух здоровенных лбов, увешенных оружием. На борту таких было пятеро и общались они только между собой, ни в грош ни ставя команду.
Двое охранников сбежали вниз, потом прошел старший и только за ним не торопливо прошествовал Охобыстов. Замыкали процессию еще двое, неприятно зыркающие во все стороны.
— Теперь то что? — спросил рулевой капитана. Они плавали вместе не первый год, и он мог задать вопрос, не опасаясь быть посланным в известном направлении.
— Ждем-с, — ответил капитан с сарказмом. — В любой момент он может вернуться и тогда отправление. Наше дело маленькое — кланяться и брать под козырек.
Контролер шел по улице, сохраняя на лице невозмутимое выражение, хотя мысленно регулярно морщился. Все кругом в деревеньке на двадцать с небольшим домов было загажено мусором и остатками человеческой деятельности. Воняло изрядно и не только со стороны присевших рядком прямо на виду людей. Из окон несло запахами крови, гноя и чем-то медицинским. Местных жителей частично повыгоняли, разместив в домах раненых, а частично запрягли в работу — копать те же ямы типа сортир и окопы на околице деревни. Вокруг сновало множество людей не понятно чем занятых. Пару раз навстречу попались пьяные. На окраине были вырыты хорошо заметные траншеи. Не надо было быть военным, чтобы понять, что сделаны они плохо и маскировка полностью отсутствовала. Та, мимо которого он прошел, вместо доблестных бойцов была заполнена дерьмом множества людей.
Он прошествовал в один из домов, безошибочно выбрав тот, где размещалось начальство. Часовой
