— В какой замок? Тот, что мы ищем?

— Ну, да. Кушух построил его, пока я был… точнее, пока меня не было в этом мире. Он набрал сокровищ и успел построить замок за год.

— Ну а ты — набрал сокровищ?

— Где-то в этих краях у меня зарыт горшок с алмазами.… Несколько раз хотел поискать…

— То есть, как? — не понял Култар. — У тебя зарыт клад, и ты до сих пор…

— Каждый раз мне что-то мешало. Я даже стал думать… — Конан замолчал и оглядел степь.

Жаркое марево струилось вокруг, как бы отсекая их от действительности.

— Ну? — торопил южанин.

— Я стал думать, что это сокровище… Словом, что его невозможно найти. Оно как бы прячется. Ведь добыл-то я его в призрачном, исчезающем замке!

Култар обтер лицо и шею, выжал платок и повесил его сушиться на седельную сумку. Жара донимала даже его — родившегося далеко на юге.

— Ну, ладно.… Пробрался ты в замок…

— И разделался с предателем. Выпив зелье, он помолодел и снял заклятие. Мог защищаться. Схватил ятаган…

— Дальше ясно, — кивнул Култар.

— А замок стоит где-то в этих местах. Его нужно только привести в порядок.

— Ну, а… слухи… — протянул южанин.

— Крестьяне говорят, что Кушух до сих пор бродит по замку… мертвый и страшный. И на кого он посмотрит, тот долго не живет…

Конан махнул рукой.

— Долго не живет, но успевает рассказать, что мертвец на него посмотрел! — добавил он со смехом.

Култар подавленно молчал. Ехал, опустив голову.

— Да все это чепуха! — Конан протянул руку и хлопнул товарища по плечу, отчего тот чуть не слетел с лошади.

— Разве мало мы видели живых мертвецов? — тихо спросил южанин. — Все это может быть и не чепухой…

Конан еще раз привстал на стременах и осмотрелся.

— Ага, вот развилка, где мы выбрали южную дорогу. Теперь поедем севернее.

Он стиснул каблуками бока вороного коня, также купленного совсем недавно, ринулся в галоп и исчез в пыльном облаке. Култар поскакал следом, жмурясь от пыли и фыркая, как жеребец, увидевший молодую кобылу. Скоро Конан пустил коня шагом и Култар вновь смог задавать вопросы.

— Так ты считаешь слухи про мертвого Кушуха чепухой?

— Послушай! — Конан посмотрел на товарища, как на неразумного ребенка. — Ты сам сказал: разве мало мы видели живых мертвецов? Отобьемся! Не в первый раз.

— Значит, ты веришь, что…

— Все может быть. Отобьемся.

— Хорошо бы… — Култар почему-то не испытывал особого воодушевления от возможной битвы с мертвецом.

— Тебе нужен замок? — Конан потерял терпение. — Нужен? Когда мы посчитали наши деньги, выяснилось, что замок со всеми полями, лугами, скотом и рабами на них купить невозможно! А тут тебе — готовый! Нужно только его заселить, купить рабов, стада.… На это денег хватит.

— Да, конечно… — южанин поежился, словно ехал не по раскаленной степи, а среди снегов, — конечно… просто… честно сказать — страшно мне.

— Ничего, я помогу справиться с призраком Кушуха! Я не боялся его живого — не побоюсь и мертвого!..

Замок подавлял мрачной неодушевленностью. Бывают постройки, в которых чувствуется веселая, добрая душа строителя. Бывают наоборот — злые, пустые, даже если и заселены людьми. Да и люди в них становятся мрачными, подозрительными, угрюмыми. Конан бывал и в тех, и в других. Видел людей добрых и веселых, живущих в домах излучающих свет; видел и злых, мрачных, обитающих пусть даже и во дворцах, но таких же неприветливых, неуютных. Какой дом, таков и хозяин. И кто тут на кого накладывает печать — поди, разберись! Не то дом влияет на хозяина, не то — наоборот.

Так и замок Кушуха. Не было в нем души. А если и была, то черная, злая, подлая. Башни по углам цитадели чем-то напоминали скалящиеся черепа. Угрюмая стена, местами недостроенная, грозила рухнуть на голову, навеки погрести под собой человека — не ходи, не смотри на замок, не смейся, не улыбайся…

— Ну вот, — Конан показал куда-то правее бреши в стене, — там есть подземный ход, по которому я и проник в цитадель, чтобы наказать предателя.

Култар вздохнул. С некоторых пор он стал ненавидеть все подземные ходы…

— Так этот замок — сейчас ничей? — уточнил он, спешиваясь, и явно намереваясь устроить долгий привал.

Конан посмотрел, как товарищ распаковывает седельные сумки, достает вино, хлеб и вяленое мясо, торопливо раскладывает все это на одеяле, и понял, что он на самом деле очень боится. Ну, что ж, придется действительно передохнуть и подкрепиться. Конан спешился и сел к столу.

— Скоро вечер, — Култар смотрел на замок, — наверное, лучше бы начать его осмотр с утра…

— Пожалуй, — промычал киммериец, пережевывая вяленую оленину, — хотя, можно сделать факелы и…

— Нет, нет, — Култар замахал руками, — лучше дождаться утра.

— Мы могли бы переночевать в замке, в покоях Кушуха, — улыбнулся Конан, — там, как я помню, была хорошая кровать. Не думаю, что ее утащили.

— К чему забираться в этот каменный мешок, когда можно спокойно переспать на свежем воздухе? — Култар угодливо подлил другу вина.

— Ну… как хочешь. Этот замок будет твой — можешь спать в нем, можешь — рядом.

— Пока — лучше рядом.

День действительно клонился к вечеру. Посвежело. Синеющие на горизонте Карпашские горы подернулись вечерней дымкой.

Култар расседлал и стреножил лошадей, отвел их в низину, где трава еще не выгорела. Конан прилег, забросив руки за голову. На западе небо оставалось светлым, на востоке синева сгустилась до такой степени, что стала уже не синевой, а чернотой.

Появились редкие звезды. Конан вспоминал вероломного Кушуха. Его обман. Почему он, Конан, так слепо доверился злодею? Позволил заманить себя в ловушку! Неужели не видел двуличности спутника? Видел. И, в общем, был начеку. Но, вот.… Попался.

Он живо вспомнил сокровищницу, ставшей ловушкой, сундуки с драгоценными камнями и последний сундук — набитый скелетами тех, кто подобно глупой мыши, попался в мышеловку. Да, он, разумеется, отомстил предателю. Разрубил его на куски…

Интересно, Конан усмехнулся, если Кушух действительно бродит по замку — то, в каком виде? Собрал себя из кусков? Склеил? Сшил? Или бродит его бесплотный дух? Но тогда и боятся нечего — приведение может только пугать. Чтобы причинить физический вред, ему нужно облечься в плоть. А плоть можно рубить! Да, любопытно — в каком виде им встретится бывший товарищ?

Конан поймал себя на мысли, что уже не сомневается в том, что Кушух действительно бродит ночами по замку. А ведь, это пока только разговоры, слухи! А еще интересно — узнает его Кушух, если встретит? Узнает своего погубителя? Захочет отомстить? Или побоится, что его вновь разрубят на куски?