та ничего не потребовала. Залпом осушив крошечную чашечку эспрессо, Атьман рывком поднялась из кресла (изумруд на пальце тускло блеснул) и удовлетворенно произнесла:
– Отлично. Иного ответа я от вас и не ожидала. Я вас больше не задерживаю! Всю остальную информацию касательно поездки получите от моей ассистентки!
Даша покинула кабинет начальницы, переговорила с ее ассистенткой и вернулась к себе в кабинет. Как же все быстро произошло! Но она не сомневалась в том, что приняла верное решение.
После работы она заехала в больницу – отцу было лучше. Однако около него дежурила мама, и едва Даша попыталась завести речь о том, что ее так волновало, мама тотчас заявила:
– Папа едва не умер, а ты лезешь со своими вопросами!
И хотя отец и порывался что-то сказать, мама элементарно заткнула ему рот и намекнула, что Даше пока что лучше не навещать их. Поэтому Даша решила утаить от них информацию о том, что она все-таки летит в Фермополис. Обмолвилась только, что ее посылают в Питер и что ей предстоит провести там неделю или даже две. Мама, поджав губы, кивнула головой, а отец пожелал ей доброго пути.
Она в первый раз обманула их – но ведь они сами обманывали ее все эти годы! И у нее было право узнать, кто она такая и что стало с ее родителями.
Кода Даша вернулась домой, то увидела, что закоулок, где вчера тип с татуировкой убил двух человек, превратился в котлован. Были сплошные вопросы – и ни одного на них ответа. Однако она надеялась отыскать эти ответы в Фермополисе.
Их самолет стартовал во второй половине дня. Даша была взволнована, но старалась, чтобы другие не заметили этого. Впрочем, все внимание концентрировалось на Татьяне Атьман – именно она должна была взять интервью у эксцентричного полковника. Поэтому все разговоры и вертелись только вокруг туалетов Атьман, ее макияжа, ее прически. Даша считала странным, что не обсуждалось то, какие вопросы Татьяна планирует задать полковнику, но, вероятно, для самой Атьман это было не так уж и важно. Ведь главнее всего было ее появление на экране в эффектной позе, в шикарном одеянии и с безупречной прической. Когда-то Татьяна вела пару-тройку развлекательных, весьма низкопробных передач, но считала себя выдающейся журналисткой и гениальной телевизионщицей.
Хорошо, что в самолете Татьяна сидела в первом классе, а Даша, как обыкновенная сотрудница, в экономе. За время полета, длившегося четыре с половиной часа, Атьман замучила и своих ассистентов, пресс-секретаря и стилиста. Даше даже стало смешно, но смеяться над начальницей в открытую она себе позволить, конечно же, не могла.
Когда самолет пошел на снижение, Даша увидела раскинувшуюся под ней пустыню с зелеными оазисами. Столица – Фермополис – располагалась на берегу моря и когда-то именовалась «Парижем Северной Африки». Туристов в стране полковника было не так уж много, однако он в последние годы громогласно заявлял, что в течение десяти лет обгонит и перегонит по количеству небоскребов и торговых центров Абу Даби и Бахрейн.
Страна полковника Аль Бадраффи была чрезвычайно богата всевозможными полезными ископаемыми, в первую очередь нефтью, газом, золотом и бокситами. Но особого благосостояния эти подземные сокровища стране не приносили – вероятно, львиная доля оседала на счетах самого Аль Бадраффи и его жадной семейки.
Даша закрыла папку, лежавшую у нее на коленях. Там содержалась краткая информация об Аль Бадраффи: возраст в районе шестидесяти, четверо сыновей, одна дочь, обожает автогонки и охоту на львов в пустыне, по слухам, содержит гарем, и это несмотря на наличие официальной супруги, которая, впрочем, никогда на публике не показывалась.
Дети полковника занимали ключевые посты в государстве, и клан Аль Бадраффи цепко держал в своих руках бразды правления. В далекой юности полковник верно служил королю, потом стал ярым антимонархистом и сверг этого самого короля, заигрывал с коммунистами и капиталистами, провозгласил свой путь развития подвластной ему страны, не чурался поддержки терроризма, хотя исламистов ненавидел и боялся, казня их пачками, и в итоге превратился – вполне ожидаемый итог! – в кровавого, эксцентричного, многими ненавидимого, но многими и боготворимого деспота без всяческих моральных устоев, но зато с ордой жадных и беспардонных родственников.
И этот могущественный человек имел отношение к ее судьбе! Только вот какое? Интуиция подсказывала Даше, что самое прямое. И отнюдь не позитивное.
Наконец, самолет сел в аэропорту, носившем имя – конечно же! – самого полковника Аль Бадраффи. Даша, сидевшая около иллюминатора, увидела большое серое бетонное здание – его, как она узнала, помогали строить советские инженеры. Самолет плавно заскользил по посадочной полосе, а спустя несколько минут подъехал к зданию аэропорта.
Даша была чрезвычайно взволнованна. Неужели по той простой причине, что прибыла на свою «родину», вернее, туда, где когда-то появилась на свет? Но ведь она ничегошеньки не помнила!
Девушка вышла из самолета одной из последних. Едва она ступила на металлическую поверхность коридора, уводившего внутрь здания аэропорта, в лицо ей ударила жара пустыни. В то время как в Москве уже наступила осень, здесь, в Северной Африке, лето было в самом разгаре.
На паспортном контроле пришлось достаточно долго ждать в очереди, и Даша все боялась, что ее не впустят в страну. Таможенники были молодые, исключительно мужчины, чрезвычайно строгого вида – все они были облачены в форму светло-зеленого цвета.
Наконец, настала очередь Даши. Она подошла к окошку и протянула свой паспорт. Таможенник, не глядя на нее, взял паспорт и развернул его. И только потом вперил в Дашу свой пристальный взор. Он что- то долго изучал, а потом задал вопрос на неплохом английском, правда, с сильным арабским акцентом:
– Цель вашего визита в нашу страну?
Даша ответила как на духу:
– Интервью с его высокопревосходительством господином полковником Аль Бадраффи! У нас имеется официальное приглашение…
Она сообразила, что забыла подать приглашение и стала судорожно искать его в сумочке. Но пограничник проставил в ее паспорт штамп о въезде и протянул документ Даше.
– Желаю вам отличного пребывания в Фермополисе! – сказал он и слегка улыбнулся.
Даша взяла паспорт и, окрыленная, направилась в зал получения багажа. Едва она скрылась из поля зрения, пограничник поднял руку, показывая следующему пассажиру, уже направлявшемуся к нему, что надо немного подождать. Он взял трубку телефона, стоявшего у него в кабинке, и набрал номер, который знал наизусть. После второго же гудка раздался щелчок – включился автоответчик. И он, согласно инструкции, доложил:
– Груз прибыл. Все в полном порядке. Только что миновал границу!
Груз – это была Дарья Ломакина из Москвы. Отчего кому-то было столь важно знать, что она прибыла в Фермополис, пограничник не знал и не задавался подобными вопросами. Он только сделал, что от него требовалось. И, положив трубку на рычаг, снова поднял руку, давая понять, что пассажир, переминавшийся с ноги на ногу около желтой разделительной линии, может подойти к нему.
Даша же к тому времени присоединилась к коллегам, ожидавшим выдачу багажа в просторном подземном зале. Работали местные грузчики неторопливо – около багажной ленты, на которой должны были выехать чемоданы тех, кто прилетел из Москвы, находилась еще одна, на которой ожидались чемоданы туристов, прилетевших из Парижа. Причем, судя по тому, что светилось на табло, их самолет приземлился уже больше полутора часов назад.
Даша приготовилась к долгому ожиданию, так как была уверена, что сначала будут выгружать чемоданы французов и только потом очередь дойдет до москвичей. Каково же было удивление пассажиров российского рейса – и негодование парижан, коего те и не пытались скрывать, громко выражая недовольство на французском, – когда началась выдача багажа рейса Аэрофлота.
Даша и не догадывалась, что приказ о том, чтобы московский рейс обслужили вне очереди, поступил директору аэропорта из министерства внутренних дел – звонил лично заместитель министра. Девушка же была рада тому, что не придется томиться в зале выдачи багажа – кондиционеры работали из рук вон плохо, и в зале царила невыносимая жара. Ожидать в таких условиях час, полтора или даже два было бы просто ужасно!
Схватив свой красный чемодан, который появился одним из первых, Даша отошла в сторону. Началась
