Даша была удивлена и несколько раздосадована случившимся, однако, будучи препровожденной в номер люкс, пришла от него в восторг. Терраса была огромная, с шезлонгом и мини-баром. И оттуда открывался великолепный вид как на центр города, так и на море.
Вещи Даши были немедленно доставлены в ее новый номер, и девушка наконец-то смогла в нем расположиться. Напоследок, сердечно поблагодарив работницу отеля, она позволила себе задать вопрос касательно пластыря над бровью.
– Когда мы с вами беседовали пару часов назад, пластыря же не было? Надеюсь, что не случилось ничего страшного?
Работница смутилась и сказала, что поскользнулась и ударилась лбом о стену, но что, право же, не следует об этом волноваться. Даша пожелала ей скорейшего выздоровления и всего самого лучшего и осталась в номере одна.
Дело было сделано – объект наконец-то оказался в номере, в котором за ним можно было вести наблюдение. Даша вышла на террасу, желая насладиться видом заходящего солнца, и в этот момент к ней заявилась Татьяна Атьман.
Та прослышала о том, что Дашу переселили в номер люкс, и возжелала увидеть его воочию. Прохаживаясь по номеру, Татьяна отпускала колкие замечания и была явно не в своей тарелке – ее холеное лицо пошло бурыми пятнами.
– Ну надо же, Дарья Леонидовна, какую вам честь оказали! Даже у меня такого номера нет! Даже у меня нет собственной огромной террасы со столь потрясающим видом!
По тону Татьяны было понятно, что она отчаянно завидует Даше и, более того, исходит злобой из-за того, что той достался более шикарный и комфортабельный номер, чем ей самой. Даша чувствовала себя крайне неловко, пыталась разъяснить, что дело в перегоревшей проводке, но Атьман и слушать ее не желала. Грозное выражение лица начальницы не предвещало ничего хорошего. И Даша уже смирилась с тем, что ей придется снова уступить номер, на этот раз не ассистентке Татьяны, а самой Татьяне!
Но та не успела еще завести разговор насчет смены номеров, как возник директор отеля – якобы желая узнать, все ли у его постоялицы из России в порядке. И он был страшно рад снова встретиться с «великой журналисткой». И еще до того, как она раскрыла рот, заявил, что их отель допустил ужасную ошибку и что произошла накладка, и компьютер все перепутал. Все сводилось к тому, что отель предоставлял Татьяне самый дорогой из своих номеров – так называемый суперпрезидентский люкс.
– Ведь номер, где мы находимся, всего лишь президентский люкс! И таких у нас пять. А суперпрезидентский люкс – всего один! Он всегда забронирован, ведь, может статься, к нам заглянет наш великий вождь, господин Аль Бадраффи. Однако для вас, мадам, мы сделаем исключение и будем крайне рады, если вы соблаговолите занять сей номер. С двух террас, соединенных между собой оранжереей, вы сможете любоваться городом, помимо этого, в вашем распоряжении личный бассейн, СПА, дворецкий, две горничные и массажист! Последний раз в суперпрезидентском номере останавливались мисс Анжелина Джоли и мистер Брэд Питт, когда они навещали нашу столицу по приглашению господина Аль Бадраффи!
Последний аргумент был решающим, и Татьяна милостиво позволила уговорить себя переехать в суперпрезидентский люкс. С притворным сожалением взглянув на Дашу, она промолвила:
– Гм, терраса у вас грязноватая, видимо, нечасто ее убирают! Да и шторы пылью пахнут! Для здоровья просто ужасно! Смотрите, милая моя, не заработайте астму!
После чего Татьяна величественно удалилась, сопровождаемая склонившимся перед ней директором отеля. Когда дверь за ними захлопнулась, Даша прыснула. Ну надо же, какого Татьяна о себе мнения! Еще бы, наверняка будет по возвращении в Москву хвастаться перед своими подружками в свете, что спала на кровати, на которой почивали Анжелина и Брэд.
Ночь накрыла Фермополис неожиданно, как будто огромное чудовище распахнуло свою клыкастую пасть и тотчас захлопнуло ее, поглотив затерянный в песках город. После долгого перелета и переживаний дня Даша спала как убитая, не имея представления о том, что ее персоной в Фермополисе и прочих столицах интересуются незнакомые ей люди. Люди, для которых она была пешкой в игре, в которой этой самой пешкой требовалось пожертвовать после того, как она сделает заранее спланированные ходы.
На следующий день Татьяна созвала планерку в конференц-зале отеля. «Великая журналистка» была в отличном настроении – шептались, что этому способствовал сеанс восточного массажа, исполненного юным красивым массажистом, задержавшимся в номере Татьяны и после того, как сеанс был завершен.
Как бы там ни было, Атьман была весьма милостива и даже улыбнулась Даше и пожелала ей доброго утра. Тем временем из президентского дворца пришло подтверждение – интервью с полковником планировалось на следующий день на шестнадцать тридцать. В распоряжении московской команды было сорок пять минут.
После того как основные вопросы были обсуждены, в конференц-зал вошел статный человек в песчаного цвета форме, с хлыстом в руке и в лайковых перчатках. Это был начальник личной охраны полковника Аль Бадраффи, генерал Саид.
На Дашу он произвел неприятное впечатление – она могла поклясться, что этот тип с усиками а-ля Кларк Гейбл и смуглым ястребиным лицом был жестоким и мстительным. Она почувствовала на себе его пристальный взгляд и смутилась.
Начальник охраны переключил свое внимание на Татьяну и, излив на нее привычную порцию восточных комплиментов, принялся инструктировать «великую журналистку» и членов ее команды относительно визита во дворец к полковнику. Подчиненные начальника охраны внесли ноутбук и проектор, и всем присутствующим был показан фильм о том, как следует вести себя во дворце, что можно делать, что нужно делать и что делать ни в коем случае нельзя.
Так, в присутствии полковника требовалось молчать, а если он обращался к кому-либо, наоборот, запрещалось смотреть ему в глаза, а только в шею. Подавать руку полковнику тоже было запрещено. В его присутствии нельзя было ни есть, ни пить. Единственно, как можно было к нему обращаться, так это «ваше высокопревосходительство».
Правил была масса, и у Даши скоро голова пошла от них кругом. Подчиненные начальника охраны раздали толстые папки с перечнем правил на английском и русском. Особое внимание уделялось женскому гардеробу, макияжу и прическам.
Даже Татьяна несколько приуныла – перед тем, как ей будет позволено взять интервью, ее наряд должны были проверить так называемые «хранители традиций», которые могли запросто отдать приказание смыть макияж или сменить платье.
– Наш великий вождь желает, чтобы в нашей великой стране женщины обладали теми же правами, что и мужчины, ибо перед Аллахом мы все равны! А это значит, что на интервью помимо основного журналиста или журналистки должны присутствовать еще два человека – мужчина и женщина! Это дань нашим древним традициям!
Татьяна хмурилась – еще бы, ей не требовались никакие помощники и тем более конкуренты во время интервью. Она щелкнула пальцами, и около нее возникли ее пресс-секретарь и ассистентка.
Начальник охраны критически осмотрел пресс-секретаря, ткнул пальцем в его длинные волосы и пролаял:
– Сбрить! Наш великий вождь терпеть не может мужчин, похожих на женщин!
Никто не посмел напомнить, что и сам полковник обладал весьма длинными вьющимися волосами. Но, видимо, это не обсуждалось.
Затем начальник охраны обратил свое внимание на ассистентку. Он прикоснулся к ее лицу, чуть отодвинул голову назад, затем подался вперед, и Даша возмущенно фыркнула. Он вел себя как торговец на невольничьем рынке!
– У нее рыжие волосы! Наш великий вождь избегает таких людей. Потому что они могут вполне оказаться ведьмами или колдуньями! К тому же у нее наверняка дурной глаз! Потому что такие выпученные голубые глаза всегда признак злых людей!
Ассистентка шмыгнула носом, еле сдерживая слезы, – еще бы, быть так униженной в присутствии коллег и начальницы!
Татьяна попыталась доказать, что ассистентка никакая не ведьма и что она ей нужна, но начальник
