рисунок.
– Мы, Станислав, считаем Кобру дураком, а он уверен, что мы умные. Чтобы криминальная полиция, получив клочок, не нашла целое? Вот ты, сыщик, разыскал бы? – Гуров посмотрел другу в глаза. – Ну?
– Не простое дело, – начал мямлить Крячко. – Наверное…
– Не размазывай по тарелке. Мне стыдно, я виноват, самонадеян, считаю себя шибко умным, а другие люди так, как выражается Станислав, прохожие, на чашку чая заглянули.
– Опять я? Мы все хороши, – буркнул Крячко.
– Все – это те, что во власти толкутся! – вспылил Гуров. – Никто ни за что не отвечает, творится бардак. Розыском руководит полковник Гуров.
– Не занимайся самобичеванием, Лева! – рассердился Орлов. – Была бы жопа, а розги и рука найдутся. Дело не в том, кто виноват, вопрос извечный – что делать? Давай всю ситуацию в целом, не торопись.
– Не стану воду в ступе толочь, объяснять, как до чего допер. О главном. Кобра решил нас отбросить в сторону, операцию продумал и осуществил. Террорист такого уровня не имеет при себе оружия. Пистолет у него был в кармане, значит, Кобра ехал убивать.
– Тот вопрос, что ты давеча от меня скрыл? – спросил Крячко.
– Да. Не мешай, Станислав, необходимо сосредоточиться. Подбросить нам МХАТ он решил заранее, потому программка тоже была наготове. Петр, ты недавно сказал, что иметь рядом с собой чужого человека совсем неплохо. Майор рассказал Кобре об Артеме, о своих подозрениях. Кобра обмозговал ситуацию, понял: через труп Артема можно протолкнуть дезу. Думаю, убийца сначала хотел просто положить программу в карман Артема, увидел связку ключей, решил сделать тоньше. А майор был больше не нужен, весь разговор. Что мы будем ожидать его на зрелищном мероприятии, Кобра понял сразу. Он все просчитывал, так же, как и мы. Стадион не годится, театр труднодоступен, полагаю, он выбрал цирк. Вы знаете, я однажды в нем работал, артисты приезжают и уезжают, большое количество ящиков с реквизитом, вообще цирк – проходной двор.
– Цирк и представление для детей, – подвел итог Орлов. – Это же кошмар!
– У него такая задача, сегодня Россию потрясти сложно. Я невысокого мнения о наших политиках, но, думаю, людоедов среди них нет. Кто-то решил устроить непосредственно перед выборами грандиозный скандал, обратились в террористическую организацию. Связь осуществили через какого-то продажного сотрудника спецслужбы, – рассуждал Гуров.
– Доказательством тому служат трупы полковника Яшина и майора Сухова, – добавил Крячко. – Оба цирка необходимо закрыть на сегодня и завтра. До семнадцатого больше детских спектаклей нет. В цирках работал я, они за последнее время новых людей не нанимали. – Он неожиданно замолчал, но Орлов и Гуров не обратили на друга внимания.
– Возможно, знай деятель, который затеял это дело, к какому результату все приведет, он бы волосы на голове выдрал. Он честолюбивый человек, не более, – продолжал Гуров. – Когда начинали «защищать» Афганистан, вводили войска в Чечню, тоже никто не мог предвидеть результата. Тщеславие, неуемное стремление отличиться, а после нас хоть потоп. И нет людей, способных опустить шлагбаум, лечь на рельсы.
– Потому ты так разговаривал с заместителем министра? – сказал Орлов.
– У каждого человека свой Афганистан, своя Чечня.
– Что ты предлагаешь?
– Закрыть цирки – не выход. Как я понимаю, Кобра получил деньги и ядерное взрывное устройство, обратного пути у него нет. Если мы положим свои погоны, устроим скандал в прессе, сделаем только хуже, взрыва не предотвратим. Загнанный в угол, Кобра все равно бросится. Он увидит, что не может взорвать цирк, устроит взрыв в другом месте.
– Что делать? – повторил Орлов. – Я согласен, скандал в прессе, оцепление, привлечение к операции тысячи сотрудников результата не дадут. Наша судьба никого не интересует, можно сегодня подать в отставку.
– В субботу подать в отставку нельзя, – сказал Крячко, вытирая мокрое от пота лицо. – Виноват только я, теперь это не имеет никакого значения. В цирке на Цветном бульваре несколько дней назад устраивался на работу очень подходящий человек. Я не доложил, решил проверить, установил, что он уехал к больной матери в Тулу, выйдет на работу только восемнадцатого, и вопрос снял. Начальник охраны провел этого мужика по всем помещениям, человек нанимался охранником, от наружного поста отказался, сослался на радикулит. Человек все рассмотрел, место закладки определил.
– Именно цирк на Цветном сегодня проверяли в последнюю очередь, – возразил Гуров. – Переносное ядерное взрывное устройство весит около пятидесяти килограммов, профессионалы, оснащенные современной техникой, не могли его не обнаружить. Необходимо немедленно выставить охрану, Кобра способен до неузнаваемости изменить свою внешность, но уменьшить груз невозможно.
– Вам нужны люди? – спросил Орлов.
– Работать будут только оперативники, они у меня имеются.
– С богом! – Генерал перекрестил друзей.
Сыщики опоздали: час назад Кобра въехал во двор цирка, где парковались служебные машины и личный транспорт, в основном иномарки, артистов и служащих цирка. В здании цирка имелся вход со двора, который в данный момент никто не охранял. Кобра, на которого никто не обращал внимания, мог взять рюкзак из багажника «Жигулей», занести внутрь, но поостерегся. Он не хотел попадаться на глаза начальнику охраны. Появление нового охранника на два дня раньше оговоренного срока могло вызвать ненужный интерес. Кобра оставил «Жигули», которые терялись среди других машин, и ушел двором, как приехал. Взрыв он назначил на завтра на пятнадцать часов, имел свой план установки взрывного устройства и решил его последовательно придерживаться.
Гуров и Крячко приехали в цирк около двух часов, перед центральным входом уже толпились люди, пришедшие пораньше, представление начиналось в пятнадцать, двери вот-вот должны были открыться и принять ребят и родителей в мир веселья и красочного праздника.
«А если я ошибся и Кобра взорвет цирк не завтра, а сегодня? – думал Гуров, глядя на ребятишек, которые почему-то притихли у закрытых дверей. – Сегодня ему никак не успеть», – успокаивал себя сыщик.
– Нас здесь не пустят, нужно обойти здание, служебный вход с обратной стороны, – сказал Крячко, дернул друга за рукав. – Ты видел, как перестраивают Центральный рынок?
– Пока его только ломают. – Гуров не смотрел на соседнее с цирком здание Центрального рынка, где велась стройка, застыл уродливый экскаватор.
Двери начали открываться, ребятня разноголосо зашумела, взрослые пытались удержать своих нетерпеливых отпрысков.
«Если я сегодня ничего не найду, надо идти к Юрию Никулину, просить перенести представление. С Никулиным можно разговаривать откровенно, признаться, что это лишь мои предположения. Он и артист большой, и человек настоящий, воевал, поймет, что, как ни мал процент риска, его допустить нельзя, – думал Гуров, направляясь следом за Крячко к служебному входу. – Меня, конечно, уволят, вскоре «уйдут» на пенсию Орлова, за компанию вышвырнут из министерства и Станислава».
Гуров после реконструкции в цирке на Цветном ни разу не был, разглядывал новое помещение с удивлением, даже восторгом, забыв на мгновение о грозящей опасности. Сопровождавший оперативников начальник охраны разговаривал с Крячко как со старым знакомым, поглядывая на его молчаливого спутника с некоторой опаской – угадывал в нем начальника.
В вестибюле творилось невообразимое, ребята со взрослыми толпились у раздевалок, особо шустрые прямо в верхней одежде торопились к двум медвежатам, которые, сидя на скамейках, приглашали гостей сфотографироваться на память. Сыщик прекрасно понимал, что Кобре на представлении делать нечего, тем не менее просматривал людской водоворот, выискивая мужчин выше среднего роста и подходящего возраста.
– Господин полковник, – официальным тоном произнес Крячко, – обойдем арену по служебному коридору?
Гуров ничего не ответил, пошел следом за начальником охраны и Станиславом. Вдоль стен стояли многочисленные ящики, на многих висели замки, для специалиста подобные запоры были сродни оконному
