стула. Засунув руку во внутренний карман, достал бумажник.

— Вот тебе деньги. — Шеф протянул Лизе несколько стодолларовых купюр. — Купи себе офисный костюм.

Он знал, что это пробный шар: возьмет, не возьмет?

Глаза девушки при виде денег заблестели, но амбиции где-то внутри не позволяли вот так просто взять их. Несмотря на уроки мамы, сейчас ей было не по себе: тетя Наташа, жена шефа, очень расположена и к ней, и к маминой сестре Галине. И еще Лиза, как любая современная девушка, знала правила игры: не крути романы там, где работаешь, учишься и т. д. Это, с одной стороны, с другой — в иных местах связываться было не с кем. Мальчики на дискотеках, кутившие на чужие деньги, еще хуже, чем этот, возраста ее папы, человек. Правда, многие сотрудницы считали его мужиком что надо. Но, по мнению Лизы, красивыми были парни из группы «Бэкстрит бойс». Их фотография сменила плакат стриптизера у нее над кроватью.

— Бери, бери, — проникаясь ее сомнениями, словно заглядывая внутрь, под прозрачную блузку, настаивал Геннадий, — считай, что это премия.

— За что? — темные глазки девушки по-кошачьи округлились.

— За неординарную работу… — Обводя взглядом комнату, он решил продвинуться дальше.

— Здесь? — словно не понимая, о чем это он, Лиза, однако, аккуратно сложила купюры в сумочку.

— Кофе будешь? — направляясь в кухню, он оставил вопрос без внимания.

— Буду, — согласилась Лиза и в раздумье подошла к балкону.

Сквозь молоденькую листву, которая вздрагивала под тяжелыми каплями воды, виднелась круглая башня с огромной сетчатой тарелкой. Она напоминала фантастические фильмы о космосе.

— Здесь что, инопланетяне живут? — громко прокричала она ему в кухню.

— Почему? — отозвался Геннадий, разливая дымящийся кофе по чашкам, которые он, к счастью, нашел в убогом навесном шкафчике.

— Похоже на что-то космическое, — соображая, как ей вести себя дальше, она показала пальцем во двор.

Он поставил две чашки на стол, покрытый вытертой клеенкой.

— Может быть, шампанского? — спросил он и полез в кейс.

— А где третья? — Лиза сделала невинные глаза и, изображая глубоко обманутую, вновь отвернулась к окну.

— А нужна она, третья? — полюбопытствовал Геннадий. Не дождавшись ответа, он подошел к ней сзади и обнял за плечи. — Это здание старой обсерватории, давно заброшенное и оттого такое угрюмое, — дотрагиваясь губами до ее уха, прошептал он.

Она не оттолкнула его и не ответила на ласку.

Лиза считала себя высокой девушкой. За рост и внешность ее иногда даже приглашали участвовать в самодеятельных конкурсах красоты. Но шеф был выше на целую голову, и его подбородок упирался ей в макушку, делая маленькой и беззащитной.

Осторожно, словно опасаясь спугнуть, он коснулся торчащих из-под блузки сосков, указательными пальцами пощекотал их. Напружинившись, они вызвали реакцию его плоти, и он, прижавшись к ней сзади, дал это почувствовать. Несмотря на жуткий холод в квартире, Лизу охватил жар, и она попыталась осторожно высвободиться. Приоткрыв балкон, девушка сделала вид, что внимательно изучает двор.

Происходящее стало казаться нереальным: новая работа, Наталья, богатенькая подруга родной тети, любимый муж этой самой Натальи, который сначала премировал ее шуршащими зелененькими, а теперь стоит сзади и губами трогает за мочку уха, а его плоть упирается ей между ягодиц.

Мама намекала на возможное развитие такой ситуации и советовала: «Если что, то — да. Все лучше, чем голоштанный сосед Никита без кола и двора». Хотя с Никитой, конечно же, веселее тусоваться. В смысле секса — Никита, наверное, профан. Всего разок она с ним целовалась, и, в общем-то, он так себе, ничего не умеет. А ласки взрослого мужчины настолько изощренны, что хочется сорвать с себя одежду и отдаться тут же. Но надо играть по правилам. Его руки медленно скользят вниз по ее телу, приятно возбуждая, все ниже и ниже. Кружевные трусики, туго обтягивающие бедра, готовы лопнуть от желания. Жаркое дыхание в затылок — и даже крепко подколотый пучок, не выдержав пламени страсти, рухнул. Копна черных волос рассыпалась по плечам. Но она все еще не отвечает на его ласки.

— Ты никогда не пожалеешь об этом, — шепчут его губы, чувствуя ее холодное упрямство, — я сделаю для тебя все, что захочешь.

— Вы волшебник? — не оборачиваясь, она продолжала играть, все больше распаляя мужчину.

— Я маг, я волшебник, я достану для тебя все звезды… — Не выдержав, он резко развернул ее лицом к себе и прижал, задрав вверх юбку.

— Не надо, — слабо засопротивлялась девушка, — прошу вас…

— Для тебя… тебя… — Не в силах сдержаться, он жарко поцеловал ее лоб, волосы, глаза. — Только скажи, чего ты хочешь?

— Хочу… — выламывалась она.

— Что, что? — Он действительно готов был исполнить любое желание этой свеженькой, приятно пахнущей капризули.

— Вы и правда волшебник? — Стоя с ним лицом к лицу, Лиза продолжала держать себя в руках. — Хочу, чтоб вот она, — запрокинув голову назад, девушка глазами показала на купол обсерватории, обращенный в небеса, — эта штуковина, завертелась, тогда… может быть… — Она ловко вывернулась из жестких объятий мужчины и, призывно вильнув задом, прилипла к балконному стеклу.

— Сделаем, — самоуверенно пообещал Геннадий, подумав, что далась ей эта обсерватория.

— А вы не обманете? — вновь приблизившись почти вплотную, Лиза кокетливо хлопнула влажными ресницами.

Ему льстило ее обращение на «вы». Казалось, что он действительно господин, волшебник, но, зная непредсказуемость женщин, Геннадий, как в бизнесе, предпочитал на всякий случай договориться.

— Клянусь! — Он поднял два пальца вверх. — В этом случае примешь мои условия?

Он смотрел на девушку: распущенные волосы обрамляли ее белое, словно выточенное, почти детское лицо. Полуоткрытый рот в капризной улыбке. А в глазах похоть взрослой женщины.

— Какие?

— Разденься, только сама, — хрипло выдавил он.

— Я не могу…

— Почему?

— Светло… — Дернув плечиком, она продолжала испытывать его терпение.

— Завязать тебе глаза? — предложил он.

— А вы правда не обманете? — играя роль Красной Шапочки, невинно прощебетала она.

— А ты? — словно Волк прорычал он.

Лиза опустила глаза.

— Э-э, так не пойдет. Тогда за невыполнение обязательств давай придумаем тебе наказание.

— И вам? — продолжала баловаться девушка.

— И мне, — сразу согласился Геннадий.

Он тотчас, пока она не передумала, снял с шеи галстук, который только что получил в подарок от жены. Шелковый, в едва заметную полоску по последней моде сезона, тот стоил, вероятно, больше денег, чем он дал Лизе на офисный костюм. Натка понимала толк в вещах и не скупилась на подарки мужу.

Вот этим-то галстуком Геннадий и завязал Лизе глаза, торопливо стянув на затылке двойным узлом.

Приняв игру, Лиза с совершенно невинным видом выставила вперед длинную ножку и стала закатывать в круглую трубочку белый чулочек.

«Все как надо, — отметил про себя Геннадий, — никаких колготок». Он ненавидел колготы, тягучие, обтягивающие тугие бедра жены. «Чтобы выглядели уже, и от целлюлита лечат», — как-то подслушал он жалобы подруге. Белый чулок в конце пути зацепился за блестящий ноготок большого пальца длинноножки.